Брак поневоле - Барбара Картленд

– В глубине души я храню немало крепких выражений в твой адрес, – ответил Хьюго. – Но совершенно бесполезно говорить их тебе. Во-первых, ты не станешь слушать, а во-вторых, не поверишь мне. Пока твоя красота не увянет, Анастасия, ты будешь из кожи вон лезть, чтобы кружить головы мужчинам, и, черт побери, ты преуспеешь в этом! Я недаром назвал тебя ведьмой – это самое подходящее для тебя слово!

– Мне нравятся твои комплименты, – улыбнулась Анастасия. – Я вижу, ты уже собрался. Иди сюда и поцелуй меня на прощанье.

И здесь, подумал Хьюго, мчась во весь опор, он совершал ошибку. Он нагнулся поцеловать Анастасию, и она обвила руками его шею. Ее тело было словно жемчужина в раковине шелковых простыней. Она снова искушала его, и у него не было сил противиться ее чарам.

– О Боже! Какой я глупец! – прошептал Хьюго Чеверли, погоняя лошадей.

Как сопровождающий будущей княгини Мелденштейнской, он должен произвести впечатление ответственного человека, а теперь это опоздание может сильно ему повредить.

«Глупец! Глупец!» – казалось, выстукивали колеса его фаэтона, а Хьюго Чеверли все еще слышался голос леди Джерси, говорившей ему почти то же самое.

– Ты ведешь себя, как глупец, мой дорогой мальчик! Рано или поздно Уилтшир обо всем узнает. Весь Лондон только об этом и говорит!

– Для разговоров можно было бы найти тему поинтереснее, – угрюмо сказал Хьюго.

– Что может быть более пикантной новостью, – спросила леди Джерси, – чем связь жены одного из наших богатейших пэров, которая своей красотой и полным пренебрежением приличиями вызвала ненависть всех женщин, с самым красивым молодым человеком в обществе?

– И самым нищим, – добавил Хьюго.

– Я согласна, очень плохо не иметь денег, – ответила леди Джерси, – но если бы ты был богат, то давно женился бы, и уверяю тебя, что все страдания, которые ты перенес в прошлом по вине леди Уилтшир, не шли бы ни в какое сравнение с теми муками, на которые она бы тебя обрекла, будучи твоей женой.

Сначала Хьюго попытался возразить, но с присущей ему честностью вынужден был согласиться с леди Джерси. Он лишь усмехнулся в ответ:

– Возможно, вы и правы.

– Конечно, я права, – резко ответила леди Джерси. – И самое лучшее, что ты можешь сделать, Хьюго, это немедленно покинуть Лондон. Пока ты не вернулся, все было тихо и благопристойно. Теперь же мы сидим на бочке с порохом. Как бы ни был Уилтшир занят своими лошадьми, это не тот человек, который будет терпеть подобное поведение своей жены.

– Анастасия говорит, что он не интересуется ею.

Леди Джерси рассмеялась.

– Анастасия! – воскликнула она. – Эта женщина – прирожденная лгунья, это у нее в крови. Так она тебе это сказала? Мой бедный, одурманенный, порабощенный Хьюго! Милорд Уилтшир сходит по ней с ума. Он может быть старым, у него могут быть другие интересы помимо занятий любовью – все это понятно, но Анастасия принадлежит ему, и, если бы он знал, чем она занимается, он скорее позволил бы дворнику скакать на его лошади в Ныомаркете, чем стал бы делить Анастасию с тобой!

Хьюго вскочил на ноги и, задыхаясь от гнева, вскричал:

– Это неправда!

– Мой дорогой Хьюго, не будь таким наивным, – сказала леди Джерси. – Пожилые мужчины могут быть очень умелыми любовниками.

– Сколько ему в самом деле лет?

– Его светлости еще нет шестидесяти, и он ни в коей мере не страдает старческим бессилием, – ответила леди Джерси. – Леди Хертингфордбери, которая была любовницей лорда Уилтшира до его женитьбы на Анастасии, очень высоко отзывается о его талантах.

Хьюго вспомнил, как он откинул голову назад и расхохотался. Он просто не мог удержаться. Говорить подобные вещи было вполне в духе леди Джерси. Ни одна знатная дама не осмелилась бы обсуждать эти вопросы даже в интимной обстановке собственного будуара. В то же время Хьюго испытывал такую злость, какой не чувствовал уже давно. В припадке ярости он тряс Анастасию, пока она чуть не задохнулась.

– Это неправда, – кричала Анастасия, топая маленькой ножкой. – Как эта старая карга может знать о том, что происходит в моих личных апартаментах? Говорю тебе, он больше мне не любовник. Может быть, он любит меня – это совсем другое дело! Но в постели я больше не замечаю его!

– Ты же говорила, что не спишь с ним! – возразил Хьюго.

На мгновение он подумал, что ему удалось привести ее в замешательство, но у нее на все был готов ответ, и он снова, потому что был совсем околдован ею, поверил ее лживым объяснениям.

Но теперь он спрашивал себя, а стоило ли снова поддаваться ее чарам? Боже! Как она заставила его страдать в прошлом! Он вспомнил Португалию, когда лежал ночи напролет без сна, всем своим существом страстно стремясь к Анастасии. Он томился по ней, ненавидел и презирал ее за то, что она предпочла выйти замуж за богачу, а не разделить бедность с ним. Думая об этом, он в кровь искусал себе губы. Он представлял Анастасию наедине с Уилтширом и чувствовал, что теряет рассудок.

В конце концов, он возвратился в Лондон, надеясь, что полностью освободился от ее чар. Он не доверял Анастасии, не уважал и не любил ее, но страсть, полыхавшая в ней, вызывала в нем такой ответный взрыв чувств, что желание просто лишало его рассудка.

В звуке колес Хьюго слышалась насмешка, он чувствовал себя глупым, слабовольным, лишенным гордости, потому что позволил женщине так легко обвести себя вокруг пальца. Он гнал лошадей быстрее и быстрее, пылая ненавистью ко всем женщинам, потому что они были неразборчивы в связях, потому что их интересовало лишь тело мужчины, а свое они были готовы продать любому, предложившему наивысшую цену.

Ему достаточно было вспомнить Анастасию, лежавшую на огромной кровати в благоухающей ароматом цветов комнате, туалетный столик, заваленный драгоценностями, чтобы почувствовать дикую ярость, бушевавшую в нем, как огонь. Часто он испытывал желание убить ее. Просто сжать руками ее длинную белоснежную шею, и никогда больше она не сможет воспользоваться своей властью над мим, а ему не придется плясать под ее дудку.

– Прости, Господи, я просто сумасшедший, – произнес Хьюго вслух и вдруг вспомнил, что позади него сидит конюх.

Хьюго выругался и снова хлестнул лошадей. Благодаря своему мастерскому умению править лошадьми он прибыл вовремя, однако переступил порог дома Лэмбернов далеко не в лучшем расположении духа, которое только ухудшилось, когда лакей ввел его в гостиную.

В гостиной не было никого, кроме молоденькой девушки. Хьюго заметил, что у нее белокурые волосы и она совсем небольшого роста. Когда девушка повернулась к нему лицом, он увидел, что она необычайно красива. В ее глазах Хьюго прочел удивление, которое, по его мнению, нельзя было объяснить его заурядным и не слишком элегантным внешним видом.

– Ее высочество сказала мне: «Мы должны найти красивую, хорошо воспитанную девушку, которая помогала бы князю Хедвигу управлять государством», – тараторила баронесса, энергично жестикулируя. – А потом ее высочество воскликнула: «Я знаю, кто нам нужен! Это дочь моего старого друга и поклонника сэра Горация Лэмберна! Я помню Камиллу ребенком, она была просто очаровательна!»