Танковая война на Восточном фронте - Александр Широкорад

Обороняющихся поддерживали огнём стоявшие в Тиргартене пушки и полевые орудия, размещённые прямо в воронках от снарядов, и башня ПВО в Зоосаде. В ход шли последние снаряды.

Утром 30 апреля обершарфюрер Турк, командир «королевского тигра» из 503-го тяжёлого танкового батальона СС, стоявшего у здания Имперского банка, получил приказ немедленно отправиться на Потсдамскую площадь. Накануне Турк вместе с другим «тигром», которым командовал Дирс, участвовал в обороне мостов через Шпрее у Замкового острова. В том бою его танк был выведен из строя, но за ночь экипажу удалось более или менее отремонтировать его. Исключительно благодаря искусству водителя «тигр» Турка с трудом дополз до Потсдамской площади, где накануне держал оборону танк унтершарфюрера Дирса. Улица Саарштрассе была сплошь загорожена подбитыми русскими танками. Другие всё ещё пытались прорваться к Потсдамской площади с юга. Экипажу танка, которым командовал Турк, было приказано не допустить их на площадь. Получив многочисленные повреждения, «королевский тигр» Турка в этот день 30 апреля всё же отстоял Потсдамскую площадь»[125].

С 9 ч 30 мин 30 апреля советская артиллерия вела интенсивный обстрел рейхстага. В нём участвовали помимо других орудий 203-мм гаубицы Б-4 104-й и 124-й гаубичных бригад большой мощности. Тике писал: «Загрохотали 2-см и 3,7-см орудия зенитной батареи подполковника Франца. К ней присоединились батареи Раллоффа и Рихтера… На помощь защитникам рейхстага был послан «королевский тигр» с бортовым номером 314, который до этого времени оборонял Потсдамскую площадь и успел подбить ещё несколько танков, наступавших со стороны Анхальтского вокзала (вдоль Саардандштрассе).

Унтершарфюрер Дирс повёл свой танк к Парижской площади, однако оказалось, что там нет обзора для стрельбы. Тогда Дирс перегнал танк к Опере Кроля. Здесь, позади земляного бункера, он нашёл удобную позицию. Из-за земляных противовоздушных укрытий торчала только башня танка.

Между тем на противоположном берегу Шпрее показалось около дюжины русских танков, которые должны были обеспечивать поддержку пехоты при штурме рейхстага, «королевский тигр» Дирса вступил в бой с ними, но расстояние было слишком велико, чтобы вывести из строя хотя бы один из них. Дирсу удалось лишь удержать их на некотором удалении от рейхстага, чтобы они не могли эффективно поддерживать штурмующих своим огнём»[126].

1 мая в Берлине немецкие танки ещё сопротивлялись. «В районе станции Халензее гауптшарфюрер Шольте на своём «королевском тигре» из 1-й роты 503-го танкового батальона СС (танкового полка «Нордланд») побил пять русских танков. Накануне, 30 апреля, этот же «тигр» подбил здесь один русский танк (при этом его командир, унтершрфюрер Семик, был ранен). Таким образом, этот «тигр» уже имел на своём счету 28 подбитых русских танков (за период с февраля по май 1945 года)…

Танковая дивизия «Мюнзеберг» была оттеснена русскими к Зоосаду. Командный пункт дивизии разместился в «Аквариуме». Бои шли на Будапестер-штрассе, у станции «Зоосад», вокруг Имперской кассы и небольшого здания Государственного театра, «тигр» унтерштурмфюрера Шэфера из 1-й роты 503-го танкового батальона СС (танкового полка «Нордланд») обеспечивал огневую поддержку, подбив в этом бою несколько русских танков. Остальные части дивизии «Мюнзеберг» окопались вокруг противовоздушного убежища Зоосада (Зоо-Бункера). Против них выехало 10 или 15 русских танков. Орудия ПВО, установленные вокруг бункера, не давали русским приблизиться. Последние пять танков дивизии составили своего рода мобильную группу, которую бросали туда, где возникала угроза прорыва…

В обороне Потсдамской площади участвовал «королевский тигр» обершарфюрера Турка. В течение ночи обороняющиеся слышали со стороны Саарландштрассе непрестанный лязг гусениц. Русские оттаскивали свои подбитые танки и выводили на передовую новые. 1 мая в районе Хелльвердена танк Турка получил сильные повреждения. Сверхдлинная пушка «тигра» сделала ответный выстрел. В этот момент второй снаряд русских разнёс правую гусеницу «тигра», повредив также один из стальных катков и превратив его в неподвижную мишень. Посоветовавшись с экипажем, Турк решил вернуться в Тиргартен за помощью. На своё счастье, ему удалось найти унтершарфюрера Пиллера с танковым тягачом. Они отправились на Потсдамскую площадь, где взяли обездвиженный «тигр» на буксир и оттащили его в район рейхсканцелярии. После экстренного ремонта, который занял три часа, танк Турка, хотя и с трудом, вновь смог сам сдвинуться с места. Правда, управлять можно было только левой гусеницей. Но даже в таком состоянии танк смог вернуться на Потсдамскую площадь и занять позицию между дзотом и входом в метро…

Русские вступили в Тиргартен с севера и в некоторых местах вышли к магистрали Восток — Запад. В это время здесь как раз находился «королевский тигр» унтершарфюрера Дирса с бортовым номером 314, который попеременно поддерживал огнём защитников рейхсканцелярии и северного Тиргартена. Заняв удобную позицию возле Оперы Кроля, он с дальнего расстояния подбил несколько русских танков. По данным автора, к 1 мая в Берлине из более или менее боеспособной бронетехники оставались три «королевских тигра» и ещё шесть танков и штурмовых орудий из состава 11-го танкового разведывательного батальона СС «Нордланд». Некоторые из них не могли передвигаться самостоятельно, хотя их вооружение оставалось в полном порядке, поэтому их врыли в землю в качестве неподвижных огневых точек на нескольких наиболее важных участках»[127].

Боевые действия в Берлине закончились в ночь на 2 мая.

Особенностью боёв за Берлин было массированное применение зенитной артиллерии в борьбе с танками, равного которому не было в течение всей войны.

Почти во всех мемуарах и исторических трудах о битве за Берлин главная роль в борьбе с тяжёлыми танками отводится реактивным гранатомётам «Фаустпатрон» (Faustpatrone), «Панцерфауст» (Panzerfaust) или «Панцершрек» (Panzerschreck). Красноармейцы, не разбиравшиеся в тонкостях немецких названий, называли все виды этого оружия «фаустпатронами», или короче — «фаустами», а солдат, использовавших их, — «фаустниками».

Как-то в тени остался носимый 8,8-см реактивный противотанковый гранатомёт R.Pz.B.54. Гранатомёт имел гладкий ствол, открытый с обеих сторон, за что и получил название «Офенрор» (Offenrohr — открытая труба). Стрельба велась кумулятивным реактивным снарядом, стабилизированным в полёте кольцевым стабилизатором.

Созданный по такой схеме гранатомёт имел малую стоимость — всего 70 рейхсмарок.

Огонь вёлся с плеча стрелка. Бронепробиваемость под углом 30° к нормали достигала 160 мм. Однако наряду с достоинствами «Офенрор» имел и довольно существенные недостатки. Так, начальная скорость снаряда составляла всего 105 м/с, и больше орудие с открытой трубой дать не могло. Соответственно, табличная дальность стрельбы составляла 150 м, а эффективная дальность стрельбы была ещё меньше. На малых скоростях аэродинамическая стабилизация была малоэффективна, и снаряды давали большой разброс.