Личность и государство - Герберт Спенсер
Шрифт:
Интервал:
Таким образом, различные влияния способствуют увеличению коллективного принуждения и уменьшению личной инициативы. И этой перемене со всех сторон помогают составители проектов, из которых каждый думает только о своем собственном проекте, а отнюдь не об общем преобразовании, которое он подготавливает по своему собственному плану и по другим однородным с ним планам. Говорят, что французская революция «пожрала своих собственных детей». Здесь, по-видимому, подготавливается подобного же рода катастрофа. Многочисленные преобразования, произведенные парламентскими актами, в связи с другими подготавливающимися изменениями, скоро приведут к государственному социализму и потонут в большой, поднятой незаметно ими самими волне.
Но зачем называть это изменение «будущим рабством», снова спросят очень многие. Ответ очень прост. В каждом социализме подразумевается рабство.
Что составляет идею рабства? Мы прежде всего представляем себе ее в виде человека, которым владеет другой человек. Однако для того, чтобы это владение не было только номинальным, следует сделать его действительным, путем контролирования действий раба, причем контроль этот производится обыкновенно в целях выгоды контролирующего. Действительно же характерной чертой раба является то, что он работает по принуждению, чтобы удовлетворить желаниям другого. Это отношение зависимости имеет различные степени. Если мы вспомним, что вначале раб этот был пленник, жизнь которого зависела от того, кто взял его в плен, достаточно будет заметить при этом, что существует тяжелая форма рабства, когда на раба смотрят как на животное и он должен тратить все свои силы на пользу своего господина. При менее суровой системе рабу, хотя он и работает главным образом на господина, ему дается немного времени, чтобы работать для самого себя, дается и маленький участок земли, который он может обрабатывать для того, чтобы иметь дополнительное подспорье к пище. Позднее ему дано было право продавать продукты своего клочка земли и оставлять себе вырученные за продажу деньги. Затем следует еще более умеренная форма рабства, которая является там, где человек, будучи свободным возделывателем собственной земли, побежден и обращен в рабство. В этом случае он должен ежегодно доставлять определенное количество работы или продуктов, или того и другого вместе, пользуясь остальным для себя. Наконец, в некоторых случаях, как, например, в России до сравнительно недавнего еще времени, крепостной получал позволение оставить имение своего владельца и работать или торговать в другом месте под условием уплаты ежегодной подати (оброка). Почему же мы называем в этих случаях рабство более или менее суровым? Очевидно, наше мнение определяется степенью принуждения, при которой человек работает в пользу другого, вместо того чтобы работать в свою собственную пользу. Если вся работа раба отдается господину, рабство тяжелее, а если отдается лишь небольшая доля его, то оно легче. Пойдем дальше. Предположим, что владелец умирает и что имение его, вместе с рабами, переходит в руки душеприказчиков, или же предположим, что имение и все, что оно содержит, куплено компанией: разве судьба раба улучшится, если количество обязательного труда останется тем же? Предположим, что вместо компании мы имеем общину – разве это составит какую-нибудь разницу для раба, если время, которое он должен отдавать чужой работе, так же длинно, а время, которым он может располагать для себя, так же мало, как и прежде. Главный вопрос состоит вот в чем: сколько времени он должен работать для других и сколько времени он может работать для себя? Степень его рабства колеблется сообразно с отношением между тем, что он должен дать, и тем, что он может оставить для себя; а кто его господин: личность или общество – это не имеет значения. Если он должен отдавать весь свой труд обществу и получает из общего достояния ту часть, которую общество ему назначает, – он раб общества. Социалистическая организация требует подобного рода рабства, и таково и есть рабство, в которое мы впали, благодаря одной нововведенной мере и еще более благодаря некоторым предложенным мерам. Рассмотрим сначала их ближайшие, а затем и их более отдаленные последствия.
Система, введенная законами о жилищах рабочих, может развиваться и, без сомнения, разовьется. Делаясь строителями домов, городские советы естественным образом понижают стоимость иначе построенных домов и останавливают постройку других домов. Каждое предписание, касающееся способа постройки и расположения квартир, уменьшает выгоды строителя и побуждает его вложить свой капитал в другое дело, которое бы не понижало его прибылей. Точно так же домовладелец, находя, что маленькие дома доставляют больше забот и больше убытков, вследствие подчинения инспекции, вмешательства администрации и связанных с этим расходов, видит, что его имущество делается день ото дня все менее прибыльным, и стремится продать его; но, так как те же причины отпугивают покупателей, он принужден продавать с убытком. Далее, эти все более и более многочисленные правила, которые приведут, может быть, как предполагает лорд Грей, к требованию, чтобы домовладелец поддерживал хорошее санитарное состояние своего дома изгнанием нечистоплотных жильцов и прибавил к прочим своим обязательствам обязательство осматривать нечистоты, несомненно, вызовут новые предложения продажи и еще более напугают покупателей; следствием всего этого явится обесценивание собственности. Какой же получится результат? Так как постройка домов, и в особенности маленьких домов, будет встречать все более многочисленные затруднения, публика потребует от местных властей помочь этому недостатку. Городские и другие советы должны будут строить все большее число домов и должны будут покупать дома, не находящие по вышеупомянутым причинам покупателей среди публики, и им действительно, ввиду падения ценности их домов, будет выгоднее купить их, нежели строить новые. К тому же эта процедура поведет за собой еще одно следствие: всякий местный налог обесценивает еще более собственность. Кроме того, когда, вследствие этих обстоятельств, местные власти будут обладать большим числом домов, это составит хороший прецедент для того, чтобы доставлять за счет общины дома сельскому населению, как предлагает радикальная программа и как того требует демократическая федерация. Последняя настаивает на принудительной постройке здоровых жилищ для сельских рабочих и ремесленников, сообразно с величиной населения: очевидно, то, что уже сделано, что делается теперь и что должно быть сделано в скором времени, имеет целью осуществление социалистического идеала, по которому община есть единственный домовладелец.
Таково было бы и следствие системы, касающейся владения землей и ее эксплуатации. Увеличивающееся число общественных учреждений требовало бы также и большего числа общественных агентов, содержимых на все более и более отягощаемый общественный бюджет, а вследствие этого уменьшалась бы все более и более доходность земли, до тех пор пока, благодаря обесценению земли, сопротивление изменению формы владения делалось бы все
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!