Все меняется - Элизабет Говард

– Эдвард, боюсь, нам уже пора. Сюзан выйдет из себя в ожидании обеда.

– Твоя правда. – Он поцеловал руку Луизе, затем Джульет. Заметил, что Вилли наблюдает за ним, и ласково улыбнулся. – До свидания, старина, – сказал он Роланду, который не ответил. Диана остановилась в открытых дверях гостиной, Хью и Джемайма отправились проводить их.

– Было очень приятно повидаться со всеми.

В машине она воскликнула:

– Уфф! Наконец-то отмучились! Какая жалость, что Роланд повел себя с тобой так грубо. А эта отвратительная история про его школу! По-моему, совершенно неуместная. Полагаю, он избалован.

– Бедняга, плохим я был ему отцом.

– Я никогда не мешала тебе видеться с ним.

Как бы не так, мысленно отозвался он. Она не раз намекала, что милосерднее было бы оставить Роланда его матери; и с самого начала, после того, как он ушел от Вилли, и до того, как она согласилась на развод, Вилли заявила, что не позволит знакомить Роланда с Дианой, а сам он в тогдашнем состоянии был готов на все ради тишины и покоя и просто соглашался со всем, чего хотели Вилли или Диана…

– Эдвард! Очнись! Я с тобой разговариваю! Я спросила, как тебе Вилли.

– Как мне Вилли? О чем ты?

– Ну, ты же понимаешь. Она выглядит постаревшей? Все еще неравнодушна к тебе? И так далее.

Задумавшись на минуту, он заговорил, тщательно выбирая слова:

– Нет, постаревшей она мне не показалась, – я бы сказал, она даже помолодела. И выглядит лучше, чем когда-либо за долгие годы. И нет, думаю, никаких чувств ко мне у нее не осталось.

– А над чем вы смеялись – ты с Вилли и девчонками?

– Вообще-то просто вспоминали прежние празднования Рождества.

И они снова вспомнились ему: сколько их прошло с двадцатых годов, когда дом был еще новехоньким, свежепокрашенным и свежеоклеенным, и Дюши подшивала для него шторы на машинке с утра до ночи. С тех пор в доме мало что изменилось. Сохранились даже отметины когтей на дверях, оставленные Брюсом – лабрадором Брига. А этот праздник стал последним для них и посещение дома – последним для него: Хоум-Плейс он больше не увидит никогда.

– Видимо, Рейчел продает дом. Он слишком уж велик для нее одной.

– Дом продают, но поскольку он принадлежит компании, Рейчел ничего не достанется.

– Да? Бедненькая.

Ее равнодушие взбесило его – новое и страшное чувство.

– А может, все-таки перестанем обсуждать моих родных? Я знаю, ты их недолюбливаешь, в отличие от меня. А я очень привязан к каждому из них.

– Даже к Вилли? Ты до сих пор привязан к ней?

– Ради всего святого, Диана, прекратишь ты или нет? Конечно, я питаю нежные чувства к Вилли. Она родила мне четверых детей. Я рад, что повидался с ней сегодня. И не только рад, но и виноват перед ней и Роландом. Так что сделай мне одолжение, помолчи.

И Диана была так удивлена – и шокирована – этой его вспышкой, что молчала до самого конца поездки.

* * *

После обеда началась совершенно бесподобная и чреватая замерзанием игра в «людоедов», в которой старая уличная конура служила тюрьмой, где пленникам приходилось ждать, пока кто-нибудь не спасет их. Обидно было только, что самые младшие всегда попадались первыми, и взрослые устали спасать их. Джемайма, тревожась за Лору, вышла и отыскала ее плачущей в конуре.

– Ой, мамочка, вытащи меня отсюда. Ненавижу эту игру, не хочу больше играть в нее.

Джемайма увела ее, посиневшую от холода, в дом.

– Снег набился даже мне в резиновые сапоги.

– Сейчас макну тебя в горячую ванну, а потом сможешь выпить чаю, сидя в халате. В виде особого исключения.

– Я могу и подождать, когда вернутся остальные. – Идея ей ужасно понравилась.

Спустя долгое время, когда дети ужинали, а затем были отправлены спать, оказалось, что все хотят послушать продолжение сказки дяди Руперта про медведя и тигра, которые поначалу ссорились, а потом подружились, решили угнать маленький самолет и слетать в Англию. Тем вечером он рассказал, как они приземлились прямо в саду у Букингемского дворца, где королева оказала им радушный прием и угостила чаем с сосисками в тесте – тигр съел двадцать четыре, – и батончиками «Марс». Медведь съел шестнадцать, а потом его немножко затошнило…

– И хватит на сегодня, – решительно объявил Руперт. – А сейчас быстро все по постелям, иначе не будет вам завтра никаких приключений.

И все послушались.

* * *

– Вообще-то, знаешь, – сказал Джорджи Лоре, – во всю эту историю верится с трудом. В жизни медведи и тигры не уживаются вместе. Они избегают друг друга.

– Так это же не в жизни. А в сказке. А сказки всегда лучше, чем настоящая жизнь. Мне так кажется.

– А по мне, лучше настоящая жизнь.

Холодок в комнате сохранялся до тех пор, пока Лора не объявила:

– У меня идея. Ручаюсь, твой Риверс будет просто в восторге от батончика «Марс».

– Да! И мне так кажется. Отлично придумано, Лора. Только совсем маленький кусочек – не хватало еще, чтобы его стошнило…

* * *

– Готово, – самодовольно объявил Руперт. – Мне сейчас не помешало бы выпить чего покрепче.

Рейчел, вертевшая в руках свой бокал с сухим хересом, которого ей не хотелось, выпрямилась на стуле.

– Послушайте все! Сегодня вечером предлагаю всем подумать о практических вопросах. В этом доме полно фамильной мебели. Мне столько не нужно, поэтому я хочу, чтобы вы все выбрали, что хотите взять себе. Пожалуйста, наклейте на мебель этикетки со своей фамилией и адресом, чтобы грузовая компания не ошиблась при перевозке. Вы, наверное, все уже знаете, что я отдала рояль Дюши Саймону, так как он увлечен музыкой, и Джералд любезно согласился найти для этого рояля место в своем доме. Я отобрала часть белья и кухонных принадлежностей, которые мне понадобятся, а все остальное ваше. Прямо сейчас я объявила об этом для того, чтобы вы успели подумать и выбрать. Мне бы хотелось сохранить несколько твоих картин, Руперт, и твой рисунок, Арчи, – там, где Дюши за роялем. Так что свои этикетки на них я уже наклеила. И, наконец, ни в коем случае не надо меня благодарить, потому что я не хочу разрыдаться. Этикетки на письменном столе, – она глотнула хереса – слишком торопливо и много – и поперхнулась.

Хью похлопал ее по спине, а Клэри заверила:

– Ты самый заботливый человек в мире.

Джульет спросила:

– А ко мне это относится, тетя Рейчел? А если относится, можно мне взять тот хорошенький серебряный чайничек?

– Относится. Можно.

* * *

Игра в покер продолжалась, и сразу же после ужина Луиза, Тедди, Саймон, Роланд, Генри, Том и Джульет ушли в мальчишескую комнату, чтобы возобновить ее.