Ветер разлуки - Соня Мармен

Изабель пообещала себе, что подыщет место, где Тупине сможет перезимовать. Скоро начнутся морозы, и сегодня ночью уже выпал первый снег… Правда, на солнце он быстро растаял, но земля успела промерзнуть, поэтому шаги звучали по-зимнему гулко.

Улицы были завалены обломками, которые рабочие извлекали из разрушенных зданий. Пахло мокрым пеплом. Стараясь не вступить в еще дымящиеся кучки лошадиного навоза и замерзшие лужи, трое друзей, весело болтая, спустились в Нижний город. Марселина рассказывала про то, как они в монастыре устроили облаву на лесных мышей и как тряслась от страха сестра Катерина, которая до смерти боялась этих маленьких безобидных зверьков.

Оказавшись перед фасадом отцовского магазина на улице де Мель, Изабель погрустнела. Сквозь оконные проемы виднелось голубое небо, на обгоревшие потолочные балки было жалко смотреть. Кабаре находилось в таком же плачевном состоянии: крыша была разрушена, а полы второго этажа местами обвалились. Нижний этаж, казалось, сохранился намного лучше, но и там валялось столько обломков, что легко было пораниться. В подвал проникнуть можно было только через маленькое окно у самой земли, и Тупине благодаря своим скромным габаритам как нельзя лучше подходил для этой затеи.

Марселина дважды объяснила Тупине, что ему нужно сделать, и заставила все повторить, дабы убедиться, что он все правильно понял. Заслонка на окне была сорвана, а это означало, что в подвале кто-то уже побывал. Но за сохранность своей драгоценной шкатулки Марселина не тревожилась: она закопала ее в юго-восточном углу подвала.

Тупине пролез в окошко, и девушки услышали, как он спрыгнул на землю уже в погребе. Марселина стала направлять его к тайнику, в то время как Изабель подбадривала парнишку. Вдруг совсем рядом что-то хрустнуло, и девушки замерли. Испугавшись, что остов дома может обрушиться, Изабель хотела было позвать Тупине назад, когда чья-то рука закрыла ей рот. Противный запах вареной капусты ударил в нос.

Девушка стала отбиваться руками и ногами – но тщетно. Мужчина уже тащил ее в темный проулок между двумя домами. Когда он прижал ее к стене, Изабель увидела, что другой негодяй выкручивает руки Марселине, а та что есть сил пинает его ногами. Мужчина, который напал на Изабель, что-то сердито произнес по-английски, и девушка испытала некоторое облегчение, не уловив в его речи ставшего знакомым шотландского акцента. Наглец между тем стал задирать ее юбку. Только теперь девушка поняла, что ему нужно, и закричала, но крик прозвучал как жалкое всхлипывание – рукой он по-прежнему зажимал ей рот.

Мгновение – и на смену вонючей ладони пришел не менее зловонный рот. От мужчины так несло спиртным, что Изабель едва не стошнило. Марселине чудом удалось вырваться, но мучитель без труда догнал ее, схватил за волосы и притянул обратно. Пьяный хохот солдат жутким эхом отдавался в узком проулке. Слезы комом встали у Изабель в горле. Она поняла, что ей предстоит пережить изнасилование.

Марселина пронзительно вскрикнула. Увернувшись от жадных губ мерзкого типа, Изабель повернула голову и посмотрела на подругу. То, что она увидела, переполнило душу ужасом: словно тряпичная кукла, Марселина вздрагивала всем телом от каждого толчка навалившегося на нее насильника, во взгляде ее застыл ужас. Изабель почувствовала, что мужчина пытается просунуть руку ей между бедер, и в отчаянии вскрикнула. Отвердевший член терся о ее ноги, ища дорогу к девственному лону, в то время как его хозяин сопел и похрюкивал, как поганая свинья. Что-то теплое вдруг потекло у нее между ног, и мерзкий тип застонал от удовольствия прямо ей в ухо. Она закричала от омерзения.

Солдат ударил ее по лицу и приказал заткнуться, но Изабель все кричала и кричала. И вдруг она увидела Тупине. Парень спешил на выручку, передвигаясь, как всегда, неловко и чуть боком. Мгновение – и он с кулаками набросился на ее мучителя. Но второй солдат, который уже получил то, что хотел, от Марселины, встал и поспешил на помощь товарищу. Блеснул стальной клинок. Тупине уже падал, когда девушка поняла, что в руке у нападавшего был нож.

– Нет! Тупине, не умирай!

Хватка насильника ослабела. Изабель вырвалась и по стене сползла вниз, в то время как тот солдат, что напал на нее, переругивался с подельщиком. Со стороны улицы послышались голоса – кто-то спешил им на помощь. Оба мерзавца поняли, что запахло жареным, и побежали в сторону набережной. Изабель подползла к Марселине, которая уже давно лежала без движения. Она натянула яркую юбку на обнаженные ноги девушки и заставила ее повернуть заплаканное лицо.

– Марселина, ответь мне! Марселина!

Изабель потрясла подругу за плечи, но девушка так и не вышла из оцепенения. Тогда Изабель обняла ее и стала гладить по голове, нашептывая ласковые слова. Чтобы не видеть мертвое тело Тупине, распростертое на расстоянии нескольких шагов, она закрыла глаза.

Шаги и голоса приближались. По мере того как в проулок вбегали мужчины, он наполнялся звоном оружия. Снова английские солдаты? Ощутив прикосновение чьей-то руки, Изабель вскрикнула. Теперь к страху примешивалась ненависть.

– Не трогайте меня! Уходите! Мерзкие твари, вы их убили! Марселина…

По щекам девушки текли слезы. Но ее не оставили в покое. Кто-то попытался отнять у нее Марселину, но она вцепилась в тело подруги еще крепче. Она не отдаст им ее! Больше никто не сделает ей больно! Но ее продолжали тормошить, голоса зазвучали громче. Марселина застонала, и Изабель показалось, что еще немного – и ее голова попросту лопнет.

– Оставьте нас в покое! Чтоб вам, мерзавцам, провалиться! Насильники! Убийцы! Не трогайте нас! Возвращайтесь откуда пришли!

Двое мужчин подняли труп Тупине. Марселину в конце концов у нее отняли, а саму Изабель заставили встать. Однако ноги отказывались ей служить. Изабель пошатнулась, но кто-то успел ее подхватить. Стоило ей уткнуться носом в красную куртку, как в голову пришла шальная мысль – насильник вернулся, чтобы довести начатое до конца. Она вскрикнула и попыталась царапнуть солдата по лицу, но тот успел перехватить ее руку. Ощутив, как что-то твердое прижимается к ее животу, Изабель решила, что настал ее смертный час, и вновь закричала. Солдат поспешно сдвинул набок ножны, как только понял, что эфесом своей шпаги причинил девушке боль.

– Dinna be afraid, Isabelle, ‘t is me, Alexander…[123]

Она не сразу поняла, кто к ней обращается, но имя показалось знакомым. Александер… Александер? Изабель прильнула к груди молодого человека и зарыдала, изливая на него свои горе и страх. Ласковые руки обняли ее и принялись укачивать. Ей было безразлично, куда он ее несет. Хоть на край света, лишь бы только он был рядом! Наконец он остановился и прижал к груди так крепко, что она услышала биение его сердца. Он шептал слова, которые она не понимала, но уже по тому, с какой злостью они были произнесены, можно было угадать, о чем речь.

Он усадил ее на мокрый песок пляжа и произнес мягко:

– ‘T is over, Isabelle[124]. A Thighearna! Mic an diabhail sin! Их поймали! За то, что эти подонки сделали, их будут судить и повесят…