Бесконечность не предел - Василий Головачев

Самолёт летел над морем облаков на юго-восток, в иллюминаторы светило солнце, пассажиры в основном спали. Читающих или грезивших с очками-консервами видеоофисеров на голове было мало. Прохор тоже спал. Тогда и Данимир опустил спинку сиденья, устроился поудобнее, без особого интереса посмотрел в новостях приключения китайских космонавтов-тайконавтов на Луне и закрыл глаза.

Через несколько минут он уже спал.

* * *

В Окленд прилетели в три часа дня по местному времени.

ДД позвонил, как только колёса лайнера коснулись бетонной полосы, минута в минуту, словно видел посадку:

— Прохор, где вы?

— Сели, — встрепенулся Прохор.

— Я буду на стоянке частного автотранспорта, справа от выхода из терминала прилёта. Синий «Бьюик», номер 131.

— Найдём.

— Очень хорошо, жду.

Через полчаса после посадки Прохор и Саблин в толпе прилетевших вышли из терминала посадки Оклендского аэропорта и, не обращая внимания на таксистов, обещавших доставить их в любую точку острова (это живо напомнило им родные аэропорты), двинулись к огромному полю паркинга частных авто.

Синий «Бьюик» нашёлся быстро, он здесь был такой один: большинство стоящих машин принадлежало японскому автопрому.

ДД, заметив приближающихся соотечественников, выбрался из салона, высокий, плечистый, седой, очень похожий на брата Валентина из Новосибирска, с которым встречался Данимир. У него было длинное благородное лицо с едва заметными морщинами у губ, твёрдый подбородок и яркие серые глаза.

— Приветствую на южном краю света, — сказал он с тонкой иронией, пожимая руки Прохору и Саблину. — Как долетели?

— Выспались, — односложно ответил Данимир.

Щёлкнула дверца, из «Бьюика» вылез смуглолицый, черноволосый, с крупным носом и глазами-сливами мужчина в серо-жёлтом полотняном костюме.

Дмитрий Дмитриевич оглянулся, заговорил по-английски:

— Знакомьтесь, это Таглиб ар-Рахман, житель Саудовской Аравии, умеет то же, что и мы.

Смуглолицый, морща лицо в вежливой улыбке, поклонился.

— Данимир, — дотронулся пальцем до виска Саблин.

— Прохор, — представился Смирнов.

— Садитесь, поехали, — махнул рукой ДД, занимая место водителя.

Житель Саудовской Аравии сел рядом с ним.

Саблин и Прохор устроились на заднем сиденье.

В кабине «Бьюика» пахло кожей и чем-то экзотическим, чему Прохор не сразу подобрал название: скорее всего так пахли местные дороги.

Отъехали от здания аэропорта, по сторонам замелькали квадратики частных участков, снова напомнившие российскую глубинку.

Однополосное шоссе, или моторвей, как здесь называли такие дороги, с зеленоватым покрытием, мало похожим на обычный асфальт, легло впереди змеистой лентой.

Машин на трассе было достаточно, однако ехали все свободно и ровно, не превышая дозволенный порог скорости — сто двадцать километров в час.

Слева и справа замелькали лесные полосы, чистые и ухоженные. Прохор узнал среди деревьев знакомые виды — сосну и кипарис, но больше было незнакомых, то с резной оранжевой листвой, то с диковинными цветами.

— Зеландию посещали? — заметил взгляды пассажиров Дмитрий Дмитриевич.

— Нет, — в один голос ответили оба.

— Новая Зеландия — европейское название, коренные жители называют свою страну Аотеароа — Страна длинного белого облака. И названия двух главных островов — тоже не местные. Северный раньше назывался Те Ика-а-Мауи, а Южный — Те Ваи Паунаму. Коренной народ — маорийцы, выходцы из Полинезии, заселили острова в одиннадцатом веке, а европейцы открыли их только в тысяча шестьсот сорок втором году.

У Прохора вертелся на языке вопрос: почему вы переехали именно сюда? — но он так его и не задал.

«Бьюик» поднырнул под каменную стену близкой горы и снова вырвался на равнину. Моторвей слился с таким же шоссе, справа показалось большое строение в форме бамбуковой хижины.

— Старый театр, — сказал Дмитрий Дмитриевич. — Построен почти тридцать лет назад, в две тысячи пятом году. Называется — Telstra Clear Pacific Events Centre.

То слева, то справа замелькали разноцветные домики близких поселений стандартной новозеландской постройки, как пояснил академик: коттедж представлял собой деревянный каркас, обшитый досками под «клинкер» и обложенный кирпичом. Дважды сверкнули в направлении на удалявшийся Окленд высокие стеклянные башни современных многоэтажек.

— Правит балом здесь конституционная монархия, — продолжал ДД, — хотя существует и подобие парламента. Основное народонаселение — маори и мориори, но хватает и белых переселенцев из Европы, и азиатов, в большинстве своём из Китая.

— Китайцы теперь повсюду, — вставил слово Прохор.

— По расчётам демографов, к две тысячи пятидесятому году, то есть всего через двадцать лет, они будут составлять половину населения Земли.

— Чума, — пробормотал Саблин.

ДД услышал.

— Вы правы, белая раса стремительно исчезает, на смену идёт жёлтая, сметающая с пути все остальные этносы. Не спасутся ни исламские народы, ни африканцы. В Зеландии встречаются потомки китайско-маорийских семей, так у них европеоидный тип лица почти без всякой раскосости и жёлтые лица.

Проехали мост через мелкий заливчик с водой грязно-глинистого цвета. Слева показалась железная дорога, за которой сверкнули поляроидные крыши роскошных коттеджей.

— Там за коттеджами озеро Ата-те-о-Мари, — сказал ДД. — Место обитания местной знати, из особо богатых. В Новой Зеландии более трёх тысяч пресных озёр, но этого не хватает, и битвы за воду становятся всё яростней. Самые красивые озёра, естественно, уже скуплены.

— Знали бы вы, какие у нас идут войны за воду, — хмыкнул Таглиб; по-английски он говорил чисто.

— Там у них сплошные пустыни, — согласился Дмитрий Дмитриевич, — ютятся в оазисах, нефть заканчивается, спокойная сытая жизнь ушла в прошлое, а население растёт.

Прохор вежливо промолчал. Жизнь в Саудовской Аравии его не интересовала.

— Зато мы первыми построили сеть гелиоэлектростанций, — сказал Таглиб.

— Потому что у вас есть где их ставить. Площадь ваших пустынь в десять раз превышает площадь оазисов.

— Такова реальность.

— Раньше ты говорил — такова воля Аллаха.

— Это одно и то же.

— Скажите, Таглиб, — заговорил Саблин, — вы же наверняка посещали другие числомиры, у них как обстоят дела? Саудовская Аравия других превалитетов отличается от нашей одиннадцатой?

— В превалитетах первой десятки они все близки по параметрам, а глубже — иногда различаются очень сильно. Не везде царствует Саудовская династия, не везде открыта нефть, нередко встречаются Аравии, застывшие в прошлом по укладу жизни и социальным отношениям, но что остаётся постоянным, так это пустыни.