Рыцарь любви - Эмма Орчи

Страстная речь Шовелена сильно взволновала Маргариту. Она только что призналась, что лондонское высшее общество страшно интересовалось романтическим Рыцарем Алого Первоцвета, но она не прибавила, что и ее собственное воображение было занято никому не известным храбрецом, посвятившим себя спасению жертв террора. Маргарита нисколько не симпатизировала надменной аристократии вроде маркиза де Сен-Сира или графини де Турнэ, но путь, которым только что народившаяся республика пыталась утвердить свое владычество, ей, свободолюбивой республиканке, был просто ненавистен. Сентябрьские убийства, показавшие Робеспьера, Дантона и Марата в новом свете, как кровавых властителей гильотины, судей не праведных, а беспощадных, заставили Маргариту содрогнуться от ужаса. Она впервые поняла, что крайности, до которых дошли вожди народа, должны повлечь за собой гибель умеренных республиканцев, как ее брат и его друзья. Поэтому она с радостью приветствовала подвиги горстки храбрецов, отважно спасавших жертв террора, и ей страстно хотелось узнать имя таинственного предводителя загадочного кружка. Вот какого человека она могла бы страстно полюбить!

– Помогите мне уничтожить этого врага нашей дорогой Франции! – снова раздался возглас Шовелена.

Маргарита очнулась. О чем она мечтала? Интересный герой – какой-то миф, а в нескольких ярдах от нее, за стенами деревенской гостиницы, беззаботно хохочет за стаканом вина человек, которому она клялась в верности. Какой контраст между мечтой и действительностью!

– Вы чудак, мой милый, – с напускной небрежностью обратилась она к Шовелену, думая об иронии судьбы, наталкивающей на дорогу интересующего ее человека, – и с какими целями! Где я буду искать вам этого господина?

– Вы центр лондонского высшего общества, вы везде бываете, все видите, все слышите.

– По-вашему, все возможно и все легко, – сказала с неудовольствием Маргарита, глядя сверху вниз на его маленькую тщедушную фигуру. – Вы забыли только одно ничтожное обстоятельство – за моей спиной стоит длинный ряд предков сэра Перси Блейкни, и тени их встанут между леди Блейкни и… тем, чего вы от нее хотите.

– Я обращаюсь к вам во имя блага родины! – упорно настаивал Шовелен.

– Ах, перестаньте! Ну что за глупости вы мне толкуете! Ведь лидер Алого Первоцвета – англичанин, так что если вы и узнаете, кто он, то все равно не сможете ему навредить.

– Я совершенно не забочусь о его национальности, – с жестким смехом возразил Шовелен. – Гильотина, во всяком случае, охладит его пыл. Недоразумения с британским правительством мы всегда сумеем устранить, а семье казненного не откажем, конечно, в вознаграждении, если бы сверх всякого ожидания таковое понадобилось.

– Да вы с ума сошли! – воскликнула Маргарита, отодвигаясь от него, как от какой-нибудь зловредной гадины. —

Что вы мне предлагаете? Кто бы ни был этот таинственный человек, он, во всяком случае, смел и благороден, и я никогда – слышите? – никогда не пойду на такую подлость!

– Что же, я вижу, вам больше нравится, когда какая-нибудь аристократка, спасенная Рыцарем Алого Первоцвета, найдя приют в Англии, смеет оскорблять английскую леди за то, что та была француженкой и республиканкой?

Стрела попала в цель: цветущие щеки Маргариты побледнели, она нервно закусила губу.

– Ну, это к делу не относится, – сухо возразила она, стараясь скрыть свою досаду. – Чужой защиты я не прошу, а на низкий поступок никогда не соглашусь даже ради Франции. Посоветую вам поискать другие средства для исполнения своих замыслов! – Не удостоив Шовелена взглядом, она повернулась к нему спиной и пошла к гостинице.

– Я уверен, что это не последнее ваше слово! – хладнокровно сказал Шовелен, не выразивший ни малейшего смущения. – Мы еще встретимся в Лондоне.

– В Лондоне мы, вероятно, встретимся, но это мое слово – последнее.

Маргарита вошла в гостиницу, а Шовелен остался стоять на крыльце и, вынув табакерку, долго и рассеянно угощал свой длинный нос табаком. При этом его лисьи глазки самодовольно щурились, на тонких губах змеилась насмешливая улыбка, и ничто в его фигуре не намекало на то, что он только что выслушал несколько неприятных и презрительных слов.

Чудная звездная ночь сменила дождливый день. Было тихо и тепло, точно летом, пахло сырой землей, цветами и листвой, напоенной ливнем. Такие ночи бывают только в Англии.

Великолепный экипаж с гербами Блейкни выехал на лондонскую дорогу. Сэр Перси сам правил четверкой чистокровных лошадей, небрежно держа вожжи в красивой, как у женщины, руке. Рядом с ним сидела Маргарита, закутанная в дорогие меха. Лошади, высланные в Дувр за два дня, быстро мчали тяжелый экипаж.

«Пятьдесят миль пути в тихую звездную ночь!» – с наслаждением думала Маргарита, радуясь возможности помечтать в тишине погожей ночи, среди простора уединенных полей, чуть озаренных мерцающими звездами, когда мягкий ночной ветер дышит в лицо влагой и свежестью.

Она знала, что сэр Перси будет молчать всю дорогу. Он очень любил ночные поездки, и в этом, что вообще было редко, вкусы баронета и его жены совершенно сходились.

Сидя долгие часы рядом с молчаливым мужем, Маргарита иногда старалась отгадать, какие мысли занимают его ленивую голову, какие чувства волнуют его душу. Но она никогда и ни о чем не спрашивала его, а он ничего не поверял ей.

В гостинице «Приют рыбака» Джеллибэнд тушил огни, отдавал приказания на завтрашний день и делал вечерний обход. Все обычные посетители давно разошлись. Иностранные гости спали в уютных комнатах верхнего этажа, где были также приготовлены спальни для сэра Эндрю и лорда Тони на случай, если бы им вздумалось почтить старую гостиницу более продолжительным визитом.

– Ну, Джелли, разошлись ваши гости? – спросил Дьюхерст у Джеллибэнда, убиравшего последние бутылки со стола.

– Разошлись, милорд!

– А прислуга?

– Все легли, кроме слуги за стойкой, боюсь только, что он тоже заснет, – с улыбкой ответил Джеллибэнд.

– Мы еще посидим, Джелли, а вы ступайте спать!

– Да, милорд! Вот ваши свечи, спальни наверху готовы. Если вам что понадобится, крикните погромче – я услышу, хоть и сплю наверху.

– Ладно, Джелли! Тушите и последнюю лампу, в комнате достаточно светло от камина.

– Как прикажете, милорд!

Джеллибэнд принес новую бутылку вина, пожелал своим посетителям спокойной ночи и ушел наверх. В гостинице стало тихо, весь дом, по-видимому, погрузился в глубокий сон.

В дубовом зале топился камин, ярко освещая небольшое пространство теплым красноватым светом, остальная часть комнаты тонула во мраке.

– Значит, все прошло хорошо, Фоулкс? – спросил сэр Энтони после довольно долгого молчания.

Сэр Эндрю не сразу ответил: пламя в камине, на которое он пристально смотрел, рисовало в его воображении личико с большими карими глазами и чистым детским лбом в ореоле темных кудрей.