Глаз тигра. Не буди дьявола - Уилбур Смит

– начало у самой воды, а потом три заметных возвышения, – бросил карандаш на стол и закончил:

– …А так остров выглядит со стороны. Три скалы из вулканического базальта, голый камень и почти никакой растительности.

– Деды, – тут же признал их я, – но ты крепко ошибся в расчетах. Этот остров милях в двадцати от континента.

– Но берег оттуда видно? – тут же перебил он. – Должно быть видно.

– Ну да. Там же скалы, с них хороший обзор, – объяснил я, а он снял листок с планшета, разорвал в клочки и бросил в гавань, после чего снова повернулся ко мне:

– Как далеко к северу от реки?

– Навскидку миль шестьдесят-семьдесят.

– Да, может, и так, – задумался он. – Пожалуй, сходится, хотя смотря сколько времени… – Договаривать не стал: наверное, вспомнил мой совет не играть по крупному. – Отвезете нас, кэп?

– Отвезу, – кивнул я, – но путь неблизкий, так что приготовьтесь заночевать на борту.

– Пойду приведу остальных. – Его снова переполняли энергия и предвкушение чуда, но с берега он оглянулся на мостик. – Насчет острова – как он выглядит, и все такое – не рассказывайте им, ладно?

– Ладно, Джим, – улыбнулся я. – Беги давай.

А сам ушел читать адмиралтейскую карту. Деды – наивысшая точка базальтового хребта, длинного прочного рифа, который двести миль тянется параллельно береговой линии континента – то скрывается под водой, то показывается снова, являя собой хоть какое-то подобие порядка среди хаотической россыпи мелководий, песчаных отмелей и коралловых островов.

На картах остров значится как необитаемый и безводный, а замеры глубины показали, что между окружающими его рифами предостаточно глубоких фарватеров. Хотя он гораздо севернее моих привычных угодий, в прошлом году я был в тех краях, когда принимал экспедицию из Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе, – команда морских биологов изучала особенности размножения суповых черепах, а там этих тварей пруд пруди.

Мы три дня стояли лагерем на соседнем острове, отделенном от Дедов приливным каналом: там имеется закрытая бухта, где можно бросить якорь при любой погоде, и солоноватая, но вполне пригодная для питья вода в затерянном среди пальм рыбацком колодце. Со стоянки Деды выглядели именно так, как нарисовал Джимми: вот почему я сразу их узнал.

Получасом позже явились все трое – на такси, к крыше которого был приторочен какой-то громоздкий узел оборудования, прикрытый зеленым брезентовым пыльником. Свистнули пару местных бездельников, и те перетащили неведомую штуковину вместе с сумками для ночевки в конец причала, где ждали мы с «Танцующей», и поместили ее на передней палубе, не снимая брезента. Вопросов я задавать не стал. Гаттри уже начал линять, и из-под шелушащихся слоев обгорелой шкуры проглядывали влажные красные пятна. Он снова намазался белым кремом. Я представил, как он издевается над малышкой Мэрион в хилтоновском люксе, и кивнул ему:

– Ты бы подал заявку на «Мисс Вселенную», пока красота не сошла.

Он свирепо зыркнул на меня из-под шляпы и уселся в рыбацкое кресло. Пока шли на север, Гаттри хлебал пиво прямиком из банок, после чего швырял их в кильватер «Танцующей», где они мельтешили на волнах, а он лупил по ним из своего большого пистолета.

Незадолго до полудня я отдал штурвал Джимми и направился в гальюн под мостиком. Как оказалось, Мейтерсон уже открыл бар и разбирался с бутылкой джина.

– Долго еще? – спросил он, потный и красный, хотя кондиционер молотил вовсю.

– Еще примерно час, – отозвался я.

Про себя я подумал, что, если Мейтерсон не оставит привычку пить с утра пораньше, проблем с алкоголем ему не избежать. Джин, однако, благотворно сказывался на его настроении, и я, в совершенстве владеющий навыками приспособленчества, выманил у него из бумажника еще триста фунтов в качестве аванса, после чего поднялся на мостик и отправил «Танцующую» в последний рывок по северному приливному каналу, ведущему к Дедам.

За маревом проступила строенная вершина, зловещая и призрачно-серая, – казалось, она бесплотно парит над водой.

Джимми рассмотрел ее и, опустив бинокль, повернул ко мне восхищенное лицо: «Похоже, мы на месте, кэп!» – и кубарем скатился в кокпит. Все трое вышли на переднюю палубу, миновали груз в брезентовом чехле, встали плечом к плечу у релинга и уставились поверх морской ряби на остров, к которому я с великой опаской подводил «Танцующую».

Нас подталкивал прилив, и я решил не пренебрегать его помощью: подплывем к восточной оконечности Дедов, а там высадимся на пляже под ближней скалой. На здешних берегах вода при полном отливе убывает футов на семнадцать, и в такие моменты неразумно оставаться на мелководье: и глазом моргнуть не успеешь, как море схлынет из-под киля, и «Танцующая» окажется на полной просушке.

Джимми попросил у меня ручной компас и сунул его в заплечный мешок, где уже были карта, термос воды со льдом и пузырек солевых таблеток из аптечки. Пока я подползал к острову, они с Мейтерсоном разулись и сняли штаны, а когда киль «Танцующей» мягко ткнулся в шершавый белый песок, я крикнул им:

– Порядок, выгружайтесь!

Оба спустились по лесенке, которую я заранее подцепил к борту. Вода доходила им до подмышек. Джеймс вскинул поклажу над головой, и оба побрели к берегу.

– Два часа! – крикнул я им вслед. – Если задержитесь, будете спать на острове. По отливу я вас забирать не стану!

Джимми помахал мне и улыбнулся. Я дал задний ход, «Танцующая» осторожно попятилась, а эти двое вышли на пляж, неуклюже запрыгали по песку, натягивая штаны и ботинки, после чего скрылись в пальмовой рощице.

Я же покрутился минут десять, вглядываясь в воду, чистую, как горный ручей, заметил на дне искомую черную тень и встал на легкий носовой якорь.

Под заинтересованным взглядом Гаттри я нацепил маску, перчатки, прихватил небольшую устричную сеть, тяжелую монтировку и прыгнул за борт. Под нами было сорок футов воды, и приятно было узнать, что мне по-прежнему хватает дыхалки, чтобы опуститься на дно и наломать полную сетку здоровенных двустворчатых моллюсков за один нырок. Почистив их на передней палубе, я припомнил наставления Чабби, выбросил пустые раковины за борт, старательно протер доски шваброй и отнес полное ведро свежего мясца на камбуз, где моллюски отправились в кастрюлю, а компанию им составили вино, чеснок, соль, пригоршня молотого черного перца и щепотка красного. Накрыв кастрюлю крышкой, я поставил ее на слабый огонь и вернулся на палубу.

Гаттри по-прежнему сидел в рыбацком кресле.

– Что такое, начальник? Заскучал без девочки? – заботливо спросил я. – Оно и понятно, лупцевать тут некого.

Он задумчиво прищурился, пытаясь сообразить, откуда мне известно о вчерашнем.

– Длинный у тебя язык, Брюс. Когда-нибудь подрежут.

Убивая