Круги в пустоте - Виталий Каплан

— Ты рассуждаешь, как принято у вас, — сухо ответил Харт-ла-Гир. — А для учителя твое желание — ничто, если речь идет о спасении Тхарана. Тем более, времени не было искать желающего. Каждая лишняя секунда грозит обоим нашим мирам. Ты все равно не поймешь почему, так что просто прими это. Итак, он оказался у вас, в Железном Круге, ты оказался у нас. Но все на самом деле еще сложнее. Ваши с Наставником Хайяаром жизни теперь накрепко связаны, и связь эта тянется сквозь миры. Если умрет один, умрет и второй. Значит, твою жизнь нужно охранять. И значит, наши враги очень рады были бы тебя погубить. Умер бы тогда и Наставник, не успев подготовить перенос, а другого уже некогда будет посылать. Так что едва ты появился здесь, на тебя сразу же началась охота.

— Ну и кто охотники? — проворчал Митька.

— Разве ты еще не понял? Это они, добрые твои единяне, люди Зова, слуги Единого… Зачем им отпускать магов? Зачем им хотя бы и далеко, но иметь врага, всегда готового отомстить? Врага нужно раздавить сразу, иначе не сможешь спокойно спать. А кроме того, сокровища… Самое ценное мы возьмем с собой, а оставшееся спрячем так, что им никак уж не найти. Но если успеть захватить наших начальствующих, захватить посвященных в тайну — тогда тайну можно выпытать.

— Что-то мне не верится, будто единяне кого-то станут пытать, — хмыкнул Митька. — Вот тот же Хьясси, которого вы зарезали — он что, смог бы кого-нибудь обидеть? Или его родители. Или тот старик, которого в колодец сбросили… Они что, похожи на палачей?

Кассар горько рассмеялся.

— Митика, ты и в самом деле еще ребенок. Пойми, когда речь заходит о государственных делах, решают не маленькие мальчики и не бродячие проповедники. Решают люди, облеченные властью. Умные люди, трезвые, беспощадные… Тут все одинаковы — что государь, что единяне, что наш Тхаран… Власть и жалость — вещи несовместимые. Ты видел гонимых единян, но вот там, — махнул он рукой на север, — в Сарграме, они уже гонители. И скоро то же случится в Южном Олларе… Короче говоря, единяне через своих шпионов в Тхаране узнали о нашем намерении перейти в другой Круг. Узнали и о том, что меккос Хайяар отправлен к вам с заданием подготовить переход. И даже узнали, кого он отправил вместо себя в Оллар. Вернее, узнали они только то, что лемгну, напарник по переносу — мальчишка-подросток. К счастью, их шпион вовремя попался. Очень мало было тех, кто знал тайну, и предателя вычислили легко. Он умер нехорошей смертью, Митика, но из него так и не удалось выпытать, успел ли он сообщить своим единомышленникам. А в таких случаях предполагают худшее. Пока ты спал после переноса — мы намеренно окурили тебя сонными травами — решалось, как лучше тебя спрятать. Оставить в каком-нибудь тхаранском замке под сильной охраной? А где уверенность, что один из охранников не окажется шпионом? Или что его не подкупят, не запугают? Сейчас никому нельзя верить, мальчик. Сейчас, когда победа единян не за горами, среди нас обнаружилось столько предателей… трусы и корыстолюбцы готовы переметнуться на сторону победителя…

— У нас говорят: «крысы бегут с тонущего корабля», — помолчав, откликнулся Митька. Как-то само вырвалось, он не хотел поддерживать разговор. Но, по правде говоря, становилось интересно. Кусочки паззла начинали складываться в истинную картинку.

— Хорошо сказано, — отчего-то прошептал кассар. — Именно что крысы. Так вот, Митика, идея возникла у Наставника. У меккоса Хайяара. Он ведь может говорить с нами сквозь разделяющий Круги Тонкий Вихрь. И он говорил с первенствующим в Собрании Старцев, носителем белого плаща Иргру-Йаро. И Наставник сказал: «Поскольку нельзя спрятать лемгну в крепости, его надо спрятать среди людей. Поскольку нельзя спрятать среди заметных, спрячем среди тех, на кого никто не обратит внимания». А самые незаметные в нашем мире кто? Рабы. Нашим врагам-единянам, сказал Наставник, и в голову не придет, что тот, от кого зависит успех всего дела, окажется обыкновенным рабом. Скорее его станут искать в крепких замках, под большой охраной, в окружении великих магов… Значит, тебя решено было сделать рабом на все то время, что нужно Наставнику для подготовки переноса. Потом, как предполагалось, вы бы вновь поменялись. Меккос Хайяар, вернувшись, отправил бы тебя обратно. Я надеюсь, в конце концов так и получится. Но слушай дальше. Если тебя просто взять и продать кому-нибудь, ты неминуемо вызвал бы подозрения. Наставник передал тебе знание нашего языка, но жизнь нашу ты все равно не знаешь. Значит, все время должен был рядом находиться кто-то охраняющий, поддерживающий твою маскировку. Выбор Наставника пал на меня.

— А почему? — хмуро спросил Митька. — Вы, значит, самый крутой тут?

— Нет, конечно, — усмехнулся кассар. — Я — хаграно, ученик, не прошедший еще Малого Посвящения. Я мало что умею, да и, по правде говоря, особыми талантами в магическом искусстве не обладаю. Я неплохой боец, но в Тхаране найдутся бойцы и получше. Наставник выбрал меня по другой причине. Он знает, что я ему абсолютно верен. Он для меня — как отец… нет, больше отца. Он для меня все. И свою жизнь он доверил именно мне. Теперь ты понимаешь, Митика, сколько стоит твоя жизнь? Мне жаль Хьясси, мне стыдно, мне гадко — но если бы нам вновь довелось попасть в такую переделку, я зарезал бы сотню детей, лишь бы спасти тебя, а значит — меккоса Хайяара и свой Тхаран.

— А мне какое дело до вашего Тхарана и этого вашего… меккоса? — Митька резко поднялся, сбросив с плеча кассарскую ладонь. — Мне вот совершенно плевать, что там с вами единяне делать собрались. И наставника вашего… как его там… Хайяара, я знаю только потому что он меня сюда кинул. С чего бы это мне его жалеть? Я лучше тех жалеть буду, кого знаю, кто меня не кидал… и кто беззащитный. Вот вы говорите, что сотню зарезали бы, лишь бы Тхаран свой сберечь, а я бы все ваше бандитское гнездо угробил, лишь бы Хьясси спасти. Вы людей сжигаете только за то, что они верят не в ваших богов. И нафиг вы тогда нужны? Может, единяне как раз с вами по справедливости поступят?

— Дурак ты, Митика, — только и сказал Харт-ла-Гир. — Чем ты лучше нас, скажи? Мы защищаем порядок, освященный веками, мы защищаем народ от кровавой смуты, мы спасаем тем самым тысячи тысяч жизней — и мы, значит, гадкие и жестокие, раз кого-то пришлось раздавить. А вот ты добренький только к себе и своим друзьям, готовый изничтожить всякого, кого и в глаза не видел. Ты пришел в наш мир, нашел, что тут все непохоже на привычные тебе порядки, и возненавидел всех… ну, или почти всех… Ты здесь уже скоро как три месяца, а скажи — хоть один человек, кроме Хьясси, приглянулся тебе? Ты вот Наставника Хайяара поносишь по своему недомыслию… а представь, каково ему там у вас приходится, сколько омерзительного он вокруг видит. И что, он вмешивается? Нет, терпит, зажимает нос от смрада вашей жизни и делает свою работу. А ты попал сюда и начинаешь свои порядки навязывать.

— Я никому ничего не навязываю, — устало отмахнулся Митька. — Я только просил, чтобы Хьясси не трогали.

— Опять пошло по новой… Ну представь — послушался я тебя, не принес жертву. И что? Очень скоро мы все трое сгорели бы заживо. А к нашим смертям прибавилась бы смерть Наставника, а значит — и магов Тхарана, и всех, кто с Тхараном связан. Кстати, и детей тоже. Среди учеников есть ребятишки и помладше Хьясси. Вот было бы замечательно, а?