Полутона - Сарина Боуэн

– Конечно.

– Адвокат, которого я нашел, был более чем рад попытаться. – Он достает что-то из заднего кармана. Сложенный листок. – Никаких сюрпризов, но я подумал, ты захочешь увидеть результат из лаборатории. – Разворачивает бумагу на столе.

Отчет называется: «Результаты теста на отцовство при отсутствии матери».

Отсутствии матери.

– Цифра – единственное, что здесь имеет значение, – говорит Фредерик, указывая на низ страницы. «Вероятность = 99,998». – Так что это значит…

– Я знаю, что значит вероятность, – обрываю его я.

– Конечно, знаешь, – отвечает он мягко.

Мне не нужно его заключение. Мне не нужен вообще этот тест. Если моя мама призналась, пусть и нехотя, что Фредерик – мой отец, то это так.

– Так… – Я прочищаю горло. – Если у тебя нет близнеца… – хочется добавить: «То тебе от меня не отделаться». Но, конечно, его нет. А он может исчезнуть в любое время.

Он снова складывает листок и убирает обратно.

– Это лишь для судьи, Рейчел. У меня никогда не было сомнений.

«Правда? Откуда ты знал? И тогда где же ты был?»

И величайший вопрос в моем сердце: «Как долго ты задержишься?»

Карлос появляется у столика.

– Семь десять, босс.

Я благодарю Фредерика за ужин, как хорошая девочка.

Я провожу первую половину субботы, занимаясь в «Старбаксе», в ожидании, когда Хейз закончит свою смену в автомастерской Jiffy Lube. Это была самая уважительная причина сбежать из дома «Парсонс», какую я могла придумать. К сожалению, пришлось взять с собой набитый учебниками рюкзак и огромный мусорный пакет, полный моей нестиранной одежды.

Никогда не чувствовала себя более бездомной, чем сейчас, пряча вещи под кофейным столиком. Чтобы немного взбодриться, печатаю ответ Джейку:

«Джейк,

Кое-что из сказанного тобой вызвало у меня панику – что некоторым правилам следуют, а некоторым нет. Как же понять человеку с «комплексом хорошей девочки», как себя вести?

Р.».

Я прочитала всего несколько страниц учебника, когда новое письмо пришло на мой почтовый ящик. Имя Джейка меня немного радует. Давно я не ощущала подобного. Выглянув в окно и убедившись, что Хейз еще не подходит, быстро читаю:

«Рейчел,

Снова привет! Прости, что ввел тебя в заблуждение. На самом деле все не так сложно.

Академические правила правда важны, и никто их не нарушает. Тебя просят подписать этический код о списывании, плагиате и подобных вещах. Списывание здесь табу, так что никто так не делает.

А вот социальные правила зыбкие. В общежитии многие нарушают. Пример: комендантский час не соблюдается. Любой, кого поймали в чужой комнате в поздний час, может просто сказать, что они занимались групповым проектом, потому что домашнее задание – это святое.:)

Правила существуют (полагаю), так что, если натворишь что-то ужасное и безответственное, накажут. Как игрока в лакросс в прошлом году, который оказался таким глупым, что через школьную сеть пригласил всех на пивную тусовку в подвале общаги, когда их куратор уехал к брату на свадьбу.

По своему опыту могу сказать, нужно быть идиотом, чтобы вляпаться в настоящие неприятности. С любым, кто хоть чуточку осторожен (или склонен быть хорошей девочкой!), все будет в порядке.

Дж.

P. S. Завидую твоей возможности побывать на мысе Канаверал[4]. При этом Ботанский центр астрономии должен бы находиться где-то в Нью-Мехико, с их колоннами телескопов и метеоритными полями. Любопытный факт: в Нью-Гэмпшире никогда не находили осколков метеоритов. Хотя я подобрал с миллион камней, пытаясь это сделать».

Образ Джейка в моей голове чуть меняется. Теперь он на пляже собирает камни, изучает их, а затем кидает в волны.

Его письма словно люк, куда я могу сбежать из реальной жизни. Они позволяют Клэйборну стать реальным. И когда я читаю его сообщения, почти верю, что Земля по-прежнему вращается вокруг Солнца и что я и правда еду в крутую новую школу осенью.

В час дня Хейз наконец появляется, чтобы спасти меня. Я запихиваю свои вещи ему в багажник, а сама забираюсь на пассажирское сиденье.

Он быстро садится на свое, тянется через коробку переключения скоростей и притягивает меня к себе. Поцелуй застает меня врасплох. И может, потому что я рада его видеть, соприкосновение наших губ имеет новый эффект – неожиданное покалывание в груди.

Хейз продолжает меня целовать, его вкус теплый и знакомый. Чем дольше это продолжается, тем спокойнее мне становится.

Но потом слышу звук. Гортанный звук жажды вырывается откуда-то из глубины груди Хейза. Мой комфорт рушится. Его руки больше походят на тиски, чем на объятия, и я сжимаюсь внутри.

Тогда Хейз меня отпускает, и мы оба делаем глубокий вдох.

– Я пахну моторным маслом, – говорит он, глядя на свою рубаху, в которой он работал в Jiffy Lube. – Прости.

Смущенная, я сажусь ровно и пристегиваю ремень безопасности. Минутой позже машина отъезжает от тротуара.

* * *

Я попросила Хейза отвезти меня в прачечную, потому что пропустила день стирки в доме «Парсонс». Он взял и свои вещи. Бок о бок мы загружаем белье в стиральные машины.

Хейз снимает свою рубаху прямо там, в Kleen & Bean. Внезапно я не знаю, куда деть глаза. Хейз был худощавым ребенком с прыщами на подбородке. Но каким-то образом он превратился в хорошо сложенного мужчину, пока я не обращала на него внимания. Мускулы и гладкая, смуглая кожа.

– Где папуля сегодня? – спрашивает он, засовывая рубашку в стиралку.

– Я сказала, что занята. – Ложь выскакивает сама собой. Ничего хорошего не выходит из наших с Хейзом бесед о Фредерике.

– Не понимаю его. Он был слишком хорош для тебя на протяжении семнадцати лет. А теперь вдруг хочет проводить с тобой каждый день? Есть какая-то причина, по которой он ждал, пока Дженни не будет рядом?

– Хейз! Он не знал, что она болеет!

Он закатывает свои темные глаза. Для парня у него невероятно длинные ресницы.

– Он не знал, потому что никогда не спрашивал. А теперь ты центр его вселенной? Что-то тут нечисто, как по мне.

– Что ты имеешь в виду, Хейз? Что Фредерик маньяк? Он не такой.

– Уверена?

– Хорошо. – Я захлопываю дверцу стиральной машины. – Во-первых, фу. Откуда у тебя подобные мысли? Во-вторых, это оскорбление, если ты считаешь, что я не заметила бы.