Проклятый наследник 2 - Владислав Афинский

плоское лицо. Оно не было прямо уж уродливым, но смотрелось странно и нелепо, особенно на фоне других магов. Или же это отличительная черта их рода? Чёрт его знает.

— СЕЙЧАС!!! — вдруг из толпы раздался крик и в следующую секунду прямо в центр внутреннего двора кто-то кинул дымовые шашки.

Однако шашки эти были не обычные и имели примесь стружки магических металлов, которые мешали магическому зрению. И пока другие дворяне с усмешками перекидывались шутками и делали ставки, в центр вывались как раз друзья Торвальда, которые ещё с отборочных хорошо запомнили одну простую истину — по отдельности они никто, а толпой гасят даже льва.

Да вот только аристократ тут был не львом, а скорее уж драконом. Новички думали, что без магического зрения он ничего из себя уже не представлял, однако они недооценили беспощадность тренировок дворянских детей. Тем более детей графа. Хемон отлично ориентировался по звукам и запахам, так что завеса стала для него наоборот преимуществом.

— Ха, значит вы всё же вернулись, — через десять секунд Хемон одним движением разогнал завесу, показав всем кучку валяющихся смердов. — Что же, признаю, я удивлён. Однако всё равно таким отбросам нет места в школе. Вы позорите Кролир и магию. Отправляйтесь лучше в регулярную армию, а когда война научит вас быть сильными… то возвращайтесь. Намёк понятен? Завтра же вы отчислитесь по собственному желанию.

— Хемон… — снова подал голос Торвальд, который ещё плохо ориентировался в пространстве из-за удара по голове, но всё равно улыбался. — Я хочу сказать тебе кое-что важное… подойди пожалуйста…

— Ладно, видит Бессмертный Император, я не хотел никого калечить. Но раз без этого никак…

И в принципе я бы ещё долго мог стоять в сторонке и наблюдать, но кажется всё начало заходить слишком далеко. Это уже не было похоже на посвящение, да и смотреть на то как измываются над слабыми… меня это всегда бесило. Плюс на меня уже начали глазеть другие, тыкая пальцем на мой плащ с муравьём. Так что придётся либо разрешить ситуацию, либо получить пиздюлей вместе со всеми.

— Хватит, ты уже показал всё своё превосходство. Его никто не оспорит, — произнёс я, рассчитывая этими словами успокоить гордыню Хемона.

— О, чего ты не напал вместе с другими? А-а-а… пепельные волосы, серые глаза, протез… да, ты точно бастард рода Флорианов, о котором уже ходит много слухов. Что, не вписался в коллектив? Мне казалось свинопасам плевать на всякое родство. Не удивлюсь если половина этих ублюдков вообще любители инцеста, деревенщины же.

— А я слышал, что это дворяне спят со своими родственниками, чтобы сохранить чистоту крови и затем выродиться из-за генетических ошибок.

И сказал я это раньше, чем успел подумать. Потому что жизнь меня ничему не научила, а язык как был моим главным врагом, так им и оставался. В конце концов по той же причине я и оказался в этом мире, ведь криво базарил с бандитами. Ну, не всем дано мастерски лизать жопы, подхалимничать и лицемерить, да и туповат я для такого, слишком прямолинеен и слишком не ценю собственную жизнь.

— Ого, — на удивление Хемон не взорвался и не вызвал меня в тот же миг на дуэль. — Сразу чувствуется горячая кровь Флорианов. А ты же ещё и маг огня. Знаешь, мне все рассказывали, что трижды проклятый бастард рода Флорианов только и делал что позорил род, да пропивал состояние семьи. Но язык у тебя подвешен, да и про генетику что-то знаешь, значит уроки не прогуливал. Если же вспомнить твоё выступление… ты довольно сильный маг для своего возраста. Так что скорее всего Лорафорны не врали, Эрзенхар Флориан действительно поехал кукухой раз устроил ту резню, так ещё и от тебя всё никак не отлипнет.

Хемон усмехнулся и цокнул языком, после чего покачал головой. А в следующую секунду он казалось бы мгновенно создал заклинание. Это я понял лишь по тому как взметнулись в воздухе его русые локоны и по тому как сверкнули голубые глаза. Магический фон при этом не особо изменился, вернее, я не смог заметить этих изменений. Сам же Хемон вероятно начал пробиваться через мою защиту ещё в начале своего монолога, который завершился тем, что из моих лёгких вышел весь воздух. Словно ювелир он продемонстрировал всё своё превосходство как в мастерстве, так и в банально в грубой магической силе.

Я рефлекторно схватился за горло, попытался вдохнуть. Диафрагма судорожно сокращалась, однако даже самые отчаянные усилия позволяли вдохнуть лишь чуть-чуть. Благо хоть Хемон не был достаточно силён, чтобы лишить меня возможность дышать полностью или чтобы создать вакуумный взрыв.

Решение нужно было принимать быстро, что я и сделал. В такой ситуации обычно смертные делятся на три типа: на тех кто бежит, на тех кого парализует и на тех, кто нападает. Я относился к третьем типу, поэтому как только страх смерти взял надо мной вверх, то тело всё сделало само.

Вокруг протеза было создано пламя, которое с первым же шагом помчалось вперёд волной, правой же я выхватил рапиру и метнул её в Хемона. Дистанция стремительно сократилась, а когда брошенное оружие было отбито, то в моей руке уже находился кинжал из лунного металла, который позволял нанести смертельные ранения даже магу.

Думал ли я о последствиях убийства аристократа? Понимал ли то, что Хемон меня бы не убил? Нет и ещё раз нет. Я не думал и ничего не понимал, ведь страх смерти был как настоящий и в нём утонул голос разума. Для меня этот конфликт превратился в вопрос выживания.

Хотя ранить Хемона мне всё же не удалось, ведь он легко ушёл в сторону и даже оружия не выхватил. Лишь продемонстрировал мастерский лоукик, от которого я в миг упал на холодную гранитную плитку. Затем сразу же мне прилетел удар ноги в лицо. Жалобно хрустнул нос, кровь мгновенно залила лицо, а затем я ещё и затылком о всю ту же плитку ударился. И вроде бы удары такие простые, но с учётом их силы этого вполне хватило, чтобы лишить меня боеспособности.

— Или даже убить… — вдруг произнёс я вслух, открывая глаза.

Я лежал на знакомом пепелище, которое уже успело немного зарасти из-за чего руины не казались такими же жуткими. Однако в любом случае сам факт нахождения здесь говорил о том, что я потерял сознание или даже оказался на грани смерти. В