Мудрый король - Владимир Москалев

Ближе к вечеру в Амьен прискакал гонец и сразу направился к дворцу. Король вышел из покоев, впился вопрошающим взглядом в посланника.

– Едут, государь! – выпалил тот, с трудом переводя дух. – Обратно уже.

– А принцесса?…

– С ними.

– Где они?

– Скоро будут у ворот.

– К воротам! Все к воротам! – вскричал Филипп. – Одежду! Корону! Коня!

Облачившись в кольчугу, он вышел во двор и первыми, кого увидел, были Гарт с Гереном в окружении знаменосцев, тех, что приготовились сопровождать короля. Оказалось, друзья обогнали медленно ползущий кортеж, желая быть рядом с женихом.

Филипп обнял обоих, заглянул в глаза.

– Привезли?

– Как ты того и хотел.

– Далеко она?

– Около полумили от северных ворот.

– Прекрасно! Едем встречать.

И отряд рысью тронулся с места.

А город шумел, волновался. Горожане, уже знавшие о предстоящем событии, дружно высыпали на улицу, ту, что вела к воротам. Она, как, впрочем, и весь город, была по-праздничному украшена: с балконов и козырьков крыш свисали штандарты и вымпелы, мостовая тонула в море цветов. Люди гадали: где, в каком месте произойдет встреча, куда идти и как оказаться в первых рядах? Завидев короля в окружении своих рыцарей, армия горожан, галдя на все лады, устремилась вслед за всадниками, гадая, до ворот ли те доедут или минуют их.

Не миновали. Остановились поблизости. Так пожелал король. Пусть видят люди, впервые глазам их предстанет такое зрелище. А за пределы города не все успеют выйти, да и не поспеют за всадниками.

Но вот показалась кавалькада. Не прошло и трех минут, как она уже въезжала в город. Увидев короля, авангард колонны поприветствовал его, обнажив головы и поклонившись, и раздался в стороны. И тут взорам присутствующих открылась повозка, запряженная парой лошадей и разукрашенная так, словно сама Афина, дочь Зевса, возвращалась с поля битвы, возглашая победу.

Филипп спешился. Глаза устремлены на экипаж. Он полузакрытый, в нем невысокие дверцы. Король подошел, протянул руку, помог принцессе выйти. Она сошла на землю – с улыбкой, раскрасневшаяся – и подняла глаза на своего жениха, блестящие, искрящиеся любовью в свете затухающих лучей уходящего солнца. Он отошел из приличия на пару шагов, а она смотрела на него, чуть приоткрыв ротик и не в силах отвести взгляда. Ах, как хорош, какой красавец! Высокий, стройный, глаза синие, лицо мужественное, волевое! Кольчуга и плащ на нем так и горят, так и сверкают золотом и серебром! Воистину, он – рыцарь ее мечты. Именно таким видела она будущего мужа в своих сновидениях. Аббат не обманул, расхваливая ей французского короля, правда, предупредил: государь немного лысоват. Подарок сирийского похода. Следствие неведомой болезни, чуть не уложившей его в могилу. Но это не страшно. В остальном этот Антиной отвечал ее идеалу мужской красоты. Вот так повезло ей! Сама не ожидала. Ко всему этому скоро она – королева Франции! У нее даже дыхание сперло. Теперь самое главное – не сделать ошибки, не ляпнуть глупость, словом, придержать язык и явить будущему мужу и его окружению кротость, нежность, доброту – то, чему учили. Во всяком случае, до тех пор, пока голову не увенчает корона.

Мысли Филиппа текли более прямолинейно. Она, несомненно, прекрасна, он даже не ожидал. Очаровательная внешность, чарующая улыбка, ряд белых зубов, приоткрытых верхней губой… Не полна, рост подходящий, кожа бе… Отчего у нее такая белая кожа? Постой, а глаза? Не чудится ли ему?… Мраморная статуя в какое-то мгновение вдруг холодно и грубо заглянула ему в душу, и от этого его бросило в дрожь… Но только на миг. Он даже не придал этому значения, приписав это своему волнению. И тотчас представил Ингеборгу рядом с собой, на троне. Государи соседних держав лопнут от зависти, когда послы станут рассказывать им, какое чудо они видели при дворе короля Филиппа. И чудо это – его молодая жена, с красотой которой дерзнет сравниться разве что сама Афродита.

Он повернул голову. Рядом верный Гарт. Такова его обязанность: быть рядом с королем всегда и везде, вплоть до коронации его супруги и детей.

– Мила, не правда ли? – произнес король. – И кротка, как Изабелла.

Гарт не стал его разубеждать. Он видел: Филипп пленен красотой северянки. Мало того, кажется, уже влюблен. Что ж, посмотрим, к чему это приведет.

– Скажи ей что-нибудь, Филипп. – Гарт локтем слегка толкнул короля. – Она не раскроет рта, пока ты ей не позволишь. Все же она воспитывалась при королевском дворе.

Принцесса ждала, по-прежнему не гася улыбки и не сводя с жениха изучающих, пытливых глаз. Моргнув раз-другой, она на всякий случай сочла нужным присесть в глубоком реверансе и скромно опустить взгляд. Филипп снова подал ей руку. В ответ она протянула свою.

– Мы рады видеть вас, принцесса. Вам пришлось проделать немалый путь. Смею надеяться, обошлось без происшествий, хотя вам пришлось проезжать по землям чужих государей и моих вассалов. Что скажет о моем королевстве представительница севера, где много скал, но мало зелени?

Датчанка, по-прежнему улыбаясь, молчала. К ней подошел один из членов ее свиты. Они переглянулись. Филипп терялся в догадках: кто это? Какова его должность? Может, брат? Или любимчик? Все выяснилось мгновение спустя. Человек этот стал что-то объяснять Ингеборге на чужом языке. Выслушав его, она произнесла несколько фраз. Тот, что подошел, сказал, обращаясь к королю:

– Принцесса Датская восхищена вашей страной. Здесь много зелени. Кругом леса, поля, озера. А у нас почти повсюду горы. Много гор.

Вот оно что. Стало быть, это переводчик.

– Черт возьми! Что же это, в самом деле, Гарт? Невеста не знает франкского языка. На что это похоже? Могла бы ради такого случая выучить несколько фраз, пусть самых простых. А где наш Гийом? – Найдя глазами, Филипп поманил святого отца. – Аббат, подойди ближе. Какого черта я должен разыскивать тебя?

– Я здесь, государь… просто ждал вашего знака.

– Это переводчик, как я понял. А ты что же? Полжизни провел в Дании и не знаешь их языка?

– Кто это вам сказал? – искренне удивился отец Гийом.

– Знаешь, стало быть? Вот и будешь переводить. Общаться с будущей женой мне удобнее будет через своего человека.

И Филипп выразительно посмотрел на датчанина. Тот, откланявшись, отошел.

– А теперь венчаться, и немедленно! – воскликнул король. – Незачем дожидаться завтрашнего дня.

Аббат перевел. Ингеборга стыдливо потупила взор, она это умела, вот только покраснеть не удавалось. Словом, она согласна. Филипп знал, что иначе и быть не может, ведь он понравился ей, это поняли все.

Как из-под земли, рядом с королем вырос епископ.

– Так скоро венчаться, государь? Невеста с дороги, ей надо привести себя в порядок.