Война послезавтра - Василий Головачев

— Катер будет часа через два.

— А у них нет своих «вертушек»?

— Есть, но обе сейчас на южном побережье, участвуют вместе с эмчеэсовскими машинами в эвакуации населения посёлков рядом с Узоном.

— Ладно, мы начнём, они присоединятся.

— Если смогут высадиться, — усомнился Рябинин. — Здешний берег крут и неудобен для высадки. Они поэтому и не смогли осмотреть самолёт.

— Тогда и ваша помощь не будет лишней.

Появился капитан Новицкий. Ему помогли взобраться в грузовой отсек.

— Я думал, будет хуже, — признался он, осмотрев корпус «Коршуна».

— Спасибо им, — кивнул на соседний отсек Афанасий, имея в виду лётчиков. — Если бы упали — мог взорваться реактор.

— Не мог, у него три системы безопасности, при ударе зона реакции глушится, реактор капсулируется и делится на три модуля.

Афанасий знал основы работы питающего генератор реактора, но у него было своё мнение по поводу гарантий его безопасности.

— Разобрать сможем?

— Дело нехитрое, инструмент нужен.

— Вдоль бортов ящики инструментальные, ищите.

— Можно я… посмотрю? — Блондин повернул голову к пассажирскому отсеку.

— Посмотри.

Капитан пробрался в кабину и вскоре вернулся, бледный и взволнованный, потрясённый увиденным.

— Это их… при посадке?

— Инфразвук, — ответил Афанасий коротко. — Дохлый, Кот, Сизый — помогите разобрать изделие. Голубь — на самолёт, с биноклем, будешь изображать боевое охранение.

Принялись за работу.

Вынесли тела погибших, уложили рядом с левым крылом самолёта, на снег, прикрыв кусками пенопласта.

Выгрузили оружие, сняли ПЗРК и пушку, так и не нашедшие применение. Разобрали на блоки корпус «Коршуна», хотя половина из них была покорёжена, и пришлось повозиться, срезать болты и шпильки.

Пограничники не появились ни через два часа, ни через три.

Рябинин связался с заставой и выяснил, что моряки заметили чужой корабль недалеко от мыса Столбовой, в территориальных водах Камчатки, и вынуждены были направиться к нему для выяснения принадлежности и причин появления. Корабль, эсминец канадских морских сил «Сиэтл», сдал назад, катер сбавил ход, эсминец остановился, а как только катер начал приближаться, снова двинулся прочь, как бы заманивая российских пограничников. Катер прибавил скорость, эсминец тоже; катер сбавил скорость — эсминец тоже. И эта игра в кошки-мышки продолжалась до сих пор.

Услышав сообщение, Афанасий насторожился. Канадец явно отвлекал на себя береговую охрану полуострова, провоцируя пограничников на активные действия и не отвечая на их запросы, а это означало, что американцы рассчитывали каким-то образом «распотрошить» секретное оборудование самолёта — «Коршун» и неймс; Афанасий был уверен, что они знают о наличии последнего, но не знают, что «изделие Д» перед отправлением на Камчатку было снято с борта «Ила».

— Всем «шухер»! Кот, Сизый — слева, Лапа, Голубь — справа, залечь на глаза! Дохлый, Рябинин — к вертолёту! Новицкий, вон из самолёта! Шустрее!

— Но там ещё блок управления…

— Потом заберём! Шустрее!

Новицкий зачем-то начал собирать с пола инструмент, и Дохлый пинком заставил эксперта на карачках пробежаться по проходу салона к люку.

— Шевелись, наука, не в лаборатории!

Но команда Афанасия запоздала. Те, кто готовился захватить секретные изделия самолёта, начали атаку раньше.

По борту «Ила» словно ударили гигантской дубиной!

Афанасию показалось — на самолёт упала скала!

Глаза едва не выскочили из орбит, во рту появился солёный привкус крови.

Кто-то вскрикнул.

— Командир! — прохрипел Дохлый, падая.

Афанасий понял, что это означает.

— Всем из самолёта! Прячьтесь за камни! Аллюр!

Дохлый вторым пинком выбросил в люк замешкавшегося Новицкого, прыгнул сам. За ним ласточкой нырнул Котов. И тотчас же в люк ворвался ещё один «шар грома», гулко отразившись от стен корпуса и балок, к которым крепился «Коршун».

Афанасий едва не оглох, сознание раздробилось на несколько самостоятельных струй, одна из которых советовала выбираться из самолёта «нетрадиционным» способом. Он и выбрал этот вариант, метнувшись в кабину лётчиков, на ходу связываясь с остальными бойцами:

— Не высовываться! Стреляют из акустрона! Попадёт в башку — кранты! Разрешаю отвечать на поражение!

С последними словами он выбросился сквозь отверстие в разбитом фонаре пилотов, и вовремя: ещё один «громовой шар» бабахнул по фонарю, порождая серию металлических стонов и тресков: от мощного звукового удара лопались экраны системы управления, лампы освещения, пластмассовые панели, гнулись и рвались алюминиевые полосы креплений.

Упал удачно — мимо голого скалистого бугра, на снежный пласт, перекатился, нырнул за груду камней.

— Кот, что у вас?

— Никого не вижу, — отозвался капитан озабоченным тоном. — Из чего стреляют?

— Из акустрона, результат его работы ты видел. Перекличка!

— Сизый, Голубь, Лапа, — отозвались бойцы.

— Почему они напали именно сейчас? — послышался голос Дохлого.

— Ждали, пока мы разберём генератор, — предположил Афанасий. — Отвлеките их, я зайду с тыла.

— Вижу дрон! — объявил вдруг Сизов. — Прямо над самолётом!

Афанасий поднял голову, сосредоточился на дальнозоркости.

Над «Илом» на высоте метров двухсот и в самом деле висел дрон — еле различимая запятая, то и дело ныряющая в бездонную синеву неба. Он двигался медленно, но это не имело значения, так как нападавшие видели противника как на ладони и могли подстеречь каждого из защитников самолёта, где бы он ни находился.

Недалеко ударил раскат грома, по скалам вокруг вплоть до берегового гребня пошли гулять отголоски.

Вертолёт! — обожгла голову всполошная мысль.

— Майор, «вертушка»! Пилотам — десантироваться!

Что-то прокричал в ответ Рябинин.

Ухнуло рядом! Раздался вскрик. Рябинин замолчал.

— Кот!

— Никого не вижу!

— Дохлый!

— Я тоже. Прячутся, сволочи, умело, но бьют прицельно!

— Мышами к берегу!

— Побежали!

Команда означала — начать движение всем вместе, как это делают мыши, спасаясь бегством. Противник мог и запаниковать, увидев, что к нему устремились вооружённые люди. Но атаковавшие группу невидимки были профессионалами и «мышиного» набега не испугались.

Дважды грохнуло. Бегущих расстреливали как в тире, не спасали ни укрытия в виде лежащих валунов и каменных бугров, ни ложбины, где они пытались прятаться. Снова кто-то закричал.