Зеркальный вор - Мартин Сэй

— Эй вы там, сбавьте обороты! А то я уже запутался: мы сейчас говорим о поэзии или о рекламе?

Стюарт и Брюс смотрят на него сердито и растерянно, сбитые с ритма дискуссии. И во внезапно наступившей тишине по комнате обрывочно разносится шепот Тони:

— …наркосделка с малолетними… извращенцы к тому же…

— Хотите, раскрою вам один маленький профессиональный секрет? — говорит Чарли. — В рекламной сфере я спец как-никак. Знаете, какой вид рекламы действует на покупателей еще сильнее, чем подсознательное внушение? Это сверхсознательное внушение! Попробуйте взглянуть на дело с этой стороны. Вы тут рассуждаете о людях как о безропотных овцах, неспособных самостоятельно мыслить, типа: не будь они такими жалкими болванами, они все жили бы сейчас на этом берегу вместе с нами, сочиняя стихи, рисуя картины, ночуя на пляже и выпрашивая остатки конины у торговцев собачьим кормом. Но правда в том, что им нравится быть обманутыми. Они только рады подвергаться внушению, когда им говорят, что нужно делать, чего хотеть и что любить. И они цепко держатся за свои иллюзии. Точно так же, как мы, не правда ли? Только мы думаем, что наши иллюзии лучше. Если вы, парни, хотите изменить мир, перекраивая сознание людей, для начала хотя бы попробуйте поставить себя на их место. У нас в рекламном агентстве было такое правило: «Прежде чем заговаривать зубы клиенту, заставь его раскрыть уши».

Гневный ропот поднимается вокруг. Чарли ухмыляется, довольный произведенным эффектом.

— Ты несешь циничный вздор, дружище, — негромко говорит Милтон.

— Ничего подобного! — возражает Чарли. — Если я не хочу обманывать себя, так я сразу уже и циник? Да я первым обрадуюсь, если окажется, что я ошибался на сей счет, поверь мне! Скажи, Алекс, прав я или нет? Что думают по этому поводу твои друзья, все эти левые уклонисты? Предложите людям на выбор чистую любовь или утилизатор мусора, и большинство выберет утилизатор. Разве я не прав?

Алекс, все так же стоящий рядом с Тони, с усталой покровительственной улыбкой поворачивает голову в его сторону.

— Ты был весьма убедителен, Чарли, — говорит он.

— Я не стремлюсь кого-то в чем-то убедить, — говорит Чарли.

Его голос срывается на высокой ноте, и он подносит ладони к лицу жестом, который отчасти напоминает ужимки Джека Бенни, а отчасти — реакцию пристыженного ребенка. Пальцы его заметно дрожат.

— Я всего лишь пытаюсь понять, что мне делать, — продолжает он. — Что мне следует писать. Я хочу быть честным, хочу отвергнуть Молоха со всеми его порождениями, и я не хочу, чтобы мир стал только хуже в результате моих усилий. Как мне быть с этим, Алекс?

Алекс прислоняется к стене, скрестив на груди руки и склонив голову набок. Все присутствующие смотрят на него — все, кроме Клаудио, который смотрит на Стэнли. «Они все держат Алекса за главного, — думает Стэнли. — Может, он и вправду крут?»

Когда Алекс начинает говорить, он обращается не столько к Чарли, сколько к публике в целом.

— Задача всякого автора, — говорит он, — быть летописцем своего времени. Занять позицию стороннего наблюдателя, все замечать и фиксировать.

— Так вот оно что! — восклицает Чарли, щелкая пальцами, а потом хлопая себя по коленям. — Ну, теперь мне все ясно! Дружище, я чувствую себя полным профаном! Ведь до сих пор я, по глупости своей, пытался что-то сотворить. Пожалуй, мне все-таки стоит заняться живописью. Как считаешь, Стюарт? Или, может, вернуться в рекламный бизнес? Там я могу быть очень креативным. А сейчас… Алекс, ты не будешь против, если я проведаю мой старый добрый сортир? Мне надо избавиться от лишнего дерьма.

— Полагаю, ты помнишь, где он находится, — говорит Алекс. — И как там все устроено.

Чарли начинает пересекать комнату, на цыпочках обходя ящики и расставленные на полу кружки с вином.

— Жаль, что ты пропустил встречу в «Коустлайнз», — говорит Стюарт, когда Чарли проходит мимо него. — Знаешь, а ведь этот Гинзберг тоже когда-то писал рекламные тексты.

— Гинзберг и сейчас пишет рекламные тексты, — фыркает Чарли. — Вы, парни, ворчите на Ларри Липтона за то, что он рекламирует битников, как мыло и стиральные порошки, но настоящая причина вашего нытья в том, что он недостаточно активно это делает. «Поэт всегда нагим стоит пред миром!» Великолепно. Алекс, я на днях сделал поляроидом несколько снимков своего члена. Как считаешь, «Эвергрин ревью» их опубликует?

Чарли исчезает в туалете и закрывает за собой дверь, потом, громко выругавшись, открывает ее, чтобы при наружном свете отыскать спички и свечу.

— Я не понимаю, чего ты, в конце концов, хочешь, Чарли? — кричит в его сторону Брюс.

— Я хочу напиться в хлам, — бормочет Чарли и снова закрывает дверь.

Остальные глядят куда попало, стараясь не встречаться глазами друг с другом. В комнате все более ощутим тяжелый запах, что неудивительно при наличии в тесноте множества тел, не очень хорошо знакомых с мылом и мочалкой. Тишину нарушает лишь плеск струи в унитазе, постепенно сходящий на нет. Две руки с разных сторон одновременно тянутся к кувшину с вином, и обе смущенно ретируются. Кто-то — Морис? Боб? — направляется к радиоприемнику, но его жестом останавливает Милтон.

— Слушайте, — говорит он. — Кажется, дождь прекратился.

И в следующую минуту гости уже на ногах: торопливо натягивают куртки, разбирают в прихожей ведра. Стэнли и Клаудио, держась вместе, выходят на улицу со всеми. Здесь еще не успел рассеяться липкий туман; по небу резво несутся плотные тучи, окрашенные лунным светом в зеленовато-желтые тона, однако самой луны пока не видно.

Компанию догоняет Чарли, на ходу застегивая ремень, и Алекс запирает дверь квартиры.

— Надо же, ты так и не стер это с зеркала! — говорит Чарли, хлопая его по плечу, а затем устремляется вперед с воплем, в котором можно разобрать ликующие нотки.

— Стюарт! — кричит он. — Алекс их не стер! Те слова, которые ты написал для меня на зеркале!

Нестройной колонной по два и по три, бодро помахивая ведрами, они направляются к берегу. В глубоких лужах, скрывающих выбоины в асфальте, отражаются фонари и кусочки облачного неба. На пляже тут и там видны небольшие костры, между которыми перемещаются тени.

Стэнли с Клаудио идут молча, замыкая колонну. Клаудио, похоже, мало занимает суть происходящего. Не то чтобы он не понял предварительных объяснений Стэнли — тупицей его не назовешь, — но сейчас он просто следует за своим другом, не задумываясь о его целях и намерениях. По идее, Стэнли должен быть благодарен ему за такую преданность, однако вместо этого он испытывает легкое раздражение.

— Выходит, это жилье Алекса раньше принадлежало Чарли? — спрашивает Клаудио после долгой паузы. — Я правильно понял?

— Для меня это тоже новость, — отвечает Стэнли.

Они проходят еще несколько шагов. Меж тем голова их колонны уже пересекла набережную и начала спускаться на пляж.