Сварог. Нечаянный король - Александр Бушков

Фригольдеры повинны носить на шапке оловянный медальон сизображением пшеничного колоса. У крестьян короны таковой снабжен еще короной,а у крестьян сеньоров – гербом хозяина.

Нужно упомянуть, что законы жестоко карают за присвоениечеловеком отличительных знаков, на которые он не имеет права, пусть даже этосовершено шутки ради. А если он пошел на это ради получения выгод, то наказаниееще тяжелее. Как ни странно покажется, но наказание, пусть не столь суровое,ждет и того, кто выдает себя за особу, стоящую на общественной лестнице ниже,чем это есть в действительности. Впрочем, в таковых порядках, еслипризадуматься, есть здравый смысл – человек, добровольно спустившийся ниже, чемего поставила судьба, попросту глуп, если только это не служитель божий,взыскующий аскетизма, или юный влюбленный, не нашедший других путей, дабывидеться со своей возлюбленной.

В чем-то, похоже, стройная система гильдий некритическиследует закостенелым традициям. Так, заводские мастеровые и мастеровые паровыхмашин – люди изрядно образованные и умелые, и Железная гильдия для них, многиесоглашаются, чересчур уж низка. Но представители молодых ремесел, увы, явились,когда лучшие места были уже заняты. В том-то и суть, что против повышениястатуса вышепоименованных возражают в первую очередь сами высшие гильдии,ссылаясь на тысячелетний уклад жизни. Не вижу в том ничего удивительного, ибодавно ведомо, что люди сплошь и рядом питают к ближнему своему даже болеесильную неприязнь, ревность и зависть, нежели к высшим. Высшее далеко, изавидовать им нелепо, ибо не всегда и представляешь толком, чему именно изжизни высших завидуешь, ибо не осведомлен о таковой в должной мере. Ближний же– рядом, на глазах, и негоже позволять ему превзойти тебя, особенно если знаешьв глубине души, что он такого превосходства заслуживает… Несовершенен человек,друг мой Чедогон, и не нам изменить природу его…

О купеческом союзе, именуемом Ганза

(выдержки из шестого письма реверена Гонзака)

Расскажу теперь, друг Чедогон, как выглядит на Таларе Ганза,чьих купцов нам доводилось встречать и на Сильване.

В противоположность Балонгу, своему извечному сопернику,Ганза не составляет государства в привычном понимании сего слова. Ганза естьсоюз ста одиннадцати городов, расположенных как на Харуме, так и на значимыхморских островах, причем все без исключения города эти помешаются на берегах,морских и речных. А произошло так оттого, что Ганза возникла в древние времена,когда из-за слабости тронов, непрестанных войн на суше и разгула пиратов наводах торговое плавание что по морям, что по рекам было занятием крайнерискованным, и единственной защитой тут был собственный меч. Так и сложилсясоюз купцов-корабельщиков, к вящей своей выгоде и безопасности неустанноукреплявших флот свой и города. И поскольку цели Ганзы были несложными, яснымии четкими, а укрепление государств – процессом не в пример более долгим,путаным и хаотичным, означенная Ганза, пусть и лишившаяся с бегом столетийпрежней вовсе уж невиданной мощи, остается все же сильной. Есть у них торговыйфлот, есть военный, даже с пароходами, а города их изрядно укреплены ирасполагают сильными гарнизонами. И не подчиняются они законам тогогосударства, где расположены, – не совершая, со своей стороны, ничеготакого, что шло бы вразрез с законами «прилегающей державы» (как любятвыражаться ганзейцы, коим похвальба и честолюбие свойственны в той же степени,что и всем прочим). А если какой король, что случается даже теперь, посягнет належащий в пределах его державы город Ганзы, то все прочие ганзейские города,объявив тревогу, идут на выручку, и сила их такова, что объявленная ими какойдержаве война способна державу сию не на шутку озаботить. А общего сговора всехкоролей и владык против Ганзы ждать не приходится – ибо не случалось еще вистории, да и не случится, мне думается, чтобы все без исключения монархипришли к полному согласию касаемо столь сложного вопроса. Столь сердечногосогласия удается достигнуть лишь в делах более простых, да еще направленныхпротив слабейшего – как это было с Сандоварским Уложением[5].Так что Ганзой за последние семьсот лет утрачено лишь четыре города (не включаюв это число тех, что оставлены самими ганзейцами под натиском Глаз Сатаны).

Промышляют ганзейцы главным образом торговлей и перевозкойтоваров. Занимаются они и банкирским делом, но таковое почти повсеместно вруках Балонга, и успехи Ганзы на сем поприще ничтожны (что ее, говорят, злит).Сословия и гильдии у них те же, что и у большинства держав, хотя число гильдийи составляет у ганзейцев не пятьдесят, а сорок восемь, нет в Ганзе нигуртовщиков, ни мастеров воздушных шаров и планеров – одиночнымгородам-государствам, стесненным по территории, сии ремесла ни к чему, равнокак и телеграфисты. Кроме того, иные гильдии вроде корабельщиков и моряков сречными матросами стоят выше, чем в других державах, а иные – не в пример ниже.Крестьяне есть при сорока шести городах, и все они фригольдеры. А дворянствасвоего не имеется. Те из ронинов[6] (а таких немало), ктопоступает на службу Ганзе, не располагает в ее городах теми привилегиями, чтоимеют дворяне других держав, зато пользуются всеми правами вольного ганзейца, аэто им обеспечивает известное благополучие и защиту. Нужно еще добавить, чтопреступлений в ганзейских городах не в пример меньше из-за малого притокапосторонних. В этом отношении города Ганзы, даже крупные, схожи с деревнями, живущимипатриархально, размеренно и замкнуто. Что, впрочем, не означает идиллии, ибоприрода человеческая несовершенна.

Единого правителя у них нет, но раз в год собираетсяГанзейская Палата из представителей всех городов для обсуждения накопившихсяпроблем и решения дел, буде таковые возникнут. Палата эта назначает в каждыйсоюз (ганзейские города на континенте, числом 89, делятся на семнадцать союзов,а остальные, что разбросаны на островах, приравниваются к союзу каждый) ЛегатаПалаты, и означенные Легаты по иным своим обязанностям и должностным функциямвыполняют роль правителей.

Относительно ганзейского герба ходит старинная легенда –что-де во времена оны некий богатый судовладелец, готовясь перейти в иной мир,завещал корабль свой тому из сыновей, кто, обойдя в шлюпочном состязанииостальных, первым коснется рукой палубы. И один из сыновей якобы, видя, чтопобеда от него ускользает, отсек себе руку и кинул ее на палубу, соблюдя темсамым букву уговора. Иные сказке этой верят, но я подобную слышал частенько ина Таларе, и на Сильване, причем речь шла о иных купцах, не ганзейских. Ипотому подозреваю, что имеем мы дело с бродячим сюжетом, переходящим от народак народу.

Вот и все, пожалуй, о Ганзе.

О загадочной и поразительной стране Иллюзор

(письмо седьмое реверена Гонзака)

Приступая к рассказу о преудивительном крае Иллюзор,опасаюсь, друг мой Чедогон, что ты можешь не поверить, хоть и знаешь прекрасно,что не в моем обычае предаваться шуткам и розыгрышам, когда речь идет онакоплении знаний об окружающем нас мире. И все же места, коим тысячи лет назадкто-то мудрый присвоил удивительно точное название Иллюзор, до тогопоразительны, что окончательно поверить в их существование можно, лишь повидавсобственными глазами. Я и сам, каюсь, считал россказни преувеличенными,проистекающими из присущей иным странникам манеры сваливать в одну кучу исобственные наблюдения, и пересказы из третьих уст, и упражненияшутников, – мы с тобой и сами, будучи юными студентами, находили поройзабавы в том, чтобы угощать наивных чужеземцев байками о чудесах и диковинах,рожденными за кувшином черного пенистого… Иные из этих наших придумок попали ина страницы серьезных книг, за что мне потом было стыдно. Но с Иллюзором всеобстоит иначе. Он существует, именно такой – к непреходящей головной болиученых книжников, перерастающей порой в уныние и тупое изумление многообразию иизощренности загадок, подсунутых нам то ли добрыми духами, то ли злыми, то лилишенными разума и души силами природы…