Морозный ветер атаки - Александр Тамоников

За спиной разгорелся бой, немцы снова полезли. Танки отошли к лесу, пехота залегла в поле, позиции сводного отряда подверглись массированному минометному обстрелу. Люди прятались, прикрывались телами убитых, каждую минуту кто-то умирал или получал тяжелое ранение. Это безумие продолжалось уже несколько часов. Пехота шла на штурм, откатывалась. Снова шла как ни в чем не бывало. Таяли силы защитников города. Все труднее становилось доставлять раненых в тыл. Погибли четверо санитаров из восьми.

В какой-то момент защитники дрогнули, стали отходить. На улице Ленина происходило то же самое. Майор Мошляк отправил гонцов с приказом: отойти на пару кварталов и закрепиться. Особое внимание уделять флангам. Боеприпасы подходили к концу, но батальон держался. В минуты затишья собирали боеприпасы у мертвых.

Сидеть на месте было невыносимо. Звуки боя приближались. Снова двинулись танки, но далеко не прошли. Две машины подбили гранатами, они перекрыли проход остальным. Немцы пытались зацепить поврежденную технику тросом, но это закончилось лишь бессмысленными потерями. Пехоту отсекли автоматным огнем.

В какой-то момент в штаб нагрянул Мошляк, дико уставший, но возбужденный.

– Пока еще держимся, лейтенант… Все командиры рот выбыли из строя, представляешь? Быстров, Лядов, Репнин… Кружилин жив, но ему чуть руку не оторвало… Политруков тоже повыбило… И почему мы с тобой еще живы, не знаешь?

– Так в тылу не умирают, – буркнул Глеб.

– Есть работа для твоих героев, – порадовал комбат. – Высылай дозоры во фланги – за пределы городской черты. Кожей чувствую – немцы в обход пойдут. Не могут взять в лоб, обязательно хитрить начнут. А если прорвутся на фланге, то нам определенно хана. Скоро вечер, пора подумать, как дальше жить будем. Продержались несколько часов – и то хлеб. Уяснил задачу?

Западные окраины внушали беспокойство, особенно улица Первомайская, застроенная двухэтажными бараками. Местность за городом была безбожно изрезана, там можно незаметно подвести хоть стадо слонов.

Пока бездельничали, хозяйственный Уткин, до войны трудившийся завгаром, навестил гараж местного исполкома, где нашел вполне пригодные пикап «ГАЗ-4» и полуторку с отвалившимся бортом. Топливо в баках отсутствовало, но нашлись канистры с бензином, и горючее быстро залили в баки. Заводить автотранспорт пришлось без ключей, но Уткин и тут справился. Еще и посмеивался – мол, живы будем, покажу вам еще пару-тройку трюков.

Трех человек Шубин отправил на восток, где за городом простирались бескрайние поля и практически не было дорог. Трое покатили на Первомайскую.

Бой утих, немцы приходили в себя после взятия очередного квартала, подтягивали последние резервы.

Отправленный на Первомайскую грузовик вернулся через тридцать минут, в машине находился один Небольсин, бывший автослесарь из Вязьмы.

– Товарищ лейтенант! – Он лихо затормозил перед штабом, высунулся из кабины. – Немцы, похоже, с запада обходят – возятся в оврагах! Точно не уверены, но решили доложить! Наши на месте остались, следят за ними, а я – сюда! Не опоздать бы, товарищ лейтенант, вдруг ударят?

Шубин почувствовал каждой клеточкой – что-то не так! Троих нет, они на другой стороне городка, ну и ладно. Двадцать человек – тоже сила! С командой не тянул: «Всем грузиться в машину!» Бойцы набились, как патроны в обойму. Уткин тащил ручной пулемет Дегтярева – добыл же где-то, хозяйственный человек! Прибежал оставшийся при штабе лейтенант Сафронов, и Шубин перед посадкой в машину описал ему создавшуюся ситуацию. Он будет действовать по обстановке, но на всякий случай надо готовиться к худшему. Немедленно поставить в известность майора Мошляка!

Грузовик трясся по заснеженным городским дорогам. Клин вымер, навстречу не попалось ни одного прохожего. Даже собаки бегали с поджатыми хвостами. Мирное население отсиживалось в подвалах.

Улица Первомайская завершалась строениями пожарной части и рослой тренировочной вышкой. Через дорогу находилось футбольное поле. Трибуны едва просматривались под снежными завалами. Машину бросили у входа в пожарку, дальше побежали, растянувшись в колонну. Мостик через мусорную канаву, узкий переулок, заброшенные производственные помещения. Далее – кусты, овраги…

– Ложись… – прошипел Небольсин, жестикулируя обеими руками. – Вон за тем сараем, товарищ лейтенант…

За сараем вниз простирался склон. Он сужался, переходя в глубокий овраг. Трещина в земле извивалась, вела неизвестно куда. Местность была неровной – холмы, перелески. На западе виднелись крыши пригородного поселка. Подступали сумерки. Дно оврага было завалено глиняными валунами, они взбирались на склон, опоясывали старый дощатый амбар.

– Пока тихо, товарищ лейтенант… – прошептал, подползая, Левашов. – Мы видели людей вон за тем холмом и подняли тревогу. Далеко, не видно ни черта… А пару минут назад за холмами двигатели работали, Димка Кончак говорит, что это автомобильные моторы… Там можно незаметно подъехать, лесок прикрывает…

– Что же они сразу не подъехали? – засомневался Глеб.

– Да бес их знает, товарищ лейтенант. Полагали, что в лоб возьмут город, да вот не получилось. Пока знакомились с особенностями рельефа, возможно, привлекли кого-то из местных в том поселке – вот время и прошло… Вы представляете, сколько пехоты можно здесь безнаказанно переправить? Перекроют центральную дорогу, зажмут нас в капкан… А вдруг они уже здесь? Полезут сейчас, обратно не утрамбуешь…

Становилось действительно тревожно. Техника оврагом не пройдет, но пехота – без усилий. Тогда уже никто не выживет…

– Кулагин, берите двух человек и пулей вниз, – приказал Глеб. – Осмотреть овраг. Появятся немцы – мухой обратно, в бой не вступать.

Сержант Кулагин был парнем понятливым: намотал на ус, кивнул. Сумерки уже укладывались на землю. Трое побежали вниз, петляя между валунами. С городской окраины доносились рваные выстрелы – бои принимали позиционный характер.

«Не к добру, – подумал Шубин, – ждут, пока эти черти к нам в тыл проберутся…»

Он дал команду рассредоточиться. Маскхалаты почернели от грязи, но все же оставались условно белыми. Отряд расползался за укрытия, готовил оружие. Уткин установил между валунами пулемет, лежал, напевая под нос, при этом сильно фальшивил.

Мелькнула смешная мысль: «А вдруг почудилось: никого там нет и никакие моторы не гудели? Пусто в овраге, только время зря потеряли, могли с пользой употребить в другом месте».

Подчиненные Кулагина вернулись через пару минут. Так быстро бы не пришли, будь все в порядке! Нервы натянулись.

Разведчики бежали вверх по склону, яростно семафорили. Подбежали, перебрались за укрытия, Кулагин доложил сдавленным шепотом:

– Немцев полный овраг, товарищ лейтенант… Как чертей в аду, право слово… Через камни перелезают, сюда идут, под ноги смотрят, потому и нас не заметили… Только пехота – с автоматами и карабинами… Вовремя мы сюда подошли, товарищ лейтенант…