Рыцарь любви - Эмма Орчи

– Что же именно? – ласково спросил Блейкни.

– Решить дело шпагой, – ответил виконт, начиная не на шутку сердиться.

– Лорд Тони, держу двадцать против одного за маленького бентама! – воскликнула Маргарита.

Сэр Перси сонно посмотрел на виконта, зевнул и лениво отвернулся.

– Бог с вами! – добродушно сказал он. – При чем здесь шпага?

– Я говорю о дуэли! – с возмущением пояснил взбешенный и растерявшийся виконт.

Блейкни взглянул на него и разразился громким искренним хохотом:

– Вот как! Вы требуете дуэли? Ах вы, кровожадный юный злодей! Вам хочется проткнуть шпагой человека, уважающего закон? Нет, я никогда не дерусь на дуэли, – прибавил он, садясь и вытягивая свои длинные ноги. – Дуэль – глупая вещь. Не правда ли, Тони?

Виконт смутно помнил, что в Англии дуэли строго преследовались законом, но, будучи воспитан в духе вековых традиций своей родины, считал отказ от дуэли чем-то невозможным. От растерянности он подумал, а не ударить ли ему этого длинноногого англичанина прямо по сонной физиономии? Не назвать ли его трусом? В это время Маргарита пришла ему на помощь.

– Лорд Тони, примирите их! – сказала она. – Мальчик вне себя от гнева и, пожалуй, отважится нанести сэру Перси оскорбление. А все-таки оказывается, что британский индюк победил, так как все время владел собой.

– Сэр Перси совершенно прав, – сказал лорд Энтони, дружески положив руку на плечо молодого француза. – Не годится вам дуэлью начинать свою карьеру в Англии.

– Очень хорошо, – ответил виконт после некоторого колебания. – Если милорд удовлетворен, то и я не имею ничего против.

– Вот это дело! – со вздохом облегчения сказал Блейкни. – Что за кипяток этот юноша! Правда, Фоулкс? Если товары, которые ваши друзья привозят из-за моря, все таковы, я лучше посоветовал бы вам топить их в Ла-Манше, а не то мне, пожалуй, придется ехать к старику Питту хлопотать о запретительном тарифе. И тогда, дорогой мой, вас закуют в кандалы за контрабанду.

– Сэр Перси, ваши рыцарские чувства и вас когда-то ввели в заблуждение, – кокетливо заметила Маргарита. – Вспомните, что и вы сами привезли из Франции большой тюк товара.

Блейкни встал и отвесил жене низкий церемонный поклон.

– Миледи, – почтительно сказал он, – я имел возможность выбирать на рынке самое лучшее, а вкус у меня тонкий.

– Гораздо тоньше ваших рыцарских чувств, – насмешливо заметила Маргарита.

– Ого, дело дрянь! – с притворным ужасом воскликнул Блейкни. – Будьте же справедливы, дорогая! Неужели я должен позволить какому-то мальчишке проткнуть мое тело, как булавочную подушку, только за то, что ему не понравилась форма вашего носа?

– О, за мой нос прошу вас не беспокоиться, – с грациозным поклоном возразила Маргарита. – Мужчинам он очень нравится. Да и вообще я сама умею постоять за себя. Я ничего не боюсь.

– Да ведь и я не боюсь. Вы, кажется, не можете отрицать мою храбрость?

– Вашу храбрость? Ха-ха-ха! – рассмеялась Маргарита. – Конечно, нет!

– Благодарю за честь, – с добродушным хохотом ответил ей муж. – Черт возьми, заметьте, я рассмешил свою жену. Это умнейшую-то женщину Европы! По этому случаю можно выпить. Эй, Джелли, живо! – крикнул он, хлопнув ладонью по столу.

Висевшая в воздухе гроза так и не разразилась, и Джеллибэнд наконец мог успокоиться, что никаких столкновений и ссор больше не произойдет.

– Стакан пунша, Джеллибэнд, покрепче и погорячее! Живо!

– Уже поздно, сэр Перси, – заметила Маргарита. – Если мой брат не уедет вовремя, «Мечта» пропустит прилив.

– Вот, кажется, брат вашей милости идет сюда со шкипером шхуны, – почтительно заметил Джеллибэнд, взглянув в окно.

– Чудесно, Арман тоже с нами выпьет, – сказал Блейкни. – Как ты думаешь, твоему франтику, Тони, можно предложить стаканчик? Скажи ему, что мы хотим выпить в знак примирения.

– Ну, вам тут так весело, что вы, вероятно, простите меня, если я вас покину и пойду проститься с братом; ему пора ехать, – сказала Маргарита.

Ее не удерживали, так как понимали, что ей теперь не до них: Арман Сен-Жюст возвращался сегодня на родину после нескольких дней, проведенных у Блейкни, а в современной Франции смертная казнь так часто являлась наградой за самое верное и самоотверженное служение родине, что Маргарита не могла быть спокойной за его судьбу.

Сэр Перси встал, с отличавшей его церемонной вежливостью отворил дверь и почтительно склонился перед женой. Насмешливо кивнув ему, она вышла из комнаты. Один сэр Эндрю, которого встреча с Сюзанной настроила особенно мягко и чутко, заметил и понял взгляд глубокой и безнадежной любви, которым болтливый веселый сэр Перси проводил свою красавицу жену.

Маргарита вышла на крыльцо и остановилась, глубоко и с облегчением вздохнула, как человек, уставший постоянно следить за собой.

Дождь прекратился; из-за рассеявшихся туч выглянуло заходящее солнце, и его косые лучи бледным светом озарили зеленые холмы Кента, береговые утесы и рыбачьи домики, ютившиеся у адмиралтейской дамбы. На темном фоне туч, облепивших горизонт с востока, рисовался изящный силуэт легкой яхты с поднятыми парусами. Это была «Мечта».

– Арман! – радостно сказала Маргарита, увидев приближающегося брата.

Они нежно обнялись. Дюжий шкипер с энергичным лицом, проницательными глазами и короткой седой бородой, обрамлявшей его толстый подбородок в виде бахромы, почтительно остановился в нескольких шагах.

– Здравствуйте, Бриггз! – ласково сказала Маргарита. – Сколько еще времени может месье Сен-Жюст пробыть на берегу?

– Мы должны сняться с якоря через полчаса, миледи!

– Еще полчаса, и мы расстанемся! – с глубоким вздохом сказала Маргарита и, взяв брата под руку, тихо пошла с ним к берегу.

– Но ведь это совсем близко, – с ласковой улыбкой возразил Сен-Жюст. – Переплыть Ла-Манш, проехать несколько миль на лошадях, и мы снова вместе.

– Меня пугает не расстояние, а этот ужасный Париж. Ах, зачем так быстро пролетели эти дни, когда Перси не было дома и ты принадлежал мне одной!

Они поднялись на высокую скалу. В вечернем тумане Маргарита постаралась рассмотреть берега грозной безжалостной Франции, предъявлявшей кровавые требования этому благороднейшему из своих сынов.

Арман угадал ее мысли.

– Это, во всяком случае, наша родина, Марго, наша прекрасная славная родина! – сказал он, как бы стараясь оправдать жестокости настоящего доблестным прошлым.

– Они перешли пределы возможного! – горячо возразила леди Блейкни.

Брат быстро прервал ее и бросил кругом подозрительный взгляд.

– Ага! Ты и сам находишь, что обсуждать свободно эти вопросы небезопасно даже в Англии! До чего они довели! О, Арман! Умоляю тебя, не уезжай! – со слезами воскликнула она, прижимаясь к его плечу.