Мешок с костями - Стивен Кинг

Только лента от шляпки Ки ясно указывала, что на ярмарке япобывал не во сне. Никак это лента не укладывалась в понятие сна, исчезающего,когда резко, когда постепенно, после пробуждения. Я поднял руки к лицу, глубоковдохнул через нос. Руки пахли сосной. А на мизинце, при тщательномрассмотрении, я обнаружил крошечную капельку смолы.

Я сел на кровать, подумал, не надиктовать ли рассказ ослучившемся со мной на «Мемоскрайбер», но вместо этого откинулся на подушки.Слишком я устал. Вдалеке погромыхивал гром. Я закрыл глаза и уже началзасыпать, когда тишину дома прорезал вопль. Резкий, отчаянный. Я тут же сел,схватившись за грудь.

Кричала Джо. При нашей совместной жизни таких ее криковслышать мне не доводилось, но я точно знал, что это она.

— Не трогай ее! — крикнул я в темноту. — Кто бы ты ни был,не трогай ее!

Она закричала вновь, словно кто-то, вооружившись ножом,дубинкой, раскаленной кочергой, наслаждался тем, что не обязан повиноватьсямне. Но этот крик донесся с несколько большего расстояния, чем первый. Завторым криком последовал третий, все удаляющийся от меня. Громкость криковснижалась, как в случаях с плачем маленького мальчика.

Четвертый приплыл ко мне из далекого далека, и «Сара»затихла. Но дом, в котором я находился, продолжал жить и дышать, пусть ибесшумно. Он чувствовал жару, слышал раскаты грома.

В конце концов мне удалось войти в транс, но ничего путногоиз этого не получилось. Я всегда держу под рукой блокнот, записываю в нем именаи фамилии персонажей, пояснения к страницам, хронологию событий. Так вот, вблокноте я чего-то и черкал, а вот лист, вставленный в каретку «Ай-би-эм»,оставался девственно чист. Мне не досаждало бешеное сердцебиение, на глазаничто не давило, не возникало проблем с дыханием, короче, паника не вцепилась вменя своими когтями, но и книга не шла. Энди Дрейк, Джон Шеклефорд, РэйДиззути, красавица Реджина Уайтинг, все они стояли, повернувшись спиной ко мне,не желая ни разговаривать, ни двигаться. Уже отпечатанные страницы лежали напривычном месте слева от пишущей машинки, придавленные куском кварца, который яподобрал на дороге, а новые прибавляться к ним не желали. Не желали и все.

Я осознавал иронию ситуации, может, даже мораль. Долгие годыя уходил от проблем реального мира, сбегал в Нарнии[119], созданные моимвоображением. Теперь же реальный мир надвинулся на меня, меня окружилитаинственные существа, некоторые из них далеко не безобидные, и шкаф закрылсяпередо мной.

Кира, написал я, а потом окружил слово вензельком.Получилась некое подобие розы. Ниже я нарисовал кусок хлеба, сверху украсил егоберетом. Так Нунэн представлял себе гренок по-французски. Буквы Л. Б., я взял вкруглые скобки. Нарисовал футболку, на ней — утку. Не очень-то похожую нанастоящую, но все-таки утку. Ниже написал: КРЯ, КРЯ. Еще ниже:

Должна улететь. Bon voyage[120].

В другой части той же страницы я написал Дин, Остер иДивоур. Перечислил тех, кто показался мне наиболее реальными, тех, ктопредставлял собой наибольшую опасность. Потому что у них были потомки? Но ведьв сторону они отступали независимо от их желания, а потомки наверняка были увсех семерых. В то время детей рожали чуть ли не каждый год. Только в какомвремени я побывал? Я спрашивал Дивоура, но он мне не ответил.

В жаркое душное утро происшедшее со мной никак невоспринималось как сон. Тогда как это называть? Видение? Путешествие вовремени? А если и путешествие, то ради чего, с какой целью меня в негоотправили? Что мне хотели сообщить, кто хотел? Я хорошо помнил фразу, которуюпроизнес перед тем, как очнуться от кошмара, по ходу которого я побывал встудии Джо и принес оттуда мою пишущую машинку: я не верю, все это ложь. Вот итеперь я не верил. Наверное, не имея на руках хоть каких-то фактов, прощеотметать все чохом.

У верхнего края страницы я написал:

ОПАСНОСТЬ.

Большими буквами, а потом обвел слово жирной линией. Отлинии провел стрелку к Кире. От нее другую стрелку — к Должна улететь. Bonvoyage. Добавил МЭТТИ.

Под хлебом в берете нарисовал маленький телефонный аппарат.Над ним — воздушный шарик и слово на нем: П-П-ПОЗВОНИ! И едва поставилвосклицательный знак, как зазвонил беспроводный телефон. Лежал он на ограждениитеррасы. Я обвел МЭТТИ кружком и взял трубку. Нажал на кнопку On/Off.

— Майк? — голос звенел от радости и облегчения.

— Да. Как дела?

— Великолепно! — ответила она, и я обвел кружком Л. Б. —Линди Бриггс позвонила десять минут тому назад… Я только что закончила говоритьс ней. Майк, она снова берет меня на работу! Это прекрасно, правда?

Безусловно. А главное, только так и можно удержать ее вТэ-Эр. Я вычеркнул Должна улететь. Bon voyage, зная, что теперь Мэтти никуда непоедет. И как мне просить ее об этом. Я подумал: если бы я знал чуть больше.

— Майк? Ты…

— Полностью с тобой согласен. — Мэтти возникла перед моиммысленным взором: стоит на кухне, крутит пальцами телефонный шнур, длинноногая,в джинсовых шортах и белой футболке с желтой уткой на груди. — Надеюсь, вголосе Линди слышался стыд. — Я обвел нарисованную мною футболку.

— Да. И говорила она достаточно откровенно, чтобы… ну,обезоружить меня. Сказала, что эта Уитмор позвонила ей в начале прошлой недели.И поставила вопрос ребром. Если Линди увольняет меня, библиотека продолжаетполучать деньги, компьютеры, программное обеспечение. Если нет, рог изобилиябудет перекрыт. Линди сказала, что ей пришлось выбирать между благом города инесправедливостью, сказала, что решение это было одно из самых трудных, какиеей довелось принимать…

— Понятно, — моя рука двигалась сама по себе, словнопланшетка над гадальной доской, выводя слова: ПОЖАЛУЙСТА, ДАЙ Я ПОГОВОРЮ. —Возможно, в этом есть доля правды, но, Мэтти, сколько, по-твоему, зарабатываетЛинди?

— Я не знаю.

— Готов спорить, что больше, чем любые три библиотекаря вдругих маленьких городах штата Мэн вместе взятые.

До меня долетел голосок Ки: «Могу я поговойить с ним, Мэтти?Могу я поговойить с Майком? Позялуйста, дай я поговойю».

— Через минуту, цыпленок, — и Мэтти продолжила, обращаясьуже ко мне:

— Возможно. Но главное для меня в том, что я вновь получилаработу. Ради этого я готова не поминать прошлое.