Дом одиноких сердец - Елена Михалкова

Быстро идя по асфальту, Даша отметила, что сегодня наскамейках никого не видно, хотя день ясный. Боровицкий как-то говорил ей, что упансионата вполне приличная охрана, которую Раева разместила особенным образом– так, чтобы ни одного охранника не было видно. Объяснялось это тем, чтостарики должны чувствовать полную свободу перемещения. Потому он тогда так иудивился, обнаружив Ангела Ивановича бродящим одиноко в лесопарке. Толькосейчас Даша обратила внимание на маленькую будочку у входа, увитую зеленью, вкоторой, наверное, и должен сидеть охранник. Но в будке было пусто. Недоумевая,она толкнула заскрипевшую дверь и вошла в прохладный холл пансионата. Проша шелрядом, прижимаясь к ее ноге.

Внутри никого не было. «Вымерли они все, что ли?» –недоуменно подумала Даша и пошла по коридору в сторону комнатыБоровицкого, – вспомнив, что рядом есть лестница – она собираласьподняться наверх и поискать Раеву. Не пройдя и половины коридора, Даша услышалагромкие голоса. Раздался какой-то вскрик, что-то упало, громкий мужской голоссердито произнес какую-то фразу… Даша завернула за угол и увидела людей,толпившихся в дверях самой крайней комнатушки. Она сделала два шага к ним,Проша неожиданно гавкнул – все словно по команде повернули головы к ней изамолчали.

В голове у Даши кто-то начал четко отсчитывать шаги, которыеосталось дойти до комнаты Боровицкого. Она знала откуда-то, что шагов должнобыть десять, но голос в голове все равно отбивал, как часы. Десять. Девять.Восемь. Семь. Шесть. Пять. Четыре. Три. Два. Люди около входа в комнату молчасмотрели на нее, а до двери оставался еще один шаг. Даша окинула взглядом лица– сморщенные, морщинистые лица, показавшиеся ей совершенно одинаковыми.

– Господи, страх-то какой! – произнес чей-тостарческий голос, и Даша поняла, что слова относятся к Проше. Пес ткнулсяголовой ей в колени, и она сделала последний шаг к зеленой двери в самом концекоридора.

Охранник, тщетно пытавшийся максимально вежливо убедитьчертовых бабулек и дедков покинуть комнату, поднял голову и увидел бледнуюсветловолосую женщину, очень медленно входящую в дверь. Следом за нейпротиснулся здоровенный черный пес, похожий на мастифа, но охранник знал, чтопорода другая, только не мог вспомнить название. Он хотел прикрикнуть навошедшую, чтобы она не прикасалась к телу, но было поздно: пройдя два шага,женщина с тихим стоном осела около старика и уткнулась лицом в его колени.

«Да это же дочь! – догадался охранник. – Вот черт,как бы ее помягче увести-то, а?» Он наклонился и тронул женщину за плечо, нопочувствовал чье-то прикосновение и поспешно шагнул в сторону – около негостоял черный пес с висящими складками на морде, вблизи казавшийся простоогромным. Пес коротко посмотрел на охранника, перевел взгляд на хозяйку,сотрясающуюся в безмолвном плаче, потом на старого человека, сидевшего настуле. Несколько секунд пес рассматривал нож, торчащий из груди старика. Потомзадрал морду к потолку и протяжно, жалобно завыл.

Через два часа Дашу отпустили домой, выяснив все о ееотношениях с Боровицким. Рассказывать ей было почти нечего, и следователь,приехавший по горячим следам, быстро отстал от нее. Даша сидела в уголке иприхлебывала горячий чай, пахнущий валерьянкой, который заботливо принесла ейРаева. Управляющая в присутствии оперов и следователя держалась спокойно исдержанно, и Даша невольно почувствовала уважение к этой сильной женщине. Когдаона пыталась поблагодарить Раеву за чай, та одним движением руки отмела дажевозможность благодарности. В соседней комнате распекали охранника, из-занедосмотра которого на месте преступления затоптали все возможные следы.

– А остальные где были? – раздался чей-то бас.

– Остальные были мной отосланы, – подала голосРаева.

– На кой хрен, спрашивается? – поднял на неемутные глаза следователь. – То есть зачем вы остальную охрану отослали?

– Спасибо за перевод, – невозмутимо ответила ЛидияМихайловна. – Когда обнаружили тело, я сразу подумала, что в пансионатпробрался убийца, и отправила людей обыскать территорию. Охранников всего трое,один остался в комнате, он же позвонил вам. А двое осмотрели сад и комнаты.

– Нашли что-нибудь?

– Вы же сами знаете, что нет.

Следователь почесал в затылке и тоскливо вздохнул. Работатьему не хотелось – до отпуска оставалось два дня, и тут такая подлость. Онпросмотрел данные, собранные опергруппой, и вздохнул еще раз.

«Боровицкий, Петр Васильевич… член Союза писателей… Черт быего не видал! Какого рожна он оказался в доме престарелых? А, вот – работал надрукописью. Выделена комната управляющей пансионатом… Иногда оставался ночевать.Тело обнаружила утром…»

– Кто такая Галицкая? – хмуро спросил следователь.

– Сиделка, – ответила Раева. – Я отправила ееутром отнести Петру Васильевичу кофе, потому что он оставался на всю ночь. Онанашла его убитым.

– Позовите ее, – буркнул следователь, и тут взглядего упал на молодую женщину, съежившуюся в углу комнаты и сжимающую в рукахогромную чашку, затем на здоровенного холеного пса, лежащего у ее ног.

– Не понял… – с угрозой протянулследователь. – Почему посторонние в помещении?

– Вы же сами меня допрашивали, – тихо напомнилаДаша. – И я не посторонняя.

– Во-первых, я вас не допрашивал, во-вторых, мы ужезакончили, а в-третьих, вы не родственница покойному. Или вы состояли с ним всвязи? – Следователь разговаривал грубо, потому что его отчего-тораздражала блондинистая дамочка, изображающая из себя страдалицу.

Даша поставила чашку на самый край стола и двинулась квыходу, ничего не ответив. Пес поднялся и пошел за ней, слегка припадая напереднюю лапу. Около стола он вдруг остановился, открыл пасть и оглушительногавкнул. Чашка опрокинулась и упала на пол, капли чая брызнули следователю набрюки и ботинки. Тот вскочил, выругавшись, но женщины и собаки уже не было вкомнате. Поскрипывала дверь, из которой тянуло сквозняком, а со стула напротивсмотрела на следователя с еле уловимой иронией худая, подобранная женщина сголубыми глазами.

– Так… – проговорил сквозь зубы следователь,усевшись на место и ощущая, как по носку в правом ботинке растекается влажноетепло. – А теперь объясните мне, Лидия Михайловна, как в доверенном вампансионате оказался посторонний человек?

Утром, купив в киоске газету, Даша увидела на последнейстранице некролог. Быстро пробежала его глазами. На семьдесят восьмом годужизни… трагическая смерть… известный публицист… выдающийся… много поклонниковлитературного таланта… О похоронах не было ни слова. Она запоздало поняла, чтотак и не узнала телефон родственников Петра Васильевича у Раевой. Дашавздохнула и пошла домой.

– Я о твоем Петре Васильевиче сегодня в газетечитал, – грустно сказал ей вечером Максим.

– И я тоже видела, – подала голос Олеся, вязавшаяпод торшером очередную яркую тряпочку. – Мам, а как он умер?