Бесконечность не предел - Василий Головачев

— Инфобиотоны, — оглядел стеллажи с десятками образцов на полках Саблин.

— Не только, — возразил Дмитрий Дмитриевич.

Данимир подошёл к стеклянному шкафу, где на полках лежали отсверкивающие полированными гранями рукотворные кристаллические друзы.

— Ого, малахит? А это, кажется, халцедон… изумруд… нет?

— Изумруд в том числе.

— Не боитесь, что залезут воры?

— Во-первых, воров здесь намного меньше, чем в России, можно сказать, практически и нет. Во-вторых, и дом, и посёлок хорошо охраняются. Присаживайтесь, я хочу прочитать вам небольшую лекцию.

Прохор, заинтересованный формой висящих на нитях под потолком ажурных многогранников, подошёл к одному из них.

— Пентагрон…

— Совершенно верно, — кивнул ДД. — Пять тетраэдров, сплетённых в единую суперпозицию. Красивая, но практически бесполезная вещь. Зато вот этот шедевр, — академик указал на отдельно висящий многогранник, — арахнон, сплетён из четырёх пар коленчатых деревянных спиралей, вершины которых при соединении в композицию располагаются в вершинах внутреннего октаэдра. Весьма энергетичен. Поднесите ладонь.

Прохор протянул руку к удивительной конструкции и уловил лёгкое дуновение.

— Тепло…

— Он структурирует континуум, что ощущают только особо чувствительные личности. У вас хорошая экстрасенсорика. Но к делу.

Саблин и Прохор сели на обычные пластиковые стулья вокруг стола, столешница которого напоминала кружевной кленовый лист.

Таглиб сел поодаль, на маленький кожаный диванчик, словно подчёркивая, что он здесь тоже гость.

— Лекция небольшая, на пять минут, — начал Дмитрий Дмитриевич, выкладывая на стол красную бархатную коробочку, в каких обычно хранятся ювелирные украшения. — Вы прошли неплохую школу, научились прыгать по числомирам и даже добирались до Пункта Пограничного Контроля, резиденции Глыбы.

— Передающего Приказы, — пробормотал Саблин.

— Я там не был, — виновато сказал Прохор.

— Между прочим, Глыбы больше нет, — сказал ДД с усмешкой. — После нашего визита этот разумный кластер термитов так и не сумел восстановить суммарную личность. Его в ППК заменил другой монстр. Хотя и нового Передающего Приказы тоже называют Глыбой. Но не будем отвлекаться. Разговор пойдёт о форме и о формах. Возможно, вы это знаете, но я повторюсь.

— Я давал ему читать материалы по формологии и числонавтике, — указал Прохор подбородком на Саблина. — Азы геометрии он знает.

— Не выдавай желаемое за действительное, — улыбнулся Саблин.

— Это легко восполняется, если захотите, я дам дополнительные материалы, — пообещал ДД. — Итак, о главном. Прежде всего надо знать, что форма — такой же базовый элемент существования материи, как и число. По сути, это предпосылка Бытия во всей его полноте, лишь потом появляется движение материи, ощущаемое нами как время. Есть формы геометрические, — ДД указал рукой на висящие многогранники, — есть физические, то есть суть процессы, есть социальные, семантические, лингвистические и так далее. Но мы будем говорить сегодня не о формах Бытия, а о геометрических формах и их свойствах. Вам, Прохор Кириллович, воспринять эзотерический смысл форм будет проще, вы математик, а вам, — ДД перевёл взгляд на Саблина, — потруднее.

— Ничего, справлюсь, — спокойно ответил Данимир. — Алгоритм числоперехода я постиг, пойму и ваши формы. Непостижимых вещей не существует. — Он подумал, улыбнулся. — Если не считать теорию суперструн.

— Согласен, — улыбнулся в ответ Дмитрий Дмитриевич. — Хотя с этим придётся повозиться.

— Главное при этом — поставить цель, — добавил Таглиб корректно. — Мой учитель говорил: если то, что ты делаешь, трудно тебе, подумай, нужно ли это тебе.

— Я всегда ставлю цель.

— Вы считаете, вам знание формологии необходимо? — В голосе араба прозвучала ирония. — Ведь вы мастер рукопашного боя, а не математик.

— Ещё не уверен, — пожал плечами Саблин, не повышая тона.

— Тогда зачем вы решили заниматься экстремальной беготнёй по числомирам?

— Он меня спасал, — хмуро сказал Прохор.

Дмитрий Дмитриевич посмотрел на обоих, перевёл взгляд на Таглиба.

— Я же говорил, у этих парней большое будущее. Но продолжим, судари мои. Как вы уже знаете, каждой геометрической фигурой управляет своя цифра или число. Как говорил Мандельброт: «Бог не создавал целых чисел, он создал непрерывное поле действительных чисел, а всё остальное — работа уравнений Шрёдингера». Надо объяснять?

— Нет, — сказал Прохор.

— Надо, — сказал Данимир.

— Я тебе потом всё объясню.

— Первичные цифрорезонансы — от единицы до десятки, — продолжал Дмитрий Дмитриевич, — абсолютны и дают реальный плотный материальный спектр, остальные — менее плотный — по мере увеличения числа, хотя и там, в глубинах Бездн, встречаются квазиустойчивые комбинации. Теперь о том, чего вы не знаете. Многообразие всех форм одного и того же материального тела образует плотное непрерывное множество или, если хотите, ещё одно измерение — Ф. Для каждого объекта — свой спектр, в котором этот объект может существовать на физическом уровне, практически не меняя внутренних качеств. Если цифры структурируют всё пространство, весь физический континуум, то формы — лишь локальное пространство объекта.

— Формология об этом говорит скупо, — заметил Прохор скептически. — Может быть, вам известны какие-то секретные материалы?

— Всё, что может стать оружием, всегда секретится, — философски заметил Таглиб, сцепив пальцы на животе и разглядывая гостей. Судя по всему, арабу явно было интересно наблюдать за их реакцией.

— Каким образом информация о спектре форм может стать оружием? — тем же скептическим тоном осведомился Прохор.

Дмитрий Дмитриевич открыл коробочку, извлёк совсем небольшую друзу кристаллов серебристого и зеленоватого цвета.

— Узнаёте?

— Эргион? — присмотрел Прохор.

— Копия меркабы, «цветка жизни». Ну или, по-нашему, граничный эргион, с помощью которого мы переходим из числомира в числомир. Он структурирует пространство таким образом, что квантово-статистические процессы становятся направленными. Стоит только подтолкнуть их в нужном направлении мыслеволевым усилием, возбудить спусковой механизм.

Прохор наморщил лоб, посмотрел на Саблина, ответившего ему заинтересованно-недоумённым взглядом.

— Вы хотите сказать…

— Показать.

Дмитрий Дмитриевич вынул из ящика стола прозрачный стеклянный шар величиной с кулак, утвердил на квадратной пластиковой подставке.

— Это сфера. Теперь смотрите. — Он зажал эргион пальцами, направил на шар.

Почти невидимое облачко струения воздуха, похожее на струйку знойного марева над нагретым асфальтом, слетело с руки ДД и обняло шар. И Прохор натурально вытаращил глаза: в течение секунды шар превратился в прозрачный куб!