Мешок с костями - Стивен Кинг

ДИН КЭАТЕЙКИНГ

Разнились таблички только номерами: 1, 2 и 3. Перед ангаромс номером 2 застыл новенький «додж рэм» Билла. Я посмотрел на джип, потом наЯветт. Она еще сильнее поджала губы. Еще чуть-чуть, подумал я, и они простоисчезнут.

— Он поехал в Норт-Конвэй вместе с Батчем Уиггинсом. Напикапе Батча. За…

— Не надо лгать ради меня, дорогая. — За спиной Яветт возникБилл.

До полудня оставался еще час, день, как говорится, тольконачинался, но я никогда не слышал в голосе человека такой безмерной усталости.А когда он пересек холл и вышел из тени на яркий свет, солнце как раз разогналотуман, я увидел, что Билл все же выглядит на свои годы. Каждый год отметился наего лице, а некоторые, похоже, дважды. Одет он был в привычные рубашку и брюкицвета хаки, он из тех, кто будет носить эту униформу до самой смерти, но плечиу него поникли, словно он неделю таскал тяжелые бревна. Лицо осунулось, щекизапали, отчего глаза сразу стали очень большими, а челюсть выступила вперед.Передо мной стоял глубокий старик. И семейное дело передать ему было некому.Все старые семьи вымирали, как только что сказала Лайла Проулке. Может, оно и клучшему.

— Билл… — начала Яветс но он, поднял руку, останавливая ее.Мозолистые пальцы тряслись.

— Побудь на кухне. Нам надо поговорить. Много времени это незаймет.

Яветт посмотрела на него, потом на меня, и губы исчезли. Ротпревратился в черную линию, прочерченную карандашом. В глазах читаласьненависть.

— Не утомляйте его, — обратилась она ко мне. — Он всю ночьне спал. Из-за жары, — и она ретировалась в прохладу холла. Вы не заметили, чтов домах стариков прохладно в любую жару?

Билл сунул руки в карманы, рукопожатие в его планы явно невходило.

— Мне нечего тебе сказать. Наши пути разошлись.

— Почему, Билл? Почему наши пути должны разойтись?

Он смотрел на запад, туда, где холмы терялись в жаркоммареве, и молчал.

— Я лишь стараюсь помочь этой молодой женщине.

Он коротко глянул на меня, но в его взгляде я прочиталмногое.

— Да, да. Помогаешь себе забраться ей в трусы. Я виделмужчин из Нью-Йорка и Нью-Джерси, которые приезжали сюда с молоденькимиподружками. На уик-энд. Летом — поплавать в озере, зимой — покататься на лыжах.Мужчины, которые приезжают с такими девушками, всегда выглядят одинаково. На ихлицах все читается без слов. Теперь вот и ты выглядишь, как они.

Я испытывал злость и раздражение, но подавил желание датьему резкую отповедь. А он на это очень рассчитывал.

— Что здесь произошло? — спросил я. — Что сделали ваши отцы,деды и прадеды Саре Тидуэлл и ее семье? Выгнали отсюда?

— Не было нужды. — Билл оглядывал холмы. На глазанавернулись слезы, но лицо было непроницаемо. — Они уехали сами. Снялись сместа и уехали. Мой отец говорил, что нет ниггера, у которого не чесались быпятки.

— Кто поставил капкан, в который попался ребенок СынкаТидуэлла? Твой отец, Билл? Фред?

Глаза дернулись, лицо — нет.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь.

— Я слышу, как он плачет в моем доме. Ты можешь представитьсебе, каково слышать в собственном доме плач мертвого ребенка? Какой-томерзавец поймал его в капкан, словно ласку, а теперь он плачет в моем гребаномдоме!

— Тебе понадобится новый сторож… Я больше не могуприсматривать за твоим домом. И не хочу. А хочу я, чтобы ты сошел с моегокрыльца.

— Что происходит? Ради Бога, помоги мне.

— Если не сойдешь сам, я помогу тебе добрым пинком.

Еще несколько мгновений я смотрел на него, на мокрые от слезглаза и застывшее лицо, наглядные свидетельства раздвоения его личности.

— Я потерял жену, старый ты козел. Женщину, которую ты, потвоим же словам, любил и уважал.

Вот тут лицо дернулось. Он посмотрел на меня. В глазахчитались изумление и боль.

— Она умерла не здесь. И это никак не связано с… Она моглане приезжать в Тэ-Эр… у нее могли быть свои причины не приезжать в Тэ-Эр… но еепросто хватил удар. Это могло случиться где угодно. Когда угодно.

— Я в это не верю. Думаю, и ты тоже. Что последовало за нейв Дерри, может потому, что она была беременна…

Глаза Билла широко раскрылись. Я дал ему шанс что-нибудьсказать, но он им не воспользовался.

—..или потому, что она слишком много знала?

— Она умерла от удара. — Голос Билла дрожал. — Я сам читалнекролог. Она умерла от чертова удара.

— Что она узнала? Скажи мне, Билл, пожалуйста.

Последовала долгая пауза. Но еще до того, как оназакончилась, я понял, что пробить броню Билла мне не удалось.

— Я скажу тебе только одно, Майк, — отступись. Ради спасениясвоей бессмертной души, отступись, и пусть все идет своим чередом. Все ипойдет, отступишься ты или нет. Эта река всегда впадает в море, независимо оттого, нравится это кому-то или нет. Отступись, Майк. Из любви к Господу нашему.

Тебе дорога твоя душа, Нунэн? Божья бабочка в коконе плоти,которая вскоре начнет гнить так же, как и моя?

Билл повернулся и направился к двери, стуча каблуками покрашеным доскам крыльца.

— Держись подальше от Мэтти и Ки, — предупредил я его. —Если ты появишься рядом с трейлером…

Он повернулся ко мне, в солнечных лучах заблестели дорожкислез на щеках. Билл достал бандану из заднего кармана брюк, вытер лицо.

— Я не собираюсь выходить из этого дома. И очень сожалею,что вернулся из Виргинии, но вернулся главным образом из-за тебя, Майк. Этидвое на Уэсп-Хилл могут меня не бояться. Нет, я им ничего плохого не сделаю.

Он вошел в дом и закрыл за собой дверь. Я застыл на месте,не в силах поверить тому, что у нас с ним состоялся такой вот разговор. СБиллом Дином, который совсем недавно упрекал меня, что я не разделил своюпечаль, вызванную смертью Джо, с местными жителями. С Биллом, который так тепловстретил меня.

А потом я услышал щелчок. Должно быть, за всю свою жизнь онни разу не запирал дверь на замок, когда находился дома, а вот тут запер. Втишине жаркого июльского дня звук этот разнесся далеко. И подвел черту под моейдолгой дружбой с Биллом Дином. Я повернулся и, понурившись, пошел к автомобилю.Я не стал оборачиваться, когда услышал, как за моей спиной раскрылось окно.