Ирина Мирошниченко - Анна Ярошевская

– Представь, что у нас с тобой двое детей, мальчик и девочка. Девочка обязательно похожа на тебя, а мальчик на меня, или наоборот, если хочешь. Каждый выходной мы проводим вместе, путешествуем, гуляем, да мало ли что можно придумать.

– Вот именно, не придумывай, – отзывалась Ирина, – у меня множество ролей, я не могу подвести людей, с которыми работаю.

– Но ведь есть актрисы, которые могут строить карьеру и при этом быть матерями.

– Есть, но они другие, а я должна пользоваться временем, пока молода и хорошо выгляжу. Родить – значит выпасть из привычного ритма жизни на несколько лет, испортить фигуру.

– Я буду любить тебя и с испорченной фигурой, – настаивал Игорь.

– Давай оставим эту тему, – ставила точку Ирина и они оба прекращали эти разговоры, которые Васильев пытался завести еще не один раз на протяжении пяти лет, пока не устал ждать.

А стоило ему устать и придти в отчаянье, как он напивался. Причем так, что уже не был в состоянии дойти до дома. Глаза Игоря затуманивались хмельной пеленой, сквозь которую реальность представлялась в размытом ракурсе, в этом и было главное достоинство алкоголя. Но чем сильнее дурман, тем сложнее потом выбраться из него, тем непригляднее становится реальность, когда глаза, а вместе с ними и душа, смывают себя налипшую грязь пьяных мыслей и образов.

Ирина только один раз видела Васильева таким пьяным. В тот вечер он не сам пришел в их квартиру, его привели, вернее даже сказать, приволокли друзья. Мирошниченко, не привыкшая к таким представлениям, с широко раскрытыми глазами застыла над мужем, что-то лепетавшем в хмельном бреду. Зрелище развалившегося на их постели в верхней одежде мужчины, сопевшего и периодически постанывающего, с всклокоченными на голове волосами, внушало Ирине отвращение. Также бездейственно, как в этот момент, актриса будет наблюдать вскоре и то, как медленно, но неуклонно растрачивает драгоценные дни жизни ее брат, топя их в алкоголе с такой же легкостью, как дворовые мальчишки топят бумажные кораблики в ручейках и лужицах, играя в морской бой. Мирошниченко ничего не сможет сделать, потому что воля брата не принадлежала ей, все зависело только от него, и они оба это понимали.

В этот же вечер Ирина с трудом могла понять, что происходит. Стаскивая с почти спящего мужа ботинки, она услышит его бессвязные слова: «Я от тебя ухожу», при этом он слабо качнет рукой, видимо желая изобразить жест, обозначавший «я так решил и точка». Тогда она не придала его словам значения, но Васильев действительно поставил точку. На следующий день, когда Ирина вернулась со съемок фильма, в квартире уже не было его вещей. Он не оставил даже записки, просто ушел.

Его уход актриса переживала тяжело. Дом теперь казался пустым и заброшенным, будто этих пяти лет совместной жизни как не бывало. Быть оставленной мужчиной для нее значило то же, что быть выброшенной из самолета, летящего на полном ходу в Париж. С одной стороны ты чувствуешь свободу от полета, с другой стороны разочарование от того, что путь в город любви прервался и теперь неизвестно, когда и как ты до него доберешься. Особенно этот полет был рискованным из-за страха того, что парашют не раскроется. Но парашют у нее был – работа, оказавшаяся для нее единственным спасением, в которую она ушла с головой. Только ей она без страха посвящала себя полностью, не боясь того, что будет преданной и покинутой. После третьего неудачно закончившегося замужества, Ирина пообещала себе, что больше не выйдет замуж никогда, и сдержала данное себе слово. Иногда она позволяла себе заводить романы, которые ни к чему не обязывали и не привязывали к семье. Настоящая женщина не может жить без любви, потому что просто увянет, а Ирине нужно было любить, чувствовать жизнь, она не могла иначе. Сплетники и завистники будут приписывать ей множество романов, половина из которых неправда, но актриса не будет принимать все эти разговоры близко к сердцу – если о ней говорят, значит, пусть будет так, нужно же чем-то развлекаться, когда нет больше других интересов.

Интерес Ирины к судьбе Васильева с годами не померк, они до конца его жизни сохраняли теплые отношения. Актриса знала, что Игорь ушел к другой женщине, пытаясь начать все сначала, но детей у них тоже не было. Спустя много лет Мирошниченко будет с грустью вспоминать об этом последнем своем браке, приходить к осознанию того, что нужно было воспользоваться шансом родить ребенка, прислушаться к мужчине, который так любил ее. Но сердце Ирины прочно завоевал сначала театр, а потом и кино. Им она была и остается верна, и это взаимно. Сердце этой женщины может и должно принадлежать только искусству.

– Сядьте за рояль, – командовал мужчина в изящных очках, сквозь которые пробивался взгляд-улыбка, глаза этого человека словно улыбались, даже когда он был серьезным. Мирошниченко послушно села. Режиссер, которым был Андрей Кончаловский, восторженно воскликнул:

– Вот оно! Я нашел, наконец, Серебрякову! Ирина, вы утверждены на роль.

Актриса поднялась и улыбнулась:

– Спасибо, Андрей Сергеевич. Мне будет интересно играть в фильме «Дядя Ваня».

– Давай на «ты», хорошо? А то стариком себя чувствую, мы ведь с тобой почти ровесники, – Кончаловский подмигнул, он вообще очень легок на общение. Ирина согласилась. С этого момента у них завязались не только рабочие, но и дружеские отношения.

А вот отношение многих коллег режиссера после премьеры фильма к Ирине было не столь дружелюбным. Однажды она услышала разговор Андрея с другим режиссером:

– Мирошниченко слабовата для этой роли, все это видят.

– Каждый видит то, что хочет. Зато она единственная, кто не выглядит за роялем смешно, – Кончаловский сказал это тоном, не допускающим возражений. Ирине это понравилось. Вместе с этим режиссером она раскрыла большую глубину в образе Елены Серебряковой, превратив эту второстепенную героиню в одну из главных. Благодаря ему Мирошниченко посчастливилось поработать с такими именитыми актерами как Смоктуновский, Бондарчук, Зельдин, Купченко. Созвездие таких личностей просто не могло оказаться незамеченным – фильм был награжден массой международных призов. Кончаловский конечно же решил отметить такой успех. Насколько усердно он работал, настолько же широко любил и отдыхать. Решили собраться на даче Андрея. Гостей встречала его мама Наталья Петровна с таким же взглядом, как у сына, всегда улыбающимся. Она была как генерал, командовала подготовкой к импровизированному банкету, готовила и рассаживала пришедших. Ирина вызвалась помочь на кухне:

– Я предлагаю испечь пироги по нашему семейному рецепту. Готовить совсем недолго и ингредиентов нужно не так много.

Наталья Петровна просияла:

– Что ж, давай удивляй, вверяю тебе духовку.

– Долго мне пришлось повозиться с рецептом, чтобы мои пирожки получились на вкус такие же, как мамины. Знаете, путем проб и ошибок искала нужное сочетание.

– А почему у мамы сразу не спросила? – женщина удивленно посмотрела на Ирину.