Любовь и прочие проклятья - Татьяна Николаевна Гуркало

В грудь сбоку ударила еще одна пуля, но Гроул не остановился – сбил стреляющего, разорвал клыками его руку, заставив выронить пистолет. Однако тут Гейба повело, и он беспомощно рухнул на бок.

В глазах расплывалось, но он успел увидеть, как через него с рычанием перепрыгнула Вилда в зверином обличье и вырвала нападающему глотку.

Под утро в городок нагрянули боевые маги и начальство.

– …Главарь был весь увешан амулетами, – говорил Мак, потирая перевязанное и уже подлеченное бедро, – поэтому мы не почувствовали его запах, когда он проник в подвал. Он, видимо, думал там отсидеться, а затем сбежать, и не ждал, что найдет там того, кого ищет. Ему повезло… а потом сразу не повезло. Чудо, что Гроул успел среагировать.

– А вам в подвале отсидеться было не судьба? – рявкнул полковник. – Нужно было геройствовать?

– Если бы мы сидели в подвале, они бы быстро взломали двери и проникли внутрь. И поджарили бы нас там, как лисиц в норе, – возразил Гроул слабо. Над ним колдовал маг – пытался магически извлечь пулю, застрявшую в ребре, и оборотень морщился, несмотря на обезболивание. Он был очень слаб – пусть первая пуля прошла навылет, крови он потерял много. В больницу он ехать напрочь отказался, чтобы не оставлять Вилду и Ринора, который дремал тут же, под боком.

Вилли хлопотала на кухне, пытаясь приготовить что-то на толпу мужиков.

– Согласен, – смягчился полковник. – Кто бы мог предусмотреть, что у этого Слоуна окажется столько редких амулетов! Но теперь он мертв, и не видать казне богатств из тайников Гарэйла.

– Ну уж извините, – язвительно сказала Вилда, ставя на кухонный стол, с которого оттерли следы грязных ботинок и брызги крови, большую кастрюлю сладкой овсяной каши. – Меньше всего меня в тот момент волновали деньги.

– Мейсис Хедвиг, корона не останется в долгу, и вы получите награду за храбрость, – тут же сменил тон полковник. – Как и эти двое. Но помимо награды вы, два героя, получаете возможность еще послужить Эринетте.

– Опять куда-то ехать под прикрытием? – простонал Маккензи.

– Нет, – успокоил его полковник. – Дело в том, что у нас внезапно образовалось сразу две вакансии. Венс Смоковски арестовал начальников полиции Бадена и Сибая за сговор с преступниками. Они братья, и получали неплохие отступные от местных воришек и мошенников за то, что закрывали на них глаза. А еще все преступники Эринетты знали, что можно отсидеться здесь, на курортах, дав на лапу братьям, и их никто не тронет. Они же сдали перемещения королевского нотариуса Пэнку Слоуну. Поэтому вот что. Как вы смотрите на то, чтобы здесь задержаться? Я предложу её величеству назначить вас начальниками полиции, – невозмутимо продолжил полковник. – Гроул, тебя в Сибай, и дом этот впридачу. А тебя, зубоскал, – в Баден.

Напарники переглянулись.

– Жить на побережье, где столько красоток? – уточнил Мак. – Молодому холостому оборотню? И вы надеетесь, что я откажусь?! Ни за что! Кстати, мне этот дом тоже нравится!

– В Бадене работы побольше, – с каменным лицом парировал полковник. – Если тебя назначать в сонный Сибай, то ты тут от скуки за всеми юбками обволочишься. Будете страховать друг друга.

– Хитро, – хохотнул Мак. – Ладно, я согласен. Отец будет счастлив: тридцать лет – и уже начальник полиции. А ты, друг? – обратился он к Гроулу. – Или бросишь меня тут одного?

Гроул пожал плечами и посмотрел на Вилду. Та кинула на него быстрый взгляд, закусила губу и продолжила раскладывать кашу в глубокие тарелки рассевшимся вокруг большого стола коллегам.

– Вообще я хотел открыть столярную мастерскую… – медленно проговорил Гроул. – Но в любом случае я не могу сейчас ответить. Решение принимать не одному мне.

– Детям здесь хорошо. И море мне понравилось, – словно невзначай бросила Вилда, уходя на кухню, и Гейб просветлел лицом.

– Ого! – хохотнул кто-то.

– Вот дела! – протянул полковник озадаченно.

– Оборотня взяли в оборот, похоже.

– Примеряешь каблук, Гейб? – продолжали изощряться коллеги в остроумии.

– Сейчас перца сыпану в кашу! – рявкнула Вилда с кухни, и все примолкли и прилежно заработали ложками.

– Суровая, – подмигнул Мак. – Не жалко терять свободу, Гейб?

– Она того стоит, Мак, – отозвался Гроул с дивана, и коллеги одобрительно захмыкали. – Она того стоит…

Глава 18

О том, что иногда лучше говорить, а не молчать

С прискорбием должны отметить, что иногда оборотня настигает помрачение по имени любовь. Хотели бы сказать, что с этим можно бороться, но нет: смирись, волк, лекарства от этого нет.

Из в кои-то веки мудрого «Уложения»

Через двое суток следственные работы были закончены, преступники отправлены под арест, окна и дверь вставлены, а начальство и коллеги уехали обратно в столицу. Ринора уложили спать, а взрослые под шелест осенних листьев, падающих с деревьев, укутавшись в пледы, пили в беседке гномский бальзам и беседовали. Мак, чувствуя, что разговор потихоньку начинает перемежаться выразительными паузами, понятливо взял свою кружку, бутылку и с непередаваемой улыбкой удалился к себе. Гейб и Вилда любовались на звёздное безлунное небо, пили по глотку и молчали.

– Как ты жила все это время? – наконец решился спросить Гроул.

Она пожала плечами.

– Наверное, самое подходящее слово – нормально, Гейб. Я очень обиделась на тебя тогда, но понимала, что к отцу возвращаться нельзя. Отец… он меня очень любит, но он вожак, и этим все сказано. Если он что-то сказал, то должно быть только по его и никак иначе. Он ведь еще до того, как я сбежала в Весницу, много раз высказывал сожаление, что отпустил меня учиться. Но в клан требовался финансист, и он решился, когда мне исполнилось двадцать один. И когда я через три года рассказала ему, что встречаюсь с тобой… он потребовал вернуться и сказал, что сразу же выдаст меня замуж. А я не вернулась и решила жить с тобой. И потом, после… зная что меня ждет, взяла из университета рекомендации и табель и уехала в страну оборотней, поступать на курсы там. Там получилось доучиться два года и устроиться в посольство Эринетты, там же я, отработав пять лет, познакомилась с Уильямом.

– Каким он был? – глухо спросил Гроул, судорожно отпивая большой глоток.

– Он был очень добрым и мягким, – грустно ответила Вилда. – Ученый, исследовал магические артефакты. Я не знала человека добрее него и уверена, что могла бы прожить с ним всю жизнь. Мы были… друзьями? И пожениться решили, потому что я устала от ухаживаний местных, а на него наседала мать. А когда он женился на мне, а не на «нормальной человеческой девушке», почти