Все меняется - Элизабет Говард

– Я за руль, – твердо заявила Джемайма мужу. – А то разрыдаюсь.

Джорджи вежливо пожал всем руки. Скандал Лоры он наблюдал с отвращением, хоть и признался Зоуи, что Лора еще ничего, не то что большинство девчонок.

Руперт крепко обнял Рейчел.

– Было так чудесно. Ты представить себе не можешь, сколько удовольствия и счастья ты нам доставила. Не забывай, что ты всем нам нужна, дорогая Рейч.

Зоуи тоже обняла ее, чего обычно не делала, и Рейчел долго стояла у белых ворот на подъездную дорогу и махала им вслед.

Следующими уезжали Вилли и Роланд.

– Я провел время так, что просто супер. Лучшее Рождество из всех. Спасибо вам большое за то, что пригласили меня. – Рейчел поцеловала его, и он густо покраснел, но она успела заметить, что прыщей на его лице убавилось.

Они с Вилли тепло обнялись, Вилли напомнила, что в Клифтон-Хилле Рейчел всегда будет желанной гостьей.

Дом пустел; реже слышались шаги на лестнице, не так часто открывалась и с грохотом захлопывалась входная дверь. Арчи грузил вещи в их машину, Клэри бегала туда-сюда, добавляя к багажу то, что забыли уложить. Берти сказал:

– Надеюсь, ты когда-нибудь приедешь к нам в гости. Мы переезжаем в огромный дом, там всем хватит места.

Гарриет прижалась к Рейчел.

– Лучше останься здесь, тетя Рейчел, потому что это самый лучший дом.

Прощание с ними затянулось.

Тем временем Полли и Джералд закончили грузить багаж в свой «Даймлер», Полли усадила няню в машину и дала ей в руки Спенсера. Он почти сразу шумно задышал в глубоком сне. Затем пришлось загонять в машину близнецов и наконец Эндрю, который отказался целовать Рейчел, потому что, по его собственному заявлению, провел время так себе.

– Но еда была вкусной, – нехотя признал он.

– Пожалуйста, приезжайте пожить к нам, – попросил Джералд. – Мы так хотели бы видеть вас.

Рейчел услышала саму себя, словно со стороны, отвечая, что и ей бы этого очень хотелось. Последние объятия с Полли – и они уехали. Она смотрела, как машина медленно удаляется по подъездной дорожке и наконец скрывается из виду. Потом она закрыла белую калитку, прошла мимо двух растаявших снеговиков и шагнула в притихший дом. Айлин растопила камин в маленькой столовой и вскоре снова явилась с чашкой «Боврила» для нее. Дело сделано: кончилось последнее Рождество. И первое Рождество без Сид, подумала она, отметив, что смогла вспомнить о ней со спокойной грустью, без прежней тяжести на душе. Гарриет на прощание шепнула ей, что нашла совсем крошечную примулу в живой изгороди за араукарией. Только пока не сорвала, но подумала, что она подойдет к подснежникам. После обеда она сорвет ее и отнесет Сид. Она полюбила всех детей, но особенно привязалась к Гарриет и Лоре и, конечно, прониклась обожанием к Спенсеру, как проникалась и ко всем остальным, пока они были младенцами. Эндрю смешил ее почти так же, как когда-то Невилл. А любовь всех взрослых согрела ее. Если бы только, думала она, я снова смогла стать по-настоящему полезной и нужной.

* * *

Остаток дня тянулся медленно. Она пообедала с подноса – фрикасе из индейки и сладким пирожком, – затем надела теплые вещи, полученные в подарок на Рождество, и галоши, и разыскала единственную отважную примулу. Оттепель продолжалась, вдоль обочин подъездной дороги бежали ручейки, небо было чисто-голубым, с веток деревьев на кладбище срывались капли. Она снова смахнула снег с надгробия Сид; подснежники были на месте, она пристроила рядом с ними примулу. Обычно она читала Сид короткую молитву, но на этот раз заговорила с ней.

– Я намерена поступить так, как ты советовала, дорогая моя. Я уезжаю, чтобы строить жизнь без тебя, как ты и говорила. И никогда, ни за что не забуду тебя. Ты навсегда останешься моей единственной любовью. Ты была такой отважной, когда умирала, а теперь пришло время и мне проявить смелость, только в жизни. Я начну все заново, поселившись у Полли. Сегодня вечером я напишу ей.

Она провела ладонью по камню с выбитым на нем именем Сид, зная, что это очередное прощание.

Но она навсегда останется в моем сердце, думала она по пути домой. Моя дражайшая Сид.

Когда письмо к Полли было написано наполовину, зазвонил телефон.

* * *

– Ох, Рейчел, у Хью инфаркт. Он в больнице, мне надо быть с ним, мальчишки уехали погостить к друзьям, но Лора… Я хотела узнать, не могла бы ты…

– Конечно. Я приеду завтра утром первым же поездом. Или, еще лучше, попрошу Тонбриджа доставить меня в город. Привезти заодно что-нибудь?

Джемайма ответила, что не надо, «только приезжай сама». По голосу казалось, что она плачет.

– Он в клинике сердечных болезней, там отличные врачи. Рейчел, как я тебе признательна. Без тебя нам не справиться. Лора тебя обожает, мне не хочется отсылать ее – она и без того расстроена, потому что все произошло у нее на глазах. Мне надо заканчивать звонок, потому что могут позвонить из больницы. Но спасибо тебе еще раз, Рейчел. Не могу себе представить никого, кто сумел бы лучше оказать помощь. С тобой мы в надежных руках. – И она повесила трубку.

Все время, пока Рейчел объясняла слугам, что у мистера Хью инфаркт и ей надо в Лондон с утра пораньше – не отвезет ли ее Тонбридж, не уложит ли Айлин ее чемодан сегодня же вечером? – она чувствовала себя спокойно и уверенно. Она дала Тонбриджам отпуск, разрешила пожить в их коттедже до конца месяца и предложила им приютить Айлин на время, которое понадобится для уборки в доме. После этого и после операции миссис Тонбридж они смогут переселиться в один из двух коттеджей, которые она подыскала в Бэттле. Она готова оплатить три месяца аренды любого из них, какой они выберут. Но вполне может оказаться, что она свяжется с ними раньше – как только прояснится ситуация с мистером Хью.

В приливе чувств миссис Тонбридж онемела. Рейчел никогда не видела ее настолько близкой к слезам, а Айлин спросила, значит ли это, что мисс Рейчел больше не вернется в этот дом. И Рейчел впервые осознала, что, скорее всего, так и будет. Но не ответила, только попросила приготовить ей на ужин простой омлет. Затем она собралась и пораньше легла спать; ей хотелось выехать с утра, по возможности сразу, как пробьет восемь.

Конечно, эта ночь станет для меня последней проведенной здесь, думала она. Лучше уж так, чем если бы я охала, стонала и оттого только сильнее расстраивала себя. Теперь у меня есть Хью, чтобы переживать за него, и Джемайма – и, если уж на то пошло, бедная малышка Лора.

И все-таки после ужина и сборов с Айлин она, пожелав ей спокойной ночи, набросила халат и медленно прошлась по всем верхним комнатам. По гардеробной Брига, где он спал, потому что его храп достиг громкости, которую не могла вынести даже преданная Дюши. По комнате, где Сибил родила Саймона и потеряла при родах одного из близнецов, где она умерла; по своей собственной комнате, куда Клэри, такая несчастная и одинокая, пришла однажды ночью спать на полу. А потом собралась с духом и вошла в комнату Дюши, где она мирно скончалась, и в комнату, где ее милая Сид провела последние недели.