Заколдованный портрет - Холли Вебб

Куда же я денусь? И осторожней, пожалуйста, ты меня раздавишь. Сюда кто-то идет. И Пандора его боится. Посмотри на нее!»

Лотти взглянула на Пандору. Чародейка смотрела на склон холма за спиной Лотти с выражением яростным и испуганным. Салюки нервно вились вокруг нее, и она сердито на них прикрикнула.

Наконец Лотти услышала то, что чувствительный слух Софи уловил намного раньше. Грохот копыт по каменистой земле.

Лотти ахнула. Единорог! Наверняка это он. От волнения забыв о Пандоре, Лотти обернулась в ту сторону, откуда шел звук.

К ним приближался гигантский единорог, его серебристо-белая шерсть сияла ярче луны. Он резко остановился на вершине скалистой стены прямо над Лотти и Софи, его серебряные копыта высекли искры из камней. Он наклонил голову так, что его длинный рог оказался между Лотти и Пандорой, и угрожающе проговорил:

– Не трогай ее.

– Я не… ты не можешь… – начала возражать Пандора, но единорог резко втянул в себя воздух, яростно раздувая ноздри, и чародейка попятилась.

– Ты оставишь ее в покое. А не то… – прогрохотал низкий рокочущий голос. Он был грозным и страшным, этот яростный голос, но почему-то знакомым. Рядом с единорогом Лотти чувствовала себя защищенной. Рядом с ним ей была не страшна никакая опасность. Ее не покидало странное ощущение, что она его знает. Словно уже встречалась с ним раньше. Хотя этого быть не могло.

Пандора, пошатываясь, побрела прочь. Ее собаки бежали за ней, поджав хвосты и с опаской оглядываясь на единорога, который хмуро смотрел им вслед.

Когда они скрылись из виду, единорог спрыгнул на узкую тропинку, приземлившись прямо перед Лотти.

– Выпендреж, – пробормотала Софи. Похоже, она не испытывала никакой благодарности к их спасителю.

Единорог фыркнул, явно позабавленный ее замечанием, и слегка подтолкнул ее носом.

– Позаботься о ней, малышка, – прошептал он и, мелькнув белой вспышкой на вершине холма, унесся прочь и растворился в темноте.

А потом Лотти проснулась.

* * *

Ее бил озноб. В комнате было холодно и почему-то темно. Наверное, дядя Джек заходил к ней, увидел, что она спит, и выключил свет.

Она села на кровати, прижимая к себе Софи. Их обеих трясло, и дрожь никак не унималась.

– Софи, это был сон? Или все было на самом деле? Все казалось таким реальным! – прошептала Лотти.

– Это было на самом деле, – пробормотала Софи. – Во сне, но на самом деле. Не знаю, как она нас туда затащила, но это она привела нас на холм. Она хотела захватить наше сознание, Лотти, привязать нас к себе. Заполучить нас целиком. Эта сладость, этот сироп… она пыталась проникнуть к нам в головы. И если бы у нее получилось, страшно даже представить, что тогда стало бы с нами.

Лотти зябко поежилась:

– Она спросила, не хочу ли я стать ее ученицей. Да, ты права. Она хотела заполучить нас себе и подчинить своей воле. Даже не знаю, что может быть хуже. Лучше бы она нас убила, Софи. Да, я знаю, что так говорить нельзя. Но представь, кем бы мы стали, если бы ей удалось нас подчинить.

Софи тряхнула ушами:

– Не хочу даже думать об этом!

– И откуда взялся тот единорог? – задумчиво проговорила Лотти. – Он появился очень вовремя. Я позвала на помощь: «Кто-нибудь, помогите!» Но я думала, что, если кто-то меня и услышит, это будет дядя Джек, или Ариадна, или Дэнни. Я не ожидала, что придет единорог.

Софи на секунду задумалась:

– Это был не единорог.

– Софи, ты что? Конечно, это был единорог. Ты же сама его видела! И он разговаривал! – Лотти непонимающе уставилась на Софи. Та была с ней в этом сне, который не сон, и видела единорога своими глазами. Почему же теперь она утверждает, что это не единорог?

– Да, он выглядел как единорог. Но это было создание из сна, я уверена. Кто-то, кто тебя любит, послал его нам на помощь.

– Дядя Джек! – воскликнула Лотти. – Наверняка это он. Помнишь, как он побледнел, когда мистер Дрозд заговорил о единорогах? Он что-то знает о них, я уверена. Это точно был он. – Она поднялась с кровати, подошла к двери и выглянула в коридор. – Внизу горит свет. Дядя Джек еще не спит. Пойдем к нему и спросим.

Дядя Джек сидел за прилавком и, сосредоточенно грызя кончик карандаша, пытался разобраться в загадочных записях в бухгалтерской книге.

– Лотти! Как ты себя чувствуешь? Ты рано заснула, и я не знал, стоит ли тебя будить. У тебя был очень усталый вид. – Дядя Джек повнимательнее присмотрелся к Лотти. – Что с тобой? Только не обижайся, но выглядишь ты ужасно.

– На нас напала Пандора. Она пыталась захватить наше сознание, – сказала Лотти, опустившись на стул рядом с ним.

Дядя Джек отложил карандаш и схватил Лотти за руки:

– Что?! Я думал, ты спишь у себя наверху!

– Да, мы заснули. Она была у меня в голове. В моем сне.

– В смысле тебе приснился кошмар… – Дядя Джек с облегчением вздохнул.

– Нет! – пронзительно тявкнула Софи.

Лотти пожала плечами:

– Ну… да. Наверное. Но это был не просто сон. Значит, это не ты нам помог? Я была уверена, что это ты, – пробормотала она. – Тем более что я видела, как ты расстроился из-за единорогов.

– Где был не я? Лотти, пожалуйста, объясни, что происходит! – Теперь дядя Джек не на шутку встревожился.

– В этом сне, который не сон, мы были на Нитербриджском холме, искали единорога. Потом появилась Пандора, и она почти проникла в мое сознание, дядя Джек, она была такой сильной. Но единорог… он ее прогнал… – Лотти смущенно умолкла. В пересказе это звучало как-то уж совсем глупо.

– Как я уже сказала, Лотти, это был не единорог, – с досадой проговорила Софи. – Кто-то послал его к нам на помощь. По всем ощущениям, это был ты, – добавила она, задумчиво глядя на дядю Джека.

– Это не я, – сказал дядя Джек. – Послушайте меня. Думаю, вам надо знать. Лотти, когда твой папа поехал в ту экспедицию, он искал не только редких животных. – Дядя Джек тяжело вздохнул. – Он искал единорогов, Лотти. Он был одержим мыслью о них, и до него дошли слухи, что где-то в джунглях видели единорогов. Вот почему я так расстроился. Каждый раз, когда я слышу о единорогах, я вспоминаю Тома… и как сильно мне его не хватает… и сколько ты потеряла, оставшись без папы.

– Да, – прошептала Лотти. Она не знала, что и думать. Было приятно узнать что-то новое о папе, но в то же время ей было ужасно