Ирландское обещание - М. Джеймс

class="p1">— Думаю, я понял, сэр. — Консьерж ободряюще улыбается мне. — Я немедленно найду кого-нибудь. Должен ли я распорядиться, чтобы вещи доставили в номер, в котором остановилась леди?

— Да, было бы прекрасно. — Я тоже благодарно улыбаюсь ему и даю солидные чаевые, последнее, кажется, значительно улучшают его настроение.

Макс и Левин уже ждут меня в баре. Левин, как обычно, пьет водку, а Макс виски, под закуску.

— Значит, ужинаем? — Я пытаюсь казаться беззаботным, когда сажусь, но они оба видят выражение моего лица.

— Мужчина должен есть, — говорит Левин, беря с тарелки кусочек кростини. — Я бы сам предпочел что-нибудь более сытное и вкусное, но, полагаю, этого хватит.

— Вкусное? — Макс корчит гримасу. — Это, наверное, лучший копченый лосось, который я когда-либо пробовал. — Он смотрит на меня с озорной ухмылкой на лице. — Лиам, если у тебя когда-нибудь будет для нас какое-нибудь другое задание, в котором ты будешь платить едой и проживанием, я более чем готов предложить свои услуги.

— Разве священники не дают обет бедности? — Левин прищуривается, глядя на Макса. — Я многое знаю о тебе, знаешь, учитывая, что ты находишься под защитой Виктора…

— Тогда ты бы знал, что я больше не соблюдаю церковные обеты, — говорит Макс, приподнимая бровь и откусывая еще кусочек закуски. — Я выпью еще стакан виски, Лиам, если ты будешь заказывать что-нибудь выпить.

Я могу сказать, что они стараются поднять себе настроение так же сильно, как и я, но девушка наверху занимает мысли всех нас троих, не говоря уже о мужчине, которого я оставил истекающим кровью на полу столовой в Париже.

К нашему столику подходит официантка, и я заказываю еще два виски, одно для себя и одно для Макса, но отклоняю ее предложение сделать заказ на еду для меня. У меня пропал аппетит, все проблемы, которые мне удалось отодвинуть на задний план, когда я был с Анной ранее, нахлынули на меня, напоминая о том, насколько трудным, вероятно, будет предстоящий мне путь.

— Ты собираешься рассказать нам о том, что произошло в той квартире? — Наконец Левин спрашивает глубоким и слегка подозрительным голосом. Я не могу винить его, именно его контакты во многом сделали возможным спасение Аны, и я уверен, что любой удар, скорее всего, падет на него. Он пошел на огромный риск, обратившись к своему старому боссу и нынешнему деловому партнеру Виктору, и я не безразличен к этому.

Это также снова подчеркивает, насколько глупо было с моей стороны идти туда в одиночку.

Я не решаюсь рассказать им все. Но я также знаю, что неразумно утаивать информацию. Эти двое мужчин были рядом со мной, пересекли страны и подвергли себя значительному риску, чтобы помочь мне найти Ану. Я обязан рассказать им всю историю целиком. И вот, за нашими напитками, я рассказываю им обоим, что произошло, каждую деталь, с того момента, как я вошел в квартиру Александра, и до того момента, как я ушел, с накачанным наркотиками телом Аны в моих руках и телом Александра на полу.

— Что он сделал? — Макс ошеломленно смотрит на меня. — И женщина…Христос. — Он тихо ругается, и Левин смотрит на него, прежде чем снова посмотреть на меня.

— Я боялся, что что-то подобное может случиться, если ты войдешь один. — Он замечает выражение моего лица и вздыхает. — Не совсем так, конечно, я бы не ожидал чего-то настолько безумного. Этот француз ненормальный, это точно. Но я же говорил, что тебе нужна подмога…

— Я знаю. — Я провожу рукой по лицу, внезапно чувствуя себя глубоко измученным. — В том, что произошло, моя вина. Моя собственная глупая вина из-за гордости. — Я бросаю взгляд на Макса, наполовину ожидая, что у него найдется что сказать по этому поводу, но он молчит, его лицо напряженное.

— И что теперь? — Левин откидывается назад. — Ты говоришь, что не уверен, жив он или мертв. Ты думаешь, он придет за ней?

— Я не знаю, — признаюсь я. — Я не могу представить, чтобы он легко воспринял потерю актива стоимостью в сто миллионов долларов, но опять же, она стоила этого только для него. И, возможно… — Я с трудом сглатываю, ненавидя эти слова, даже когда они слетают с моих губ. — Возможно, она больше не стоит таких денег для него.

— Потому что ты трахнул ее…

— И ей это понравилось. ДА. Ее предательство могло заставить потерять всякую ее ценность в его глазах. — Я пожимаю плечами, делая еще один глоток виски. — Трудно понять, что думает такой человек, как он.

— Не стоит недооценивать мужчину, который чувствует себя преданным. — Левин допивает свою водку, жестом приказывая официантке принести ему еще. — Было бы неразумно предполагать, что он покончил с ней. Но она вернется в Нью-Йорк, верно? Это больше не твоя забота. Наверное, Луки, я полагаю…

— Она вернется со мной в Бостон, — я тоже допиваю виски. — Она чувствует себя плохо, навязываясь Луке и Софии, и я не думаю, что они с Лукой так уж близки. Я предложил ей пожить со мной в моей квартире в Бостоне, пока она не встанет на ноги.

— Ты думаешь, это хорошая идея? — Макс смотрит на меня с беспокойством. — Ты слышал, что она была травмирована раньше, но сейчас она, должно быть, травмирована вдвойне, даже втройне. И Александр использовал тебя в качестве инструмента для этого. Ты думаешь, что ее проживание с тобой, мудрая идея в сложившихся обстоятельствах?

— Я думаю, ей нужен кто-то, кто присматривал бы за ней, — твердо говорю я. — Ей нужен защитник. Кто сделает это для нее? Лука? Виктор? У них свои семьи, свои заботы.

— У тебя есть и другие проблемы, — напоминает мне Левин. — Одна по имени Сирша, насколько я помню.

Я пристально смотрю на него, позволяя ему увидеть раздражение, явно написанное на моем лице.

— Ты моя правая рука или Виктора?

Левин пожимает плечами, беря у официантки свой новый стакан водки.

— Просто говорю, Лиам. Я не участвую в этой борьбе, и, возможно, именно поэтому тебе следует прислушаться к тому, что я хочу сказать. Из того, что ты сказал, следует, что эта женщина настолько сломлена, что думала… возможно, все еще думает, что влюблена в мужчину, который купил ее, и что он тоже влюблен в нее. Женщину, которую ты был вынужден трахнуть. Александр поиздевался над вами обоими.

— Такую травму нелегко преодолеть, — вмешивается Макс. — Возможно, было бы разумно отпустить ее домой, Лиам. Вернуть ее к знакомой семье и друзьям. Я знаю, что ты хочешь ее, но…

— Речь не об этом, — настаиваю я. — У нее нет семьи, и только пара друзей, которые имеют дело со своими семьями и собственной травмой. Ей нужен защитник.

— Всего несколько дней назад ты говорил, что ей нужен спаситель, — указывает Макс. — И чем это обернулось