Ирландское обещание - М. Джеймс

в какой-то момент ты захочешь уехать и вернуться на Манхэттен, все, что тебе нужно сделать, это сказать об этом. Все, чего я хочу, это дать тебе возможность исцелиться и решить, что тебе делать дальше. — Он делает глубокий вдох, его рука на мгновение замирает, прежде чем он убирает ее, откидываясь на спинку стула. — Я не знаю всего, через что ты прошла, — медленно говорит Лиам. — И ты можешь рассказать мне в свое время, Ана. Но все, чего я хочу, это защитить тебя теперь, когда ты свободна от него.

Я смотрю на него, на его красивое лицо, на его медно-рыжие волосы, зачесанные набок густой прядью, которая так и просится, чтобы по ней пробежались пальцами, на короткую бородку, которую он отрастил с тех пор, как я в последний раз видела его в России, когда его подбородок был покрыт рыжеватой щетиной. Я смотрю в его серьезные, искренние зеленые глаза и задаюсь вопросом, могу ли я доверять этому человеку. Я никогда не встречала такого искреннего человека, особенно того, кто является членом одной из преступных семей, и меньше всего человека, который возглавляет одну из них. Лиам хочет, чтобы я доверяла ему, но он ирландский король… их ирландский король. Могу ли я действительно доверять? Что, если я сделаю, и это будет ошибкой? Не было ли ошибкой довериться Александру?

— Свободна ли я от него? — Тихо спрашиваю я. — Ты действительно думаешь, что я когда-нибудь смогу освободиться?

Лиам долго молчит, его пальцы постукивают по собственным коленям, когда он удерживает мой взгляд.

— Это риторический вопрос? — Наконец спрашивает он. — Или ты хочешь получить ответ?

Я прикусываю нижнюю губу, посасывая ее зубами.

— Я не знаю, — говорю я наконец. — Но я не уверена, что когда-нибудь смогу освободиться от любого из них.

Лиам вопросительно смотрит на меня.

— Любого из них? Ты имеешь в виду Алексея?

Я поджимаю губы, чувствуя, как во мне нарастает напряжение. Я не хочу говорить об этом, я не хочу говорить ни о ком из них.

— Александр, Алексей, Франко. — Теперь в моем голосе слышится резкость. — Они все будут преследовать меня вечно. Все мужчины, которые причинили мне боль. Ты не можешь заставить это исчезнуть.

Я оглядываюсь на Лиама и вижу, что он замер, его лицо слегка побледнело.

— Франко? — В его голосе тоже появились нотки раздражения. — Франко Бьянки?

Я киваю, сбитая с толку. Я уверена, что Лиам знал Франко в каком-то качестве, в конце концов, этот человек был младшим боссом Луки, но это не объясняет его реакцию. Он выглядит искренне расстроенным при упоминании имени Франко, и я хмурюсь.

— Что? Вы были друзьями или что-то в этом роде?

Лиам отводит взгляд, его руки сжимаются на коленях.

— Что-то вроде этого, — коротко отвечает он.

— Послушай, нам не обязательно говорить об этом. Я не хочу об этом говорить. — Что-то изменилось в воздухе, между нами растет странное напряжение, и это заставляет меня чувствовать себя испуганной и выбитой из колеи, учитывая, что я направляюсь в дом Лиама. Я чувствую, что мои руки начинают дрожать, и я сжимаю их между бедер, пытаясь успокоиться.

— Возможно, это к лучшему. — Голос Лиама стал холоднее, и я смотрю на него широко раскрытыми глазами, не в силах придумать причину внезапной перемены в его настроении. Это было как-то связано с упоминанием имени Франко, но почему? Эти двое мужчин были настолько близки? На самом деле это не имеет смысла, ирландцы и итальянцы тогда особо не дружили. Конечно, не то, что сейчас существует между Лукой и Лиамом.

Я чувствую, что начинаю дышать быстрее, у меня перехватывает дыхание, когда я пытаюсь успокоиться, ногти впиваются в ладони, но это не помогает. Мое зрение сужается, горло сжимается, и я чувствую, что задыхаюсь, что не могу дышать, что мир вокруг меня начинает меняться.

— Ана? — Справа от меня раздается голос, но я не могу его точно определить. Я чувствую, как дрожь начинает пробегать по всему моему телу, и кто-то трясет меня так, что у меня стучат зубы или, может быть, это просто меня трясет, или самолет, или…

— Ана! — Кто-то сжимает мои руки, и чьи-то руки лежат у меня на коленях, пытаясь вернуть меня к реальности, пытаясь успокоить меня. — Ана, подумай о чем-нибудь, что ты можешь почувствовать прямо сейчас. Подумай о чем-нибудь, что ты можешь понюхать, попробовать на вкус. Возвращайся к нам.

Чувствовать. Руки на моих коленях, на моих кистях, пальцы на джинсовой ткани и коже. Запах, кожа сидений самолета, слабый водочно-томатный аромат "Кровавой Мэри", которую Левин пил ранее. Вкус крови на моем языке, там, где я прикусила его, когда меня начало трясти, соль от слез, стекающих по моим щекам. Постепенно, как и сказал собеседник, это начинает выводить меня из спирали паники, мое зрение проясняется, когда я моргаю и переориентирую внимание на того, кто передо мной.

Это Лиам, стоящий на коленях на полу, его руки сжимают мои колени, когда он смотрит на меня снизу вверх, его пальцы потирают их по бокам. Мое сердце замирает в груди, когда я смотрю на него сверху вниз, на обеспокоенное выражение его лица, и на мгновение я не могу думать или смотреть ни на что другое.

Только он. Есть только он.

Александр ненавидел мои панические атаки, мои припадки. Он относился к ним как к обузе, раздражению, недостатку с моей стороны. Он помогал мне потом, это правда, брал мочалку, чтобы умыть мне лицо, и немного утешал меня, но было ясно, что он презирал то, что они у меня вообще были. На лице Лиама нет ни осуждения, ни раздражения. Он просто выглядит обеспокоенным, наполовину запаниковавшим, как будто никогда не видел, чтобы у кого-то была паническая атака.

Руки, держащие меня, отстраняются, и я резко поворачиваю голову, чтобы увидеть Макса, сидящего рядом со мной, с таким же озабоченным выражением лица.

— Теперь ты в порядке? — Спрашивает он, хмуря брови, и я с трудом сглатываю, кивая.

— Я думаю, да, — говорю я тихим голосом, и он бросает взгляд на Лиама, прежде чем встать со своего места.

— Лиам, могу я поговорить с тобой? — спрашивает он, и Лиам колеблется, но кивает.

— Да, — говорит Лиам, тоже вставая и следуя за Максом немного дальше по проходу. Я сжимаю руки в кулаки на коленях, слыша слабое эхо их разговора и пытаясь удержаться от того, чтобы снова не впасть в панику.

— Часто ли у нее бывают приступы паники? — Голос Макса, полный беспокойства.

— Откуда мне знать? Я только что увез ее от Александра. Но после всего, через что она прошла…

— Вот почему я сказал, что ты должен отправить ее обратно в Нью-Йорк, вот почему я