Осколки времени - Райса Уолкер

Пруденс на несколько секунд закрывает глаза, словно молясь о терпении:

– Джун, отведи ее в мой номер и переодень в платье. Нам нужно поторопиться, и мне нужно подумать.

Я иду за Джун на улицу:

– Окей… что только что произошло?

Джун отрицательно качает головой:

– Хм. Ты только что вступила в союз с сумасшедшей женщиной. Ни на секунду не думай, что она адекватна, и тебе не следует переходить ей дорогу. Но Пру знает «Кирист Интэрнешнл»… и Саймона… как и все остальные. Если она не сбежит на прогулку верхом или не решит, что ей нужен маникюр или поездка на Фиджи, она правда может быть полезна. Наверное.

* * *

Бетесда, Мэриленд

12 сентября, 19:55

Странно видеть Шарлейн и Бенсена сидящими на папином диване, на котором не так давно спала я три или четыре ночи в неделю. Трей сидит в кресле в углу. На журнальном столике лежит пакетик из «Тако Белл» огромного размера, а рядом с ним – скомканные в комок пустые обертки.

Шарлейн даже не вздрагивает, когда появляюсь я. Думаю, она наконец-то привыкла к своей роли в качестве группы поддержки путешествий во времени.

– Очередная тога? – спрашивает Трей, когда я посылаю ему приветственный поцелуй.

– Да. Тебе нравится?

– Мне нравится эта часть, – говорит он, проводя руками по моим обнаженным рукам и плечам. – Но трудно не ассоциировать струящиеся белые одежды с сестрой Пру и киристами.

– Я знаю, но отсюда я отправляюсь прямо в Сидней, поэтому… Что там в сумке?

– Буррито, тако, начос. Наверное, они еще немного теплые. Выбирай.

– Все вышеперечисленное. Я уже не помню, когда ела в последний раз.

Он смеется:

– Я забыл о напитках, но нашел в холодильнике воду в бутылках. И я накупил еще кучу еды, потому что Кирнан сказал, что, вероятно, позже здесь будут Коннор с твоим отцом.

– Позвоню им сейчас, – это объясняет пятно от соуса тако, которое я заметила на рубашке Кирнана еще у Кэтрин. Самое меньшее, что он мог сделать, это принести мне буррито, пока они были еще горячими.

Я хватаю свой телефон со столешницы и набираю номер, роясь в сумке в поисках бобового буррито, пока звучат гудки.

– Он уже закончил? – спрашиваю я, когда папа отвечает.

– Хм… он принялся за последний. Где ты?

– В… – почти ответила ему, но тут же вспомнила, что мне нужно это засекретить на тот случай, если кто-то подслушивает. – В том месте, где мы ели одну очень вкусную джамбалайю. Как только он закончит, мне нужно, чтобы вы с Коннором сразу же приехали сюда.

– Что?

Я злюсь, потому что думала, что папа поймет меня. Я много раз говорила, что его джамбалайя – самая лучшая, без всяких сомнений.

– Я в…

– Нет, нет, – говорит он, – я уже понял эту часть. Просто… я заглянул внутрь, и ты все еще в гостиной. Это немного сбивает с толку.

– А, да. Я буду там еще минут десять или около того. Но нам нужно двигаться. Столько всего происходит. И Дафну тоже приведи. Я не хочу, чтобы она была там одна… только не после этого дня.

– Конечно. Увидимся через несколько минут.

Я сажусь на подлокотник кресла Трея и впиваюсь зубами в едва теплое буррито. Тот факт, что оно все еще кажется мне восхитительным на вкус, является довольно хорошим показателем того, что я умираю с голоду.

– Так что же произошло? – спрашивает Бен. – Ты забрала флаконы?

– Пока нет. Это… следующий шаг, – я уже начинаю рассказывать подробности путешествия в Истеро, но мой рот набит последним кусочком буррито, и я очень хочу второе. – Мы можем отложить этот вопрос на пять минут? Иначе мне придется рассказывать все заново, когда приедут папа и Коннор.

– Тебе нужно придумать вступление, как в сериалах, – говорит Трей. – Типа: «Привет, я Кейт. Вот несколько вещей, которые вам, возможно, следует знать».

Шарлейн улыбается:

– Ранее в «Дневниках вампира».

– Или, – говорит Бен, – «Временная линия так далека», как в «Сверхъестественном».

Трей нежно сжимает мое колено.

– Когда-то я сам собирал такой краткий пересказ. Очень понадобилось.

Мы улыбаемся друг другу. Конечно, Бен и Шарлейн понятия не имеют, о чем мы говорим. И только что выслушивая, как другая-Кейт и Кирнан обмениваются своими маленькими любовными шутками, я решаю вернуть дискуссию к телешоу и хватаю второй буррито. Мы придумываем фальшивые вступления для других шоу – и Трей явно получает главный приз за свою версию с Картманом, произносящим «ранее в Южном парке», – когда приезжают папа и Коннор. Коннор показывает пластиковый контейнер, теперь уже открытый и нисколько не светящийся. Они оба, кажется, не ожидали застать нас смеющимися, но хэй – это помогло немного отвлечься.

Шарлейн улучает момент, чтобы поворковать над Дафной, которая, несмотря на то что немного нервничает из-за нового места, принимает все внимание. Папа и Коннор отодвигают стулья от крошечного кухонного стола и достают из сумки еду.

– Ладно, в общем, ранее в «Охотниках за киристами»…

После того как я заканчиваю свой короткий пересказ, Коннор спрашивает:

– И что будет знаком для Кирнана? Чтобы мы заняли свои позиции?

– Мамин телефон перестанет подавать сигнал. Точка на карте пропадет.

– Эм… это может случиться и в другом случае, – говорит папа. – Сколько времени прошло с тех пор, как она его зарядила?

– Я уже упоминала об этом, но он не был уверен, что можно найти другой способ связаться с вами за пределами храма. Но подождите. Нужно проверить кое-что.

Я хватаю телефон и иду в папину комнату, чтобы им не пришлось смотреть, как я исчезаю и появляюсь. Затем я вытаскиваю свой ключ – или, скорее, ключ другой-Кейт – и перемещаюсь вперед на 9:25 вечера, то есть примерно на пятнадцать минут после того, как Кирнан говорит, что он под предлогом воспользоваться ванной переместился из храма, и за пять минут до того, как придет время для нашей спасательной миссии. Я открываю приложение геолокации, и, конечно же, оно все еще активно, значит, батарея в телефоне мамы еще не села.

Когда я ищу нужную стабильную точку, чтобы вернуться в свое текущее время, мне в глаза бросается одно из мест на ключе другой-Кейт. Точка расположена на открытом воздухе, поэтому она ярче, чем те последние перемещения в различные храмы. Думаю, мое внимание привлекла яркая золотистая полоса внизу.

Расширяя обзор, я вижу, что то золото – это пшеничное поле под голубым, почти безоблачным небом. Отметка времени – 21 июля 1848 года. Несмотря на то что я никогда там не была, я тут же вспоминаю эту сцену. Я уверена, что это то самое поле, которое я увидела в самый первый раз, когда прикоснулась к ключу на кухне Кэтрин. Единственное отличие заключается в том, что я не вижу Кирнана – лишь поле с мягко колышущимися на ветру стеблями пшеницы.