История России. В 2 частях. Часть 1. XVIII - начало XX века - Александр Степанищев

Радовались нашей победе друзья России – в Саксонии, Польше, в южнославянских странах. Вольтер, французский писатель, философ-просветитель, объявит Полтавскую битву как единственную во всемирной истории, которая не разрушала, а созидала, приближая многочисленный русский народ к европейской культуре. Всеобщий восторг охватил всю Россию, никогда не переставали восхищаться этим грандиозным событием и последующие поколения русского народа. Великий Пушкин из этого победного сражения сделал философские выводы: «Успех народного преобразования был следствием Полтавской битвы, и европейское просвещение причалило к берегам завоеванной Невы». Но самый честный и великий хранитель памяти – народ, именно в народной речи и поныне бытуют выражения: «Погиб, как швед под Полтавой», «Погорел, как швед под Полтавой» и др. И в польском языке тоже появилось выражение: «Пропал, как швед под Полтавой».

Помнят и чтут этот великий подвиг и наши современники. Государственная дума Российской Федерации специальным законом объявила день Полтавского сражения как один из памятных для народа России.

А что же Швеция? После Полтавского поражения звезда Карла XII закатилась навсегда, а лидерство Швеции в Европе – на века. Так что пророчество ученого Лейбница оказалось ошибочным: политика – это тебе не математика, тут одними формулами не обойдешься!

Завершив победную «баталию», Петр начал собирать за дружеский стол своих побитых, либо горе-союзников – Польшу и Данию. Они оказались ненадежными партнерами, или, как называл их Петр, «нерадивыми друзьями», ведь их не было ни под Нарвой, ни под Полтавой. Но все же Петр надеялся, что союзные войска пригодятся ему в дальнейшей войне против изрядно ослабевшего Карла, да и как победитель он старался выглядеть милостиво.

Король Август был возвращен на польский трон. Был возобновлен русско-датский оборонительный договор против северного соседа. Польский, датский и прусский короли подписали соглашение о борьбе со Швецией. Во всех этих дипломатических деяниях Россия занимала ведущее положение.

Важным стратегическим объектом была Рига (ныне – столица Латвии). На ее взятие Петр выделил 7-тысячный корпус Репнина. Более чем полугодовая настойчивая осада вынудила шведов сдать город. Произошло это в 1710 г.: магистрат Риги поднес русским золотые ключи от городских ворот.

Этот год для Петра на севере стал переломным: сложил оружие гарнизон Ревеля (Таллина – ныне столица Эстонии); пали Карела и ряд других крепостей. Но самым выдающимся, с точки зрения тактики передислокации войск и ведения боя, стало взятие Выборга.

Апраскин с 11-тысячным корпусом совершил «ледовый поход» по зимнему Финскому заливу к Выборгу. Для всей Европы такое военное действо показалось невероятным. «В самый ужасный мороз, какой только бывает в России, – писал датский посланник, – перешли они прямо через лед с орудиями и со всем обозом. Всякая другая европейская армия, наверно, погибла бы при подобном переходе». Русская – не погибла. Мало того, Петр по еще не очистившемуся от льда заливу привел к Выборгу 270 разных судов. Шведы настолько перепугались, что их флот не стал даже вступать в бой, лишив осажденный Выборг помощи. Город, хотя и выдержал 3-месячную осаду, сдался. Крепость стала «крепкою подушкою Петербургу».

Армия Петра научилась воевать с сильным противником!

Наведя относительный порядок вокруг «окна в Европу» на севере, Петр, возбужденный победами, скоро обратил свой взор на беспокойные южные рубежи России. Там крепко был завязан узел внешнеполитических противоречий. Самым явным врагом России уже давно стала Турция. Мало того, что отношения с ней и так были натянутыми, в Османской империи оказались побитые в Полтавском сражении Карл и Мазепа. Еще недавно столь могущественный швед открыто побуждал турок к нападению на Россию, обещая им взамен разные блага.

Мазепа умер в 1709 г. Но оставшиеся в живых «мазепинцы» от безысходности совершали разбойные набеги на южные окраины Русского государства. За спиной Турции стояли Англия и Голландия, враждебно и с тревогой следившие за ростом могущества России.

Петр потребовал выдачи Карла. Для Турции это стало поводом, чтобы объявить войну России (1710). Петр принял вызов османов.

Война обещала быть не простой – уж больно силен и по-азиатски хитер и коварен был турок. Союзники России по борьбе со Швецией теперь не могли стать надежной опорой на юге, поскольку их интересы там не были столь значительными. И Петр стал искать новых друзей, тех, кто поближе к Турции, кто страдает от османских притеснителей. Выбор союзников был основан на «факторе крови» – этнической и религиозной. Славянские народы Балканского полуострова – сербы, черногорцы, хорваты, болгары вполне естественно тяготели к восточнославянским братьям. Кроме того, эти народы находились под игом турецкого султана, наиболее жестоким из всех, какое знало человечество. В таком же сложном положении находились и православные народы Кавказа и Балкан – армяне, грузины, валахи, молдаване, греки. Передовые люди этих народов неоднократно обращались к русским царям с просьбой помочь освободиться от османской неволи. Молдаване даже просили принять их в русское подданство.

Петр призвал угнетенные Турцией народы подняться «за веру и отечество, за честь и славу вашу и за свободу и вольность наследников ваших». Заключив дружественные договора с господарями (правителями) молдавским и валашским, царь отправил на Дунай почти 40-тысячное войско под командованием Шереметева.

Русскую армию везде встречали хлебом-солью. Но с продвижением вглубь турецких владений ее положение все более осложнялось. Балканские народы не сумели подняться против турок – не хватило ни организации, ни духу. Изменил Петру валашский господарь. Молдавию постигло бедствие – саранча уничтожила урожай и траву и жителям было не до войны. Начали давать о себе знать военные просчеты русского командования в организации боевых действий, в частности, медлительность фельдмаршала Шереметева. В результате войско Петра оказалось окруженным у реки Прут 200-тысячной турецкой армией (1711), т. е. на одного русского солдата, утомившегося дальним переходом и обессиленного болезнями, приходилось пять – шесть здоровых турок. Европа не без удовольствия потирала руки, ожидая трагического конца для русских.

Русские стойко отражали атаку за атакой. Только 9 июля 7000 янычар (особые части турецкой регулярной пехоты, что-то вроде современного спецназа) полегли на поле боя. Для турок такое сопротивление стало настолько неожиданным, что янычары, неся большие потери, отказались исполнять приказ о новой атаке на русских.

Шедшая на помощь Петру конница хотя и продвигалась успешно, нанося потери неприятелю, но была еще далеко от мест главных боевых действий. В армии Петра стала ощущаться нехватка продовольствия и боеприпасов.