Принцесса папарацци - Анастасия Масягина

– Тогда будем ждать, – лучезарно улыбнулась Наталья. Эх, вот бы ещё научиться у неё так улыбаться.

Автобус катил вперёд. Казалось, нас, как домик Элли из Канзаса, сейчас подхватит ураган и перенесёт в волшебную страну. И пойдём мы по дороге из жёлтого кирпича навстречу своим мечтам.

– У нас во Владивостоке эти автобусы сравнивают с велосипедами, – радостно возвестил Сергей.

Неожиданно на меня навалилась усталость. Я сама не заметила, как заснула. Проснулась от того, что почувствовала, как автобус пошёл в гору. Потом покатился назад, а вслед за этим раздался дикий визг тормозов.

И всё кубарем: рюкзак, руки, ноги.

А потом крик Сергея:

– Господи, вы живы, все живы?

До гостиницы «Океан» нас довёз сердобольный водитель грузовика. Наташе, Хенри и Норберту нашлось место в кабине. Сергей сидел в кузове рядом со мной.

Замёрзший, перемазанный и перепуганный, он не уставал повторять одно и то же: «Тормоза. Кто-то испортил тормоза».

– Сергей, а кто их мог испортить? У тебя есть враги? – тихонько спросила я.

– В том-то и дело, что нет. Я снимаю фильмы про дикую природу, а не про коррупцию, – вздохнул парень.

– Но ты уверен, что это не совпадение? Сам же говорил, что эта машина вроде велосипеда.

– Смеёшься? Я вчера вечером перед вашим прилётом всё проверял. С меня же отчим теперь три шкуры спустит. Да и автобус жалко. На свои кровные куплен, а зарплаты у нас – тьфу, не то, что у вас в Петербурге.

– Да у нас тоже не особо большие, – вставила я. – Ну тогда надо в отделение ехать, заявление писать.

– Ага. И знаешь, что мне там скажут? Зачем же вы, молодой человек, на старом автобусе при штормовом предупреждении в аэропорт попёрлись, да ещё иностранцев повезли?

– Думаешь?

– Уверен. Ася, я к чему это говорю. Тут ведь речь идёт о центральном иностранном канале, а регион у нас, сама знаешь, неспокойный. Ты уверена, что с твоими немцами всё чисто?

– Я…да… А что с ними может быть нечисто?

– Так может, они шпионы? А кино про тигров и леопардов – просто прикрытие?

– Ага, а тормоза спецслужбы испортили, да? – рассмеялась я. – Не проще их просто арестовать?

– Не знаю. Но мне почему-то кажется, что дело тут не чисто, и это связано с вашими немцами.

Я только усмехнулась. Как выяснилось позже, напрасно.

Мы провели во Владивостоке всего один день. Потратили его на то, чтобы заселиться в гостиницу, настроить оборудование и встретиться с одним известным ученым, специалистом по тиграм.

А сегодня утром сели на катер, идущий в Прибрежный заповедник. Как выяснилось, в такую погоду это лучший способ туда добраться.

Наташка осталась во Владивостоке. Ей предстояло несколько встреч в ФСБ края. Мы ведь на границе с Китаем, а Хенри с Норбертом – граждане иностранного государства. И на съемку в каждом районе требуется специальное разрешение от пограничников.

– Я могла бы, конечно, доверить это тебе, – сказала Наташа. – Но ты их не знаешь, а у меня уже связи налажены.

Поэтому я теперь мерзла на крошечном катере во льдах, а она пила утренний кофе в баре гостиницы «Океан». Но знаете, если бы мне пришлось выбирать, я бы все равно выбрала катер.

– Какая у меня задача в заповеднике? – уточнила я перед отплытием.

– Во-первых, чтобы Хенри был доволен. Нужно организовать ему съемки. Во-вторых, нужно подружиться с руководством заповедника и убедить их не брать за съемки столько денег. Хорошо, если удастся снизить цену процентов на тридцать. А лучше на пятьдесят.

– То есть вдвое? А если они на это не пойдут?

– Постарайся уговорить, – пожала плечами Андреевская. – Это твоя работа как продюсера.

Приключения начались сразу, как только катер, оставив нас вместе с чемоданами на берегу, отчалил.

Выяснилось, что ни наше проживание, ни питание, ни съемки в заповеднике не оплачены. С собой денег мне тоже никто не дал. Наташа меня заверила, что мы за все заплатим по окончании съемок. Но как оказалось, местные егеря с этим совершенно не согласны.

Вот знаете, если бы меня сейчас со стороны видел мой папа, он был бы в шоке. Его единственная дочь сидит на Дальнем Востоке, в компании двадцати мужиков, пьющих водку и пожирающих её глазами, и пытается о чём-то договориться. Папа бы не понял такого продюсирования, честное слово.

Ну а что мне, спрашивается, остаётся делать? Учитывая тот факт, что других продюсеров тут не наблюдается на сотни километров вокруг (или какова там территория заповедника), связь с Наташкой только по рации, и эти таёжные мужики требуют с нас денег, которых ни у неё, ни у меня, ни у немцев нет.

В конце концов, если начнут приставать, разбужу Хенри с Норбертом – пусть эти алкаши попробуют с ними справиться. Наши немцы были как на подбор – двухметровые и загорелые от частых съемок на свежем воздухе. Так что я чувствовала себя в относительной безопасности.

Мне бы только этого Илью Пустова дождаться, начальника участка. Надеюсь, я смогу его убедить, что эта история с оплатой – всего лишь недоразумение.

Около часу ночи шеф егерей наконец-то явился. И не просто так, а приплыл на личном катере. Видимо, начальники участков здесь в авторитете.

Илья Пустов оказался крепким мужчиной лет сорока пяти – пятидесяти, седым, с седой бородой и усами. Да к тому же в тельняшке. Я решила, что он похож на Хемингуэя.

– Добрый день, прекрасная барышня, – обратился он ко мне. – То есть, простите, доброй ночи!

– Доброй ночи! – обрадовалась я. – А я вас жду! Мы можем поговорить?

– Что ж, мне, старому матросу, лестно такое слышать, пойдёмте, прогуляемся.

Я не без удовольствия выбралась из-за стола.

Пустов повёл меня вниз, к самой воде.

Звёзды светили необычайно ярко, ветер дул с моря, и мне вдруг отчаянно захотелось, чтобы на месте Пустова тут оказался Воропаев.

– Видите ли, Илья Андреевич…

– Прошу вас, Асенька, зовите меня просто Ильей, не такой уж я и старый.

– Илья, у нас возникло недоразумение с оплатой, – я сразу взяла быка за рога. – Дело в том, что сначала во Владивостоке, в администрации, нам сказали, что оплатить съёмки и проживание мы можем после возвращения, в зависимости от того, на сколько задержимся. А теперь выясняется, что заплатить мы должны сейчас. Естественно, денег с собой у нас нет.

– Ситуация действительно неприятная, – согласился Пустов. – Откуда мне знать, что вы действительно заплатите во Владивостоке?

– Ну сами подумайте, зачем мне вас обманывать? Проект рассчитан на два года, если обманем, вы нас сюда просто больше не пустите. Ну… хотите я напишу вам расписку?