Высота одиночества - Татьяна Минаева

Бледная, словно полотно, Аня замерла посреди раздевалки. Расшитое переливающимся бисером платье, в котором она катала произвольную программу, было кипенно-белым, похожим на только что выпавший снег, и сейчас она практически сливалась с ним. Все чего-то ждали. Даже Матвей, натянутый и собранный, неподвижно стоял чуть поодаль от партнерши и не сводил с нее взгляда.

— Какой из них твой? — грубо спросил Бердников, обращаясь к Ане.

Алла вздрогнула, но Аня не сдвинулась с места. Рина, сложив руки на груди, хладнокровно смотрела на всех присутствующих, словно сторонний зритель.

— Открывай! — теряя терпение, приказал Владимир и толкнул Титову к шкафчикам.

Та пошатнулась и неуверенно приблизилась к одному из них, находящемуся почти в самом конце ряда. Алла уже знала, что случится дальше, но чувства внезапно притупились, и ее охватило странное безразличие. Она, так же как и Рината, отстраненно наблюдала за тем, как Аня, достав из кармана толстовки маленький серебристый ключик, проворачивает его в замке, как она делает крохотный шаг назад, как руки ее повисают вдоль тела.

— Открывай, — вновь приказал Бердников, стоя у нее за спиной.

Титова с мольбой посмотрела на Аллу, заведомо зная, что это ничего не изменит, и потянула на себя дверцу. На дне шкафчика, поспешно заткнутые за сумку, лежали белые коньки с исцарапанными носками. Коньки, которые не могли принадлежать самой Ане, потому что ее собственные были в данный момент на ней. Игорь подался вперед и остановился возле Матвея, Рината же так и стояла, не двигаясь с места, и лишь по неестественно прямой спине можно было понять, насколько натянуты ее нервы.

— Доставай, — нарушил тишину президент Федерации, и Аня, нехотя, присела возле шкафчика на корточки.

Руки у нее подрагивали, злость смешалась со страхом. Она понимала, что происходит и понимала, что сама во всем виновата. Видит Бог, она не хотела ничего подобного, даже не думала об этом. А потом увидела сумку Рины…

— Что же ты наделала, Аня… — тихо сказал Матвей, когда коньки оказались у нее в руках.

Она, загнанная в угол и испуганная, подняла на него огромные карие глаза, но он только покачал головой и отвернулся. Горло сдавило и, чтобы не выдать мечущиеся внутри чувства, Аня до крови прикусила щеку. Ему с ней всегда было непросто, и она это понимала. Он выносил ее капризы, беспочвенные придирки, терпел неуместные вспышки раздражительности и ехидные замечания, старался быть ей хорошим партнером и другом. И она ценила это, хотя редко это показывала. Но на этот раз он стоял в стороне и просто смотрел на нее, и взгляд его, не выражавший ни ярости, ни осуждения, ни участия, был для нее самым сильным упреком. Он не заслужил этого, не заслужил.

Не выдержав, она швырнула коньки под ноги Бердникову и, громко всхлипнув, бросилась к двери раздевалки. Однако Игорь перехватил ее и подтолкнул обратно.

— Думаю, с нее достаточно, — подала голос молчавшая все это время Алла.

Послушавшись, Игорь выпустил Аню, и она, оттолкнув его руку, снова метнулась к двери. До начала церемонии награждения спортивных пар оставалось три минуты.

***

Когда Владимир добрался до своего номера, стрелка часов уже начала отсчитывать минуты нового дня. Хотелось разогнать всех спортсменов и, публично объявив, что на главные старты поедут те, кого выберет Федерация, завершить этот чемпионат уже сейчас. К чему все эти отборы, старты, рейтинги, когда используются такие способы обойти соперника?.. Его так и подмывало вытащить Титову за шкирку и поставить перед журналистами. Пусть бы искала себе оправдание. Но сделать этого он не мог. Поднимать шумиху за полтора месяца до открытия Олимпиады было нельзя и проблемы предстояло решать по-тихому. От случившегося попахивало грязью и скандалом, а скандалов накануне домашних Игр никто бы не потерпел. К тому же Титова… действующая чемпионка мира, черт бы её побрал!

Владимир стянул с плеч пиджак, небрежно бросил на спинку кресла и расстегнул пару пуговиц на вороте рубашки. Он прекрасно понимал, что никто не позволит ему отстранить Аню от соревнований до разбирательств. В любой другой момент, только не сейчас. Она — претендентка на золото Сочи, одна из надежд российской сборной. Ну а что действовала эта «надежда», мягко говоря, неспортивными методами… Произвольную программу они с Матвеем откатали по-чемпионски и, вполне возможно, заняли бы первую ступень при любом раскладе. Как знать. У них отличная техника, легкое скольжение и великолепные программы. Они артистичны и хорошо смотрятся на льду. Их любят судьи. Одним словом, у них есть все, чтобы побеждать. Все, за исключением понятий о чести и чувстве собственного достоинства. По крайней мере у половины пары.

Владимир расстегнул браслет часов и положил их на стол. Он всегда считал, что звание олимпийского чемпиона — это больше, чем просто медаль и теперь, стоило ему представить, что высшая награда Сочи может достаться спортсменке с подобными «талантами», и без того мрачные мысли начинали одолевать его еще сильнее. Но Рина… Рината и Игорь — реальная сила только в том случае, если прыгают свой убийственный прыжковый контент. А сколько раз за сезон она прыгнула этот злосчастный аксель? Два? Три? Ну и что из того, что до этого она три года не выходила на лед, и к началу следующего сезона аксель, вполне возможно, будет стабилен? Игры уже в феврале, и это единственный аргумент, имеющий в данный момент значение. Они — как игра в русскую рулетку. Выстрелит — не выстрелит. Если выстрелит, то на поражение, а если нет… Кто поставит на такую нестабильную пару? Разве что он сам.

Прокат дочери он смотрел, стоя в одном из проходов, ведущих в подтрибунные помещения. Едва Ринату и Игоря пригласили на лед, как он, отмахнувшись от дел, стал ждать их выхода. Но время шло, тишина давила на уши, а каток оставался пустым. Он понятия не имел, что происходит, пытался набрать Алле, но телефон той оказался отключен. А потом мысли его и вовсе перепутались… Что-то было не так, но что именно, он не понимал. Тренировка перед произвольной прошла прекрасно, так же, как и разминка непосредственно перед стартом, и то, что он видел теперь никак не укладывалось в голове. Не укладывалось ровно до тех пор, пока он не пришел в раздевалку.

На льду уже установили подиум, волонтеры держали подготовленные для призеров цветы и яркие пакеты со спонсорскими подарками, которые представитель Федерации должен был вот-вот вручить лучшей тройке спортивных пар России. Вдалеке раздавался чей-то звонкий смех. Но всеобщая атмосфера праздника его не трогала. В нем кипела ярость — ледяная и алая, словно брызнувшая на лед кровь.

К его огромному удовлетворению, все три пары были в комнате отдыха. В том, что это дело рук кого-то из этой шестерки, он не сомневался. Вернее, тройки, потому что представить, что Ринины коньки увел кто-то из парней, было очень трудно. И что самое паршивое, каждую из этих троих он помнил еще ребенком…

Остановившись возле двери, Владимир осмотрел комнату. Ваня поймал его взгляд и озадаченно глянул на партнершу.

— Что-то случилось? — спросила та, положив на колени дорогой смартфон.