История Сибири. От Ермака до Екатерины II - Петр Словцов

Не изумится ли читатель, когда видит, что семена квакерской секты были забрасываемы и в Исетскую провинцию? Но такая странность изъясняется просто, именно тем, что провинция в течение шести с лишком лет, начиная с августа 1737, почти до 1744 г., пока окончательно не отошла к Оренбургской губернии, населялась заочно, так сказать, от губернского глаза, пришельцами всякого рода. В народе простом и богобоязливом, пока он любит вслушиваться в тайны и заветы религии, нетрудно хитрым сектаторам посевать плевелы своей ереси. Вероятно, Синод, как собор мужей богомудрых, в подобном опасении, дабы вновь не заронить в народе искры клжетолкованиям, испросил в 1743 г. Высочайшее запрещение ввозить в Россию сочинение Арндта об истинном христианстве, переведенное на русский язык и в 1735 г. отпечатанное в Галле.

Покроем статью общим заключением, что правительство и местное начальство, благоговея к уставам православия, строго наблюдали даже за внешними приличиями и преследовали прещениямн всякий поступок, могший оскорбить деликатную набожность христианской души[297].

10. Миссия Пекинская.

Сия миссия, как духовная, не состоя на чреде дипломатической и не видев возможности продолжать исполнение мысли Петра Великого, не имела другого значения в долговременное правление Кян-Луна, как только блюла в Пекине Сретенский монастырь; назидала в вере единоверных потомков албазинских, в числе 2 сотен существовавших, и содержала, не всегда, однако ж, школу маньчжурского и китайского языков для 2–4 учеников наших. Положение миссии не было благоприятно, по обстоятельствам от нее не зависевшим, как увидим в своем месте.

Иеромонах Лаврентий Бобровников, присланный в Пекин для ревизии миссии, должен был по смерти начальника ея заступить праздное место. Архимандрит Гервасий Линцевский, прибывший в Иркутск в ноябре 1743 г. и отправившийся из Кяхты не прежде сентября 1745 г., уже не застал в живых наместника Бобровникова. В 1754 г. отправился с границы в Пекин, на смену, архимандрит Амвросий Юмаков, с братией без учеников, которые не были впущены. В 1760 г., так как несколько лет не было ладу в пограничных сношениях у России с Китаем, миссия была заперта в своем монастыре. Она пробыла в Пекине 17 лет с приезда, и все члены ея померли, кроме одного иеромонаха. В 1769 г. прибыл в Иркутск и отправился в Пекин архимандрит Николай Цвет, с братией и с учениками, из Тобольской семинарии взятыми: Агафоновым, Парышевым и Бакшеевым. По возврате миссии они при должностях, для которых готовились, не заметили себя публичными переводами из восточной любознательности.

11. Грамотность и ученье.

Еще раз обращаемся к Усть-Вымской слободе, с 1383 до 1503 г. бывшей столицею епископскою. Святитель Стефан, вместе с обращением зырян и пермяков (называющих себя коми и коммусаяс), завел тут для детей их школу, в которой обучали закону православия, по переводам на зырянское наречение, снабженное небывалым и теперь обветшалым букварем. Последствия школы были так важны, что потомки обучавшегося племени стали не только добрыми сынами Церкви, но вдобавок породнились еще с языком русским. Обращаясь к остятской орде, приведенной в христианство митрополитом-схимонахом, нельзя не удивляться, что после торжественного крещения всей почти орды не видно было в ней ни искреннего христианства, ни порядочных храмов, деревянных или каменных, какие возвышаются, не в лучших широтах, среди зырянских волостей, по Сысоле, Вычегде и другим боковым рекам; не видно в ней даже и расположения учиться по-русски. Не тому ли надобно приписывать закоснелость остятскую, что после кн. Гагарина не нашлось подобного ревнителя и что после устаревшего митрополита-схимонаха не было наблюдаемо, произрастает ли или зарастает засеянная евангельская нива. Если бы в свое время заведены были школы в Кодеком монастыре, Березове и Обдорске, как в Камчатке при Хотунцевском, с переводом притом заповедей евангельских и молитвы Господней на остятское наречие, остяки как дети одного Отца Небесного узнали бы в нас братьев, своих друзей.

Преемники Пермско-Вятской епархии ранее, чем в Сибири, позаботились заводить училища. В Вятке заведена семинария в 1734 г. Даже в Кунгуре, когда провинция перешла сюда из Соликамска после 1737 г., заведены временно латинские классы[298], в облегчение, чтобы дальним переездом детей не обременить родителей.

В предшедшем периоде надлежало бы сказать, что, по отстройке заводов Екатеринбургского и Егошихинского, учреждены попечительным Геннингом в обоих местах арифметические школы для детей отцов должностных. В них обучали, сверх грамоты и счисления, черченью, геометрии и другим вспомогательным предметам горного искусства, для образования горных офицеров и мастеров.

В з[аводе] Невьянском также была школа для грамоты, счисления и руководства к заводскому делу. Она рушилась с тех пор, как хозяева Демидовы перестали жить на р. Нейве. По Уралу Южному, в заводах: Юреземском и Катав-Ивановском, принадлежавших Твердышеву и Мясникову, были русские школы для приготовления малолетков к должностям заводским. Без сомнения, были подобные заведения и по другим заводам на Урале, но мы пересказываем только переданное в книгах или дознанное собственным любопытством.

12. Семинария в Тобольске и временно в Иркутске.

В архиерейском доме изготовлено каменное здание для помещения латинских классов, из которых первые начались не ранее 1744 г., по распоряжению митрополита Антония Нарожницкого[299]. В 1748 г. семинария уже проходила все VI классов, в небольшом числе учащихся, полное же число предполагалось из 200 воспитанников. Синод не оставил сообщить Сенату о новом заведении в Тобольске. Сенат, признав пользу заведения, так давно желанного правительством, изъявил надежду на попечительность Синода, что ему нетрудно будет найти потребную сумму на содержание учащих и учащихся, в остатках от монастырей и архиерейского дома, сообразно духовному регламенту. Митрополит выписал (по Сборнику) учителей из Чернигова, по другим же запискам, — из Киева. Мы с удовольствием произносим имена первых школяров, в истории страны не менее важных, как имена Кадмов или Анахарсисов. Вот они: Иак. Волынский, Ив. Блажевский, Гер. Граневич, Вас. Русанович, иеромонах Паф. Даневский и для риторики М. Миткевич, который, по вступлении в монашество, произведен в 1752 г. архимандритом, с определением в префекта семинарии. В 1757 г. Михаил Миткевич сделан ректором, с обязанностью обучать богословию, вероятно, сокращенным образом. Ибо пространное преподавание по Феофану Прокоповичу и волфианская философия по Бавмейстеру введены в порядок школьный не прежде 1780 г., когда семинария начала уже пользоваться отпуском 2000 р. из казны[300].