Дом одиноких сердец - Елена Михалкова

– Умница он у вас, – заметил Боровицкий, любуясьсобакой. – Я и сам о таком мечтал когда-то, да вот аллергия на собак непозволила. Смотрите-ка, Дарья Андреевна, а вон очередной персонаж моихлитературных наблюдений… Только что он здесь делает?

Даша присмотрелась и на узенькой заросшей тропинке увиделамаленького человечка, который, странно переваливаясь с ноги на ногу, шел к ним.На макушке у человечка была лысина, совершенно круглая и блестящая, но вокругнее поднимались, словно пух одуванчика, реденькие, просвечивающие насквозьволосики. На лице старичка играла странная, задумчивая полуулыбка.

– Местный сумасшедший? – настороженно спросилаДаша. Старичок показался ей издалека безобидным, но вот его улыбочка… Никогдане знаешь, чего ждать от сумасшедших.

– В общем-то, если быть откровенным, да, сумасшедший, –согласился Петр Васильевич. – И я вам про него, кстати говоря,рассказывал. Это Ангел Иванович – тот самый найденыш Раевой, которого онаприютила в «Прибрежном». Но он совершенно безобиден. Да вот вы сейчас самиувидите.

Тем временем старичок подошел к ним, присел перед Дашей вкакой-то пародии на книксен и негромко рассмеялся.

– Здравствуйте, Ангел Иванович, – произнесБоровицкий, внимательно вглядываясь в старичка. – Познакомьтесь,пожалуйста: это мой друг, Дарья Андреевна. Мы с ней прогуливаем собаку. А васкаким ветром сюда занесло?

– За водичкой пошел, за водичкой, – проблеялстаричок, неопределенно помахав рукой куда-то за спину. – А водички-то инету! Вот как. Хожу-хожу, а водички-то и нет!

– Пойдемте, Ангел Иванович, мы вас отведем, –мягко сказал Боровицкий, приобнимая старичка за плечи и разворачивая в сторонупансионата. – Вы там и водичку найдете, и отдохнете немножко.

– Да не хочу я туда! – плаксиво пожаловалсястарик. – Там ведь решетки, через них не перелезешь. Думал-думал, какубежать, – а вот никак и не убежишь. А если и сможешь – ведь найдут ссобаками, разыщут, и еще хуже будет!

Даша посмотрела на Боровицкого, но тот только задумчивопокивал, словно в ответ своим мыслям.

– А я по картошечке соскучился, – продолжалстаричок, покачивая в такт шагам головой с венчиком легких волос. –Просил-просил – не дают картошечки! Уж и поварих упрашивал, и мою хозяюшку – аннет, не дает. Смотрит так, с улыбкой – и не дает. А я ведь ее, картошечку-то,так люблю!

Он заныл что-то себе под нос, и Боровицкий с Дашей ускорилишаг. Сзади к ним подбежал Проша, обнюхал незнакомца, но Ангел Иванович необратил на пса внимания – он что-то напевно бормотал себе под нос, и изредка вего речи угадывались слова «картошечка», «водичка», «обидели». Наконец ониподошли к воротам пансионата, откуда навстречу им выбежала медсестра с краснымлицом, всплескивая руками.

– Ангел Иванович нашелся! Слава тебе господи! Уж весьпансионат на уши поставили, всех перетрясли. Что же ты, миленький мой, –запричитала она, обращаясь к старичку, – нас всех напугал, а? И ЛидиюМихайловну, и Тонечку. Она вроде бы и присматривала за ним, – объяснилаженщина Даше и Боровицкому, – а только отвернулась – он и исчез, каксквозь землю провалился. Где вы нашли-то его?

– В лесу, неподалеку отсюда, – ответил Боровицкий,не отводя взгляда от Ангела Ивановича, который начал потихоньку приплясывать наместе. – Он по дороге жаловался, что ему картошки не дают.

Даша в это время укладывала Прошу под кустом, чтобы он немешался, и медсестра бросила на нее быстрый взгляд. Потом махнула рукой:

– Да бог с вами, что вы! Все им дают, что ни попросят!А то, что жалуются они, – так ведь все жалуются, вы-то уж, наверное,знаете. Ладно, поведу я его в корпус, обрадую Лидию Михайловну.

Она взяла Ангела Ивановича за руку и быстро повела его,упирающегося, за собой. Пройдя десяток шагов, тот вдруг остановился, резковырвал руку и с неожиданной прытью кинулся обратно. Подбежав, он бросилсяобнимать Боровицкого, быстро приговаривая:

– Спасибо, спасибо тебе! Ты один, один заступился! Тыуж не оставляй меня одного, ладно?

– Не оставлю, не оставлю, – торопливо пообещалБоровицкий и попытался высвободиться.

Но Ангел Иванович крепко сжимал его в объятиях и бормоталчто-то уж вовсе невнятное. Со стороны эта сцена – маленький старичок, висящийна высоком и худом, – наверное, казалась смешной, но Даше было не досмеха. Что-то невыносимо жалкое было в несчастном сумасшедшем, с трогательнойдоверчивостью и отчаянием цепляющемся за Петра Васильевича. Подбежавшая медсестраоторвала наконец своего пациента и увела его в корпус. Боровицкий потер шею,ослабил галстук и опустился на скамеечку.

– Что, господин Боровицкий, обзаводитесь новымидрузьями? – раздался сбоку язвительный голос.

Даша вздрогнула от неожиданности и обернулась. Околоскамейки стоял, постукивая по ноге зонтом, очень высокий жилистый старик скривым носом, похожим на клюв. Под густыми седыми бровями прятались маленькиеприщуренные глаза, смотревшие откровенно недобро. «Персонаж изтриллера», – мелькнуло в голове у Даши. Она ожидала, что Петр Васильевичпоздоровается и представит ее, как обычно, но Боровицкий молчал.

– Правильно, – усмехнулся кривоносыйстарик. – Давай ты еще и оглохнешь. А ты, я смотрю, ученицу себе нашел настарости лет? Как был ты кобель, так им и остался – все через баб делаешь!

– Да как вы смеете! – задохнулась Даша отвозмущения, поняв, что речь идет о ней.

– Дарья Андреевна, не обращайте внимания, –остановил ее Боровицкий. – Господин Горгадзе только того и добивается,чтобы вы вышли из себя. Не доставляйте ему такого удовольствия.

Не говоря ни слова, Горгадзе обошел их по тропинке, но,проходя мимо Боровицкого, внезапно взмахнул зонтом, пытаясь ударить того поголове. Даша отреагировала молниеносно – перехватив рукой зонт, удар которогооказался совсем слабым, она дернула его на себя. Горгадзе выпустил зонт, и тотоказался в руках у Даши. Ситуация была глупой: возвращать зонтик владельцу онане собиралась, бить его – тем более. Но с зонтом нужно было что-то делать! Дашаотбросила его в сторону и осталась стоять, настороженно глядя на крючконосогостарика.

– Совсем спятил? – спросил Боровицкий, и Дашестало не по себе от ледяного презрения в его голосе. – Были бы камни, такты бы меня камнями закидал?

– Был бы у меня кнут, я бы знал, что с нимделать! – прошипел в ответ старик, бросив на Дашу ненавидящийвзгляд. – И с тобой, и со шлюхой твоей.

Он подошел к зонту, поднял его и, не оборачиваясь, быстропошел по тропинке.

– Простите меня, Дарья Андреевна, – сказалБоровицкий Даше, которая мысленно давала себе обещание больше никогда неприходить в столь дикое место лесопарка. – Я как-то не подумал овозможности такой встречи, хотя должен был ее предвидеть.

– Да нет, все в порядке, – пробормотала Даша, струдом приходя в себя после произошедшего. – А кто это такой? И почему онвас так ненавидит?