Покоритесь воле Ночи - Глен Кук

Брату Свечке показалось, что навайцы не слишком-то довольны своим нынешним командиром.

Слева от навайцев шли касторигцы. Король Джейм должен был вклиниться между Репор-анде-Бушем и Клоакой, чтобы каптал дю Дейз не сумел прийти на подмогу королю Регарду.

Позади навайцев шагало кауренское ополчение. Свечка удивился, увидев, как их много. И еще больше удивился, увидев стяг герцога Тормонда.

– Как он еще сумел влезть в доспехи? Лет двадцать их не доставал, – сказал совершенный Раульту.

Зато другие коннекские отряды пока не показывались. Солдаты рассеялись по округе, пытаясь укрыться от непогоды, и не спешили на общий сбор. Слишком уж большая царила неразбериха.

Хотя оба короля накануне и собирались ринуться в бой, ни Питер, ни Регард к сражению оказались не готовы. Когда лучники пустили первые стрелы, оба монарха еще почивали. Питера мучило тяжелейшее похмелье. Его люди с превеликим трудом подняли своего владыку, одели, облачили в доспехи, вооружили и усадили на коня. Из Метрелье он выезжал под суровым взглядом королевы Изабет. Во взгляде этом полыхала такая ярость, что, даже несмотря на похмелье, Питер поспешил на битву, лишь бы не объясняться с женой.

Своих рыцарей он нагнал, когда сражение уже погрузилось в хаос. Противники не придерживались никакой стратегии – просто рубили любого, кто подвернется под руку. Некоторые из навайцев лишь молча взирали на битву и ничего не предпринимали, потому что приказов не получили, а инициативу проявлять не умели. Многие арнгендцы вели себя точно так же. Да и кауренцы не совались в пекло.

– Я все это будто бы уже видел, – проворчал стоявший рядом с братом Свечкой Раульт Арчимбо.

– Так и есть, отец, – отозвалась Кедла. – Только в прошлый раз там был главнокомандующий. И он к сражению был готов.

– Да, так отделал нас, что мы ополоумели от страха и сбежали в Альтай, точно крысы, – прорычал Арчимбо и смерил сердитым взглядом Сомса.

Совершенный заметил, что Кедла на мужа даже не посмотрела.

– Тогда все было иначе, – продолжал Арчимбо.

Именно. В патриаршем войске царили жесткая дисциплина и безукоризненное подчинение офицерам. Для его солдат убийство было всего лишь каждодневной работой.

Только когда навайцы подошли уже на расстояние полета стрелы, арнгендцы наконец разбудили своего монарха. Ночь Регард провел с конюшим по имени Тиери. Он был совершенно уверен, что сражения в ближайшее время не будет, – слишком уж дурная стояла погода.

Однако враг считал иначе. Его отряды принялись прощупывать арнгендцев. Испуганные придворные доложили королю о гибели нескольких любимчиков Анны.

Ситуация казалась отчаянной.

Регард не торопился. О бегстве он и слышать не желал. Король прочел все полагавшиеся утренние молитвы, да еще потребовал, чтобы ему даровали благословение, каким надлежит осенять воина перед битвой.

Некоторые вельможи в ожидании короля ударились в панику – в особенности те, кого привела в Коннек жадность, а вовсе не вера. Несколько десятков рыцарей бросили Регарда на милость господню и уехали, не дождавшись, пока он закончит молиться. Среди прочих – три его кузена, дядя по матери и последний из прикормленных Анной церковников, епископ Мортимар дю Бланк. Дю Бланк возглавлял арнгендское подразделение Конгрегации по искоренению богохульства и ереси.

Были явлены недобрые знаки: оруженосцы Регарда, надевая на него кольчугу, порвали на ней ремни. Пока искали новые, пришла весть о том, что на поле боя окончательно воцарился хаос.

Еще несколько трусов решили, что дома они принесут гораздо больше пользы, чем в Каурене. Пусть Анна рвет и мечет, но она-то не проткнет их мечом и не оставит валяться в мерзлой коннекской грязи.

Несколько отрядов из тех графств, которые еще раньше переметнулись от Тормонда IV к Шарльву Полоумному, отказались сражаться – им совсем не хотелось становиться врагами Питера Навайского.

У навайцев возникли похожие затруднения: многие союзники из Диреции отказывались лезть на рожон, если войском командует не король Питер.

Меж тем король Джейм Касторигский превысил свои полномочия. Он не блокировал дорогу в Каурен, а обрушился на Клоаку, хотя лощина совсем не подходила для кавалеристской атаки.

В Репор-анде-Буше Регард как раз садился в седло, и тут у него порвалась подпруга. Король упал, больно ударившись затылком и левым плечом. К счастью, череп остался цел, только головокружения начались. А вот ушибленное плечо не давало как следует поднять щит.

К тому же во время падения он подвернул правую ногу. Кто-то из оруженосцев потом утверждал, что слышал, как хрустнула кость. Сам Регард уверял, что лишь чуть повредил лодыжку и колено.

Еще несколько десятков приунывших вояк поняли, что с такими дурными знамениями не поспоришь, и тоже потихоньку бежали на север.

Когда Регард все же взгромоздился на своего огромного боевого коня чалой масти, тот заупрямился – еще один дурной знак.

Когда король Арнгенда наконец выехал навстречу героям Лос-Навас-Де-Лос-Фантас, его сопровождали едва ли две сотни копейщиков.

Питер Навайский явился на поле боя, страдая от сильнейшего похмелья, но все еще навеселе. Он выбранил графа Алпликово за то, что тот не предпринял решительных действий, а потом объявил общий сбор и принялся распекать проклятых графов-недоумков и князей-болванов за то, что те не выполняют приказы Алпликово.

Кое у кого из подтянувшихся дворян вид был глуповатый, кое у кого – возмущенный, некоторые вскользь дали королю понять, что, проявив неуважение к своей королеве, Питер и сам упал в их глазах.

Дело было даже не в том, что он изменил Изабет с другой женщиной, а в том, что сделал он это в замке своей жены и ничуть не скрываясь.

Питера Навайского чтили почти все чалдаряне и уважали даже его враги, но все же главное место в сердцах миллионов занимала добрая королева Изабет. Ее обожатели верили, что королева непременно станет святой.

Трезво мыслить и принимать разумные решения в таком состоянии Питер не мог. И его союзники это видели.

В тот самый момент, когда им требовалась лишь вера, вера оставила их.

Когда королю Регарду удалось наконец построить своих людей, он повел их в бой. Однако вперед двинулись не все – c десяток всадников остались на месте.

Хотя Регард и собирался в наступление медленно и вяло, навайцы оказались не готовы. Зато их было много, а вот арнгендцы в основном следовали за королем лишь из чувства долга.

Когда дело дошло до рукопашной, навайцы проявили больше рвения.

Регард пробивался к королю Питеру, не сводя глаз с его стяга.

На короля арнгендцев то и дело накатывали приступы головокружения, он с трудом держался в седле. Друзьям приходилось следить, чтобы он не упал с коня.

Никто не знал, кто, кому и какие нанес потери. Неразбериха только усиливалась. Каждый бился сам за себя. Вот-вот должны были сказаться численный перевес и опыт навайцев, но им не удалось добиться преимущества. Граф Алпликово так и не сумел правильно выстроить войска. Король Питер явился слишком поздно. Многие его рыцари вообще не знали, что он сражается среди них. Некоторые, пытаясь взять в кольцо разрозненные и обескураженные силы арнгендцев, увязли в болоте.