Японская любовная лирика - Коллектив авторов

Сегодня стала вянуть на глазах…

Возможно ль, что на дне, под голубой волною,

Ложится тоже иней иногда?

* * *

Будто бы луна внезапно озарила

Небо, разливая белый свет, —

Так сверкает

В Есино повсюду

Выпавший на землю белый снег!

Неизвестный автор

Пурпурная листва осенних кленов

Вдоль берегов несется по реке.

Как видно, нынче от потоков горных,

От тающих снегов

В реке – прилив воды.

Фудзивара Садайэ

В саду от лепестков сверкавшей вишни

Весенний ветер не оставил и следа,

И если кто-нибудь придет теперь туда,

Ему покажется,

Что вся земля в снежинках…

* * *

Ты мне лгала[36], что «горы в вечных соснах

Не перейдет волна – и не пройдет любовь»,

И в волнах слез моих,

Перехлестнувших горы,

Блестят лучи луны на рукаве…

* * *

Как знак, что, несмотря на годы,

На долгий срок, —

В душе жива любовь, —

В лазурных небесах подул внезапно вновь

Несущий сердцу весть далекий ветер!..

* * *

На поле Касуга зеленая трава

Из-под земли

Едва взошла на свет —

И кажется таким жестоким мне

Снег, спрятавший ее от взора белой пеной.

* * *

Моя любовь —

Как облако в лазури,

Плывущее неведомо куда, —

Встречаться нам с тобою не судьба

И даже тешиться надеждою напрасно…

* * *

В прекрасном Есино

Все горы в легкой дымке.

В селенье старое,

Где белые снега лежат кругом,

Пришла теперь весна!

* * *

Благоуханьем сливовых цветов

Наполнена небес далеких вышина,

И вешней ночи ясная луна

То заблестит,

То скроется за дымкой…

* * *

Не забывай меня! Пускай рукав атласный,

Где отражался лик луны в слезах,

Не будет рукавов моих касаться,

Ты все равно на память сохрани

Лучи луны в слезах прощальных!

* * *

Взгляну кругом – и нет уже цветов,

Не видно даже алых листьев клена,

Лишь в бухтах —

Бедные рыбачьи шалаши…

О сумерки осенние у моря!..

Фудзивара Садаката

О, если бы трава «влюбленных ложе»[37],

Что на Горе свиданий[38] расцвела,

Недаром так звалась —

Тогда б ко мне, быть может,

Тайком от всех людей ты все-таки пришла!

Неизвестный автор

У кленов алых листья облетели,

Но мы жалеть об этом не должны…

Зачем жалеть?

Через просветы в ветках

Увидим нынче яркий блеск луны!

Тайра Канэмори

Любовь к тебе на дне души скрываю,

Но все равно ее не утаишь, —

Во всем сквозит,

И люди замечают,

И даже спрашивают: «Ты о чем грустишь?»

Сайгё-хоси

О, если б ты в своем селенье дальнем

Взглянула, как и я, сегодня на луну,

Ты знала б:

В одиночестве печальном

Люблю я до сих пор тебя одну!

* * *

Так трудно было мне и так душой устал,

Что в тягость был мне мир пустой и бренный,

Но появилась ты —

И он желанным стал,

И жалко мне расстаться со вселенной!

* * *

О, если б ты ушла, я ждал бы, как луну,

Я стал бы ждать, не отрывая взгляда, —

И все смотрел бы

В сторону одну —

Лишь на восток, где ты, моя отрада…

* * *

О, пожалей, хочу участья твоего,

Хочу, чтобы любовью сердце билось.

Пойми

Тоску и горести того,

Кто может лишь рассчитывать на милость!

* * *

И даже мне, ушедшему от мира,

Исполненного зла и суеты,

Так тяжки

Сумерки среди болот осенних,

Где чайками покинуты кусты…

* * *

Взглянул я на луну – и дрогнула душа,

И сердце бедное поверить вновь готово,

Что осень

Прошлых отдаленных лет

Опять вернулась – и со мною снова!

* * *

Ты не пришла —

И холоден стал ветер,

Померкло сразу все вокруг меня…

И, покидая здешние края,

Кричат печально, улетая, гуси[39]…

* * *

O, лишь одна луна в далеком небе

Мне служит памятью доныне о тебе,

И если б вспомнила

Ты обо мне в тот миг —

Сердца бы наши были вместе!..

* * *

В рассветный час, когда по воле ветра

Уплыли ленты белых облаков,

Высоко надо мной,

Перелетая горы,

Раздался первый грустный крик гусей…

* * *

Я знаю слишком хорошо себя:

Тебя я не обижу и намеком,

Но вот рукав мой,

Вымокший от слез,

Немым упреком будет для тебя.

* * *

Увидя тень прохладную под ивой,

Где протекала чистая вода,

Я поспешил скорей туда.

Подумал: буду здесь недолго, —

Но, очарованный, остался до утра!

Фудзивара Мотодзанэ

О, если б ты меня спросила:

«То белый жемчуг иль роса?» —

В ответ тебе

Я показал бы рукава,