Правила боя. Исток - Анна Московкина

— Повод. Ты собрался в Вирицу? Езжай. Поговори с Орником, введи его в курс дела, пусть посодействует. Убеди брата встать на нашу сторону.

— Это предложение?

— Это приказ! Айрин заберешь с собой. А лучше отправь ее в Луар. Летта здесь?

— Да.

— Передавай ей привет, если бы не она, то лежать бы вам кучками пепла. — Ильма растаяла в воздухе.

Он устал. Все надоело и все раздражало. Надоел замок, надоела постоянная торговля незнамо кого незнамо с кем. Надоела вся бессмысленная перестановка фигур, которые на деле оказывались живыми людьми.

Зятлик, старый козел, лет тридцать как он косил под ненормального старичка. Но сохранил и память и ясность мысли.

Фотий, однажды научивший его создавать ворон-вестников. Могучий колдун. Сколько мог еще прожить… Сто, двести?

Нежад, колдун-менестрель. Дурачье… на первый взгляд.

Мальчишка Сворн. Что убедило его?

Киата…

Рудник…

Валья вряд ли сможет нормально ходить.

Айрин будет каждую ночь просыпаться от собственного крика.

Кто еще?

Дети, люди, звери… Сколько сломанных, искореженных жизней.

Он слишком устал, устал, чтобы говорить, чтобы думать, чтобы здесь находиться. Люта ни разу не улыбнулся. Оборотень постоянно оглядывается, ища пятнистую тень.

Улыбаться могла только Летта, драконы относятся к смерти немного иначе. Драконы ко всему относятся иначе.

Майорин усмехнулся. Выдохнул дым. Мысль была дурацкая. Глупая была мысль, но избавиться от нее не получилось.

Он постучал в незапертую дверь, открыл. Присвистнул и поспешил задвинуть засов изнутри.

— Хэ! Проспорила три золотых! Не почует, не почует! — кривлялся Велор. — Садись, друг мой, колдун!

— И что вы пьете?

— Рябиновку! — Летта отсалютовала кружкой. — Давно пора развеять вашу гробовую тоску.

— И усопших помянуть, — икнул эльф. — Тут хватит!

— Давно поминаете?

— Третья рюмка. А я тебе говорил — на третьей придет.

Построивший замок был человеком весьма щепетильным. Например, он не забыл обустроить места уединения на каждом этаже. Всё этим уединением порожденное спускалось по специальным желобам в выгребную яму. Высший класс, колдун искренне восхищался, пока слушал гулкое журчание в этом желобе.

Эльф с Леттой явно врали насчет третьей рюмки, оба теперь звучно сопели развалившись в обнимку на широкой кровати. Колдун медленно побрел по коридору, стараясь ступать как можно ровнее, но линии ковра все пытались вильнуть в сторону.

Дверь была не заперта.

— Мы нашли погреб Фарта, — сообщила Айрин, не оборачиваясь.

— Мы тоже, — сознался колдун. — А с кем нашли?

— С Соленом. Будешь?

— Что там у тебя? — кивнул колдун на кувшин.

— Вино. Отличное красное грионское. Лет ему эдак тридцать, вкус… Богатый был мужик Фарт, а меня всякой дрянью поил!

— А где остальные?

— Спят, — грустно выдохнула Айрин. — Я только осталась. Самая трезвая, за каким-то лешим.

— Что-то мало ты похожа на трезвую, — хмыкнул колдун и, примерившись, сел на пол.

— Только второй кружки нет. Надо на кухню идти. А там Валья, Жарка и Солен — спят.

— Втроем? — Колдун налил в единственную кружку вина.

— Солен первым отошел, так под столом и оставили, только одеялом накрыли.

— Можно написать трактат…

— Какой?

— Ну как же. «Влияние спиртных напитков на метаболизм истоков». Вот почему все спят, пьяные в хлам, а мы тут сидим?

— Те тоже сидят.

— Э! Они дежурят.

Они помолчали, колдун раскурил трубку.

— Майорин… — Девушка заглянула в странные глаза, белую радужку, обведенную черным ободком, от которого клиньями пробиваются к зрачку темные полоски. Зимнее озеро с замерзшей, потемневшей от мороза, осокой. Такое холодное…

— Мм?

— А что такое метаболизм?

Колдун принялся объяснять, осыпая Айрин примерами и сравнениями. И не сразу заметил, что она совсем его не слушает, а рассеянно вертит в ладони кружку.

— Я пьяна, — сказала она.

— Я вижу. — Нырнешь и тут же вылетишь на сушу, пытаясь отогреться…

— Не хочешь воспользоваться?

— Хм… Тобой или ситуацией?

— И тем и другим, — ответила Айрин.

Но под толщей льда…

Волосы в свете пламени казались золотыми, на бледном лице алым пятном выделялись яркие губы. А в глазах плескались все сорта вин, спрятанных в погребах Фарта. Колдун потер подбородок, размышляя. И сам удивился, понимая, что хочет… воспользоваться.

…бьет горячий ключ. Ключ, наполненный безумной живительной силой. Бьет исток.

«На тринадцатый день января шестьсот девяносто четвертого года по новому летоисчислению инесские чародеи заняли южную часть Долины Источников, вплоть до реки Сабельки, — продолжал вещать Валья. — Градоначальник Милрадиц подписал соглашение о невмешательстве и сочувствии. Редрин Филин занял позицию Инессы, разрешил ведение боевых действий и пообещал всяческую помощь, но в рамках разумного. — Валья сморщился и чихнул. — Клан Яриния был изгнан из Вирицы, цитадельские маги подверглись жестоким репрессиям и погромам. Мир менялся. Разгорелась вторая война магов…»

— А что стало с Айрин? — пискнула подавальщица, давно позабывшая про свои обязанности.

— Она… уехала в Луар, искать своего дракона.

— Можно? — тихо спросил менестрель.

— Забирай. — Люта протянул ему лютню. — Все равно я играть не умею.

— На память возьми.

— Я и без того его не забуду, — ответил Молчун.

Валья расшнуровал чехол, достал инструмент и попытался удобней устроить его на переломанных ногах. Полукровка, укутанная в одеяло, повернула голову.

Лютня нестройно зазвенела. Менестрель принялся деловито вертеть колки.

Подошел колдун, сел рядом. Хорхе тоже повернулся к Валье лицом, встрепенулся дремлющий Филипп. Борец положил морду на лапы, глаза по-человечьи косили. Солен поднял голову в повязках.

Менестрель поставил аккорд, пробежался по струнам. Пальцы заскользили по грифу, заставляя лютню плакать.

Забыть, оставив в памяти чернильное пятно.

Забыть! Улыбку, голос, взгляд, прикосновенье.