Любовь и прочие проклятья - Татьяна Николаевна Гуркало

и отправил его на каторгу, – ответил Гроул. – Я же не он.

Она не выдержала, села ближе, обняла его за руку и положила голову на плечо.

– Ты должен был рассказать мне это тогда, – сказала она тихо. – Знаешь, как меня обижало и жгло то, что мы жили вместе, спали вместе, а я оказалась недостойной того, чтобы ты хотя бы объяснил, почему не хочешь детей?

– Прости меня, – попросил он.

– И ты меня, – ответила она после паузы. – Я и до твоего рассказа осознала, что не нужно было ставить ультиматум ни мне, ни тебе, нужно было подождать, пока ты сам раскроешься. Ты меня не узнал к тому моменту достаточно, чтобы доверять такое, хотя мне казалось, что мы настолько близки и не должны уже иметь секретов друг от друга. Возможно, со временем ты бы изменил свои взгляды, и даже если бы мы расстались, у меня бы не было ощущения унижения, чувства, что ты просто выкинул меня как использованную вещь.

– А я решил, что иметь детей для тебя важнее, чем я, – признался он через силу.

– Но я же не знала, что все так… Ты никогда бы не стал жестоким к детям, Гейб! Ты же добрый, отзывчивый, чуткий, всем помогаешь… а я решила, что ты со мной просто из-за постели, что ты меня не любишь.

– Я любил и люблю тебя, Вилли, – ответил Гроул, и они обнялись. Им нужно было помолчать и осознать все сказанное, потому что не осталось больше тайн и недомолвок и даже самое болезненное было высказано и потеряло силу. Прохладная ночь заставила их всё ближе прижиматься друг к другу и горячо целоваться. Поцелуи очень греют, как оказалось. Но всё же недостаточно.

Они взбежали по лестнице, целуясь и сдирая друг с друга одежду. Открыв дверь в спальню, продолжили целоваться, оставляя на губах укусы. У Гроула перед глазами стояла пелена, как у бешеного оборотня. Вилли, шальная от предвкушения, гладила его по плечам, прижималась всем телом.

– У? – раздалось в спальне звонкое и любопытное.

Оборотни отскочили друг от друга и посмотрели на кровать. Там, засунув в рот ногу, сидел Ринор и с любопытством смотрел на взрослых.

Гроул беспомощно поглядел на Вилду. Та, сама того не желая, вдруг начала беззвучно смеяться, и он тоже захохотал, привлекая ее к себе. Волчонок, глядя на странных маму и папу, тоже задрал голову и начал весело попискивать.

Наконец, отсмеявшись, легли спать. Гроул остался в коротких штанах, Вилда – в сорочке, они улеглись по обе стороны от довольного волчонка, держась за руки над его головой, и заснули. И перед тем, как погрузиться в сон, Гроул вдруг понял, что он абсолютно, полностью счастлив.

Глава 19

О свадьбах и главенстве в доме

Выходя замуж, убедись, что жених тебя любит. Тогда в семейной жизни он будет руководствоваться сердцем, а не Уложением, и вы всегда сможете договориться. Обязательно также, чтобы руки росли из нужного места.

«Тайная книга оборотниц»

Когда через несколько дней на земли клана Хедвиг въехал паромобиль с двумя оборотнями на борту, его у дома вожака поджидали сам Ольф Хедвиг, его жена Мита и целая толпа братьев и сестер Вилды.

На руках старый вожак держал внучку, которая за эти дни сделала из сурового деда если не послушного пса, то очень и очень добрую собаку точно.

– Дочь! – торжественно сказал он, когда Вилда вышла из паромобиля.

– Отец! – так же торжественно сказала волчица и взяла снявшего шлем и очки Гроула за руку. – Позволь представить тебе моего мужа, Гейбртериха Гроула. Мы с ним поженились в храме Великого Вожака в Бадене, о чем есть запись в храмовой книге.

– А кто он такой, этот твой муж? – язвительно выкрикнул отец.

– Он начальник полиции города Сибай, – так же язвительно ответила Вилда. – Города, где мы решили жить. Самый достойный и заботливый оборотень в мире.

– Я тот, кто любит вашу дочь и обещает заботиться о ней до конца своих дней, – выступил вперед Гейб.

Ольф нахмурился.

– И тот, от кого она сбежала десять лет назад, да так, что даже от родни пряталась?

– Я был неправ, – коротко ответил Гроул.

– Тот, кого мы трепали на границе? – выкрикнул кто-то из братьев Вилли.

– Кто еще кого трепал, – угрюмо хмыкнул Гроул, набычившись.

Со стороны встречающих послышалось рычание, и быть бы, возможно, хорошей драке, но тут раздался писк, скулеж, и из открытой двери паромобиля на землю вывалился Ринор. Подхватился, отряхнулся и высоко задирая лапки побежал вперед, к клану.

Затявкала Морна, выкручиваясь из рук деда так активно, что тот не удержал – опустил на землю, и маленькая волчица побежала к волчонку, затем к матери и Гроулу – облизать, затем снова к Ринору, и они принялись прыгать, носиться, играть, радостно покусывая друг друга.

– А это еще кто? – грозно вопросил Ольф, когда тявканье и писк чуть стихли и можно было снова говорить.

– Это мой сын, – с вызовом ответил Гроул.

– И мой, папа, – твердо заявила Вилли. – Я назвала его своим сыном.

Вожак посмотрел на них, махнул рукой и развернулся.

– Заходите в дом, – приказал он. – И детей с собой возьмите.

Перед тем, как двинуться в дом, Вилда, подхватив Морну на руки и расцеловав до заливистого тявканья, попросила ее обернуться человеком. А Гейб, чмокнув дочку в щечку, надел ей через голову кулон из лунного камня, такой же, какой висел на шее у него, Вилли и Ринора.

– Соскучилась по мне? – спросил он таинственно, когда Морна потянулась к нему на руки.

– Дя! Папа! – звонко ответила девочка и крепко-крепко прижалась к нему.

– Я тоже, – признался он, погладив ее по голове, и подмигнул Вилде: – Никогда бы не подумал, что с одним ребенком в доме будет слишком тихо.

– В этом вся суть родительства, – усмехнулась она. – С детьми тяжело, но когда их рядом нет – места себе не находишь. Только все соберутся – начинаешь мечтать отдать их в гости с ночевкой. На все выходные.

– Загадка природы, – многозначительно уронил опытный отец.

– Значит, вы уже поженились, – пробурчал старый вожак, когда все расселись, а мейсис Мита, поцеловав дочь, разнесла всем чаю. – Не спросив моего благословения.

– Ты бы его не дал, папа, – отрезала Вилда.

– Кто знает, кто знает, – неожиданно ответил отец. – Мне вчера пришло благодарственное письмо из министерства полиции с поздравлениями, что я вырастил такую храбрую дочь, и грамотой для тебя, в которой говорится, что ты награждаешься за то, что уничтожила главаря