Кровь Заката - Вера Камша

Похоже, центр Тагэре уязвимее флангов, значит, нужно бить туда. Надо захватить лагерь, а оттуда ударить в стороны, по лесу их никак не обойти. Снег, бурелом…. Только прорыв! Рассечь надвое и добивать поодиночке. Людей хватит и на это, и на то, чтоб сковывать Рауля и… кто у них там слева? Ко-гда Батар двинул туда подкрепление, Тагэре отошли, заманив преследующих на рогатки, за которыми насмерть встали спешившиеся рыцари. Там видели королевскую сигну, значит, Филипп… Разумеется, если Фарбье и вправду видел Рауля, хотя кошкин сын обычно отвечает за свои слова.

2871 год от В.И.

8-й день месяца Агнца.

Арция. Поле у деревни Беток

Отходить не хотелось, но пришлось. Король понимал, что пока ему и до Анри и до Рауля ой как далеко. Значит, нужно слушаться. А приказ гласил: бить баронскую конницу, пока к ней не пришло подкрепление, а затем отступать за рогатки и держаться, держаться, держаться… И Филипп подчинился, хотя душа его рвалась вперед, туда, где за живой стеной прятались убийцы отца и брата. Месть пьянила, как хорошее вино, но Тагэре сдержал себя и первым подал пример, повернув коня. Бароны, изрядно получившие по ушам, затоптались на месте, но подкрепление из королевских рыцарей и наемников, не мудрствуя лукаво, бросилось за отступающими. К счастью, ветер помог сидящим за спинами конников лучникам держать лумэновцев на расстоянии. Филипп отступал за предусмотрительно поднятые оставшимися в тылу воинами пики с вымпелами, указывающие проходы между рогатками, слева же их прикрывал лес, угрюмый и неприступный со своими колючими спутанными кустами и вывороченными и переломанными во время недавней бури деревьями.

Тагэре как раз успел спешиться и поручить своего коня мальчишке пажу, когда преследователи налетели на первую линию рогаток. И время для короля остановилось. Он знал лишь одно: справа идет бой, все решается там, ему же нужно продержаться, не дав лумэновцам прорваться к центральным укреплениям в обход. Пусть лезут в лоб. Он прикрывает Мальвани и, прикрывая его, защищает всю Арцию. Это сейчас главное, ни месть, ни собственная жизнь не имеют значения. Выстоять, а потом посмотрим.

Они словно бы вросли в эти пригорки у кромки сумрачного леса. Земля была пропитана кровью, перед рогатками громоздились валы из убитых людей и коней. Первые атакующие отошли, видимо, конница понадобилась Батару в другом месте, теперь на них гнали ополченцев. Если бы Филипп Тагэре имел время остановиться, задуматься, посмотреть в глаза тем, кого он убивал, возможно, он бы и дрогнул. Потому что эти люди не были врагами, они не хотели умирать за Лумэнов. Но уйти с вербовщиком было меньшим злом в сравнении с сожженным домом и убитыми детьми. Война еще могла пощадить, Агнеса и ее наемники – никогда. И арцийские крестьяне и ремесленники перли на рогатки, на мечи и копья бывалых воинов, для которых убить врага не значило стать убийцей, а было всего лишь привычной работой.

Пламя гасят песком. Отряд Тагэре гасили ополченцами, но Филипп и его люди стояли. Меч становился все тяжелее и тяжелее, он поднимался и падал, потом снова поднимался, затем Филипп переложил его в левую, благословляя отца, выучившего его драться обеими руками. Он ни о чем не думал, не вспоминал, не молил о помощи молчащее небо. Просто выбирал из лезущей на него толпы того, кого проще всего убить именно ему, и, убивая, намечал следующего. Это было как во сне, как во время тренировки на выносливость. Жертвы были неумелыми, но их было слишком много… Слишком!

2871 год от В.И.

8-й день месяца Агнца.

Арция. Поле у деревни Беток

Мальвани не сомневался, кто командует войсками Агнесы. Конрад Батар, сосед по владениям, приятель и соперник детских игр, а теперь враг не на жизнь, а на смерть. Конрад всегда был умен, смел и бешено горд. Ему, Анри Мальвани, не было зазорным признать первенство Шарло, а вот для Батара Тагэре, выбивший его из седла на турнире да еще на глазах Миранды, превратился в злейшего врага. Миранда стала женой Анри, но, странное дело, Батар винил в этом не девушку и не бывшего приятеля, а Шарля. Эта ненависть росла и доросла до подлости.

Анри понимал, что битва будет страшной. Лумэны сильнее, они опьянены победами, Тагэре меньше, но их ведет месть, а что ведет его, маршала Мальвани, полукороля, как его все чаще и чаще называют? Почему он не только не раздумывая согласился на предложение толстяка Обена, но и взял на себя исполнение всей безумной затеи? Он был в безопасности, когда Шарло, Рауль и Леон умирали под низким зимним небом, сражаясь, как простые воины. Теперь же он словно становился с ними спина к спине в этом последнем бою, словно бы искупал слабость и вину, которой не было, как говорил ум, но которая рвала на куски его сердце. Внешне маршал был спокоен, как ледяная глыба. Из своего укрытия он видел укрепленный лагерь, по-особому укрепленный, но об этом пока никто не знал. Видел он и себя, сидящего на известном всем воинам Арции белом Веверлее. Как все же хорошо иметь брата, похожего на тебя как две капли воды, хоть и ударившегося в эрастианство! Жорж в маршальских доспехах с геральдическим тигром на щите был великолепен.

Ветер продолжал относить стрелы лумэновцев, и всадник на белом коне мог гарцевать прямо на виду у противника. Батар не усомнится в том, кто перед ним, ему в голову не придет. Так…. Кончили стрелять, и правильно, толку от их стрел чуть. Пошли вперед по всей дуге. Ну, братишка, давай! Вперед, отражай атаку, яростно, неистово, оголяя при этом фланги. Ты потерял голову после смерти друзей, тебе море по колено, ты думаешь только о мести, каждый латник, прущий на тебя, – убийца Шарло. Ты забыл, что ты маршал, ты – мститель, который хочет убивать… Молодец, Жоржи! Молодец! Дерись как безумный, не смотри на тех, что слева и справа! Ты не можешь заметить ловушку, потому что тебе слишком больно! Батар знает, не может не знать, что сейчас испытывает маршал Арции, он поверит.

Поверил!!! Проклятый побери, поверил!!! Бросил в бой резервы. Правильно, если можно прорвать центр, зачем возиться с обходами, тем паче Рауля и Филиппа он ценит меньше, чем его. Он уже в том возрасте, когда молодежь кажется глупой. Батару нужна голова маршала, тогда он сможет называться первым воином Арции. Но сначала нужно прорвать оборону. Замечательно, Конрад! Браво! Ты сделал то, что нужно! Бросил свою кавалерию двумя клиньями в центр, чтобы ворваться в лагерь сразу с двух сторон. А твой одуревший от горя соперник снял с флангов почти всех…. Но те, кто строил лагерь, оказались поумнее маршала, под углом к первой расположена вторая линия укреплений. Плохоньких, конечно. Разве по такой-то погоде да на скорую руку что-то соорудишь, но все ж таки…. Так, замечательно. И всего замечательнее, что среди атакующих люди Фарбье и Тартю. Повезло! Вот это повезло!

Ну, Конрад, что ты медлишь, ведь вторая линия тоже почти не защищена. Этот Мальвани точно с ума сошел! Пользуйся, возьми его в оборот, и ты останешься единственным из «тигриной пятерки»[114], а значит, будешь первым. Так, атака по всему фронту, чего и следовало ожидать… Но ты опоздал, Батар. До маршала начинает доходить, что клинья за его спиной вот-вот сомкнутся. Тигра так просто не поймать. Он перестраивается, он это всегда умел, и рвется из ставшего ловушкой собственного лагеря, а на его плечах туда врываются люди Батара. Сопротивление Мальвани сломлено, Тагэре бегут. Бегут от Лумэнов в прямом смысле этого слова. В брошенный лагерь с трех сторон стремительно вливаются красно-золотые волны… Центр рассечен, остается перестроиться и добить фланги, которые вместо того, чтобы отступить, вцепились в свои пригорки насмерть. Молодость, отсутствие опыта, непонимание, что красиво умереть – это все же умереть, а полчаса трусости может спасти и жизнь, и войну… Батар, ты ведь не юнец, тебе жизнь давно дороже чести, а цель оправдает любые средства. Так добей же сыновей Шарло и Леона. Добей в спину со стороны бывшего лагеря, и ты будешь спокоен, мстить будет некому. А Мальвани ты еще догонишь… Да, да, именно так! Стягивай в центр, кого можешь, нужно разделить кузенов понадежнее. Сейчас тут соберется тьма лумэновцев, и, надо полагать, в лицо они друг друга не знают. Счет идет на тысячи. Четырьмя сотнями больше, четырьмя меньше…