Крыша мира. Карфаген - Владислав Выставной

– Хотел, – буркнул посетитель. – Не мог же он сквозь стены просочиться?

– Мог, – негромко произнес женский голос.

– Что? – оглянулся Мориц. – Кто это сказал?

– Лейтенант Агоева, – ответила плотная смуглая девушка, которую поначалу Мориц принял за парня. – У нас есть водосброс.

– А разве это не секретная информация? – пробормотал кто-то.

– Что за водосброс? – быстро спросил Мориц.

– Молчать! – процедил прыщавый.

– Тебе еще раз жетон показать? – поинтересовался у прыщавого специалист. Кивнул девушке. – Говорите!

– Подземная река, – сказала та. – Она течет вдоль дальней набережной и уходит в толщу горы. Снова появляется на поверхности где-то на нижних уровнях. Там вода используется для охлаждения реактора.

– Нарушитель мог уйти рекой?

Операторы молчали, переглядываясь.

– Да, ну… – произнес, наконец, прыщавый. – Там же такое течение – об стены убьет. И назад не выгребешь.

– Именно поэтому водосброс не охраняется, – твердо сказала девушка.

– Это было бы самоубийство.

– А ну, покажите набережную! – глядя на экран, потребовал Мориц.

Прыщавый нервно поерзал на вращающемся стуле:

– Не получится. Там нет камер.

Мориц пристально посмотрел на девушку. Из всех этих статистов, привыкших круглосуточно пялиться в экраны, у нее был самый осмысленный взгляд. Кивнул ей:

– Идемте, покажете. С начальством я договорюсь.

Темная вода ревела и пенилась, вырываясь из-под одного крутого свода в скале и через пару сотен шагов снова уносясь прямиком в стену. Зрелище потрясало воображение красотой и мощью. О существовании этой реки и изысканной набережной при ней Мориц даже не имел представления. Карфаген был слишком велик, чтобы побывать во всех его уголках. Не говоря о том, что он постоянно разрастался, как опухоль, разъедающая горный массив изнутри.

– А может, мы не там ищем? – сам себя спросил Мориц. – Насколько я успел его узнать – он не самоубийца.

– А у него случайно не кожаная куртка? – спросила смуглянка. – Смотрите.

Она подняла со шлифованной каменной поверхности обрывок коричневой кожи.

– Похоже, зацепился за ограду, когда перелезал, – сказала она. – Вот, железный заусенец торчит.

– Вот черт… – глядя в черную, ревущую мглу, произнес Мориц. – Как же он решился?

– Наверное, у него просто не было другого выхода, – предположила лейтенант Агоева.

Специалист смотрел в эту жесткую и манящую воду, прикидывал, как поступить. По всему получалось – нужно было теперь плестись черт знает куда, на нижние уровни, искать выход этой самой реки, не имея уверенности, что беглец вообще выжил. Поиски могли затянуться надолго, и он уже мысленно строил планы мести, представляя, как отметелит этого беспокойного бегуна, прежде чем вернуть его заказчику, который, как было известно наемнику, Мор шутить не любил, так что попыхтеть за его денежки предстояло изрядно…

– Эй, шестерка!

Мориц замер.

– У тебя что-то со слухом? – повторил тот же грубоватый голос.

– Вода шумит, не слышу, – проговорил Мориц, медленно поворачиваясь.

Он давно отвык удивляться. Но на этот раз пришлось.

Перед ним стоял тот самый официант из музыкального кафе. Впрочем, удивительно было не явление официанта само по себе – мало ли кто приходит в это романтически мрачное место. С образом несколько контрастировал пистолет в опущенной, чуть отведенной в сторону руке. Еще больше сбивал с толку глушитель на стволе.

– Что здесь происходит? – подала голос лейтенант Агоева.

– Все в порядке, дамочка, – отозвался нежданный гость, небрежно вскидывая пистолет.

Глухой хлопок выстрела – и девушка, недоуменно ахнув, рухнула на каменную поверхность. Мориц машинально дернулся – но ствол теперь смотрел ему в лоб.

– Чего тебе надо? – хрипло спросил специалист.

– Ничего особенного, – улыбнулся странный официант. – Всего лишь, чтобы ты сдох.

– Я мало чаевых оставлял, да? – криво улыбнулся Мориц.

– Смешно. Нет, чаевые вполне приличные, здешние толстосумы куда более прижимисты. Но, как видишь, у меня есть работа по совместительству.

– Кому я перешел дорогу?

– Ты просто не с тем связался. Твой клиент заигрался с Директорией. А ты знаешь – Директория не любит, когда ее водят за нос. Даже если это – высокопоставленная шишка…

В голове Морица лихорадочно заметались мысли. Этот официант-убийца, похоже, был не в курсе, что высокопоставленный клиент спеца «склеил ласты», что теперь он работал на другого человека.

Возможно, те самые чаевые, которых он не жалел, и подарили ему лишние секунды жизни. Которые неумолимо истекали.

– Прости, приятель, – произнес официант. – Это просто работа.

Решение пришло спонтанно. По большому счету это было даже не решение – скорее инстинкт, вроде того, что толкает на массовую гибель северных леммингов. Просто у Морица не оставалось выбора.

Резко изогнувшись, он взметнул полу плаща. На миг это сбило с толку киллера – первую пулю тот всадил в ткань в районе кармана, оказавшегося теперь выше головы жертвы. В отчаянном рывке Мориц дотянулся ногой до руки с пистолетом: удар, рука взметнулась вверх – и пуля ушла в скалистые небеса. Ясное дело, следующая пуля пришлась бы туда, куда было задумано – прямиком в голову Морица.

Он бы никогда не решился на это – не позволили бы привычные рефлексы, подсознательные надежды, что все обойдется, киллер передумает стрелять или пистолет даст осечку…

Но у него за спиной ревел адский поток. И если его собрались отправить в ад – он предпочел бы сам выбрать себе способ туда добраться. И когда разъяренный убийца выстрелил снова, пуля нашла лишь пустоту.

– Ах ты ж…

Киллер бросился к перилам, и успел заметить лишь развевавшийся в воздухе плащ, что в следующую секунду исчез в бурлящем пенном месиве.

Ему хватило ума набрать воздуха и не выныривать сразу – в последнем случае его могло пришибить ударом о низкий свод пещеры. Ледяная вода обжигала, но он почти не чувствовал холода – его перебивал мощный приток адреналина. Сжавшись в комок, мужчина постарался отключить мозг и не паниковать, чтобы сэкономить воздух, пока его тащило мощным ядовитым потоком. Ядовитым – оттого, что река была насыщена поганой черной водой, способной убить, если ее нахлебаться, или разъесть глаза, если попытаться хоть что-то рассмотреть в этом мутном мраке. Все, что он мог, – держаться, пока не наступит асфиксия, и надеяться на то, что поток вынесет его на сравнительно открытое пространство, где можно будет безопасно высунуть голову.