На ловца и зверь бежит - Марина Серова

— Стерва!

— Ах так, подонок! Бросил меня, а теперь еще и дурь свою показываешь!

Глаза и щеки Синчуговой полыхали, лицо истерически дергалось.

— Уймись, говорю, я твоими представлениями сыт по горло, — овладевая собой, произнес Гарулин. Грозное выражение его лица сменила маска брезгливого презрения. — Значит, документы не ты сперла?

— Пошел ты куда подальше! — с бешеным негодованием выкрикнула Синчугова. — Да если бы даже и я, что бы ты мог со мной сделать? Люкиным припугнуть? Да он сам от меня тащится.

— Ясно, ясно! Давно с Эдиком-педиком за моей спиной снюхалась? Шлюха! — опять, теряя самообладание, хрипло закричал Гарулин.

— Шарков вообще тут ни при чем, лучше на себя посмотри. Думаешь, у тебя море денег, так ты и приказывать всем горазд. А я на твои приказы плюю, — высокий голос Синчуговой перешел в визг.

— Как бы ты не доплевалась, крошка!

Еще раз окинув взглядом комнату Ларионова и бездыханное тело ее хозяина, я протерла носовым платком все ручки, на которых могли остаться отпечатки моих пальцев, вышла из квартиры и, убедившись, что пути отхода свободны, осторожно закрыла за собой дверь и спустилась вниз. Ближайший телефон-автомат, к моему удивлению, отозвался длинным гудком. Набрав «ноль-два», я услышала голос дежурного и продиктовала адрес квартиры Ларионова.

— Что там произошло? — раздался в трубке требовательный голос.

— Там бесхозный труп, если вас это интересует.

— Представьтесь, кто вы, — без особой вежливости пробурчала трубка, — и оставайтесь на месте до приезда милицейского наряда.

— Я доброжелатель, а остаться, к сожалению, не могу, у меня много дел, — ответила я и повесила трубку.

Минут через двадцать я уже сидела за рабочим столом у себя дома и, включив настольную лампу, обрабатывала пепельницу из квартиры Ларионова порошком для снятия отпечатков пальцев. Получилось около дюжины «пальчиков». Я прикинула, как мог держать этот предмет убийца во время удара, и выбрала пять отпечатков, которые с большой долей вероятности принадлежали ему или ей, если это была женщина. Но, судя по размерам подушечек, скорее всего пальцы принадлежали мужчине.

Из этих пяти четыре отпечатка были на внутренней гладкой стороне пепельницы, из них четкими были отпечатки среднего и безымянного пальцев и отпечаток большого пальца на нижней стороне пепельницы. Отпечатки же мизинца и указательного пальцев были смазаны.

Я обработала пепельницу закрепляющим составом и, взяв заранее приготовленные квадратики тонкой слюды, аккуратно приложила их к трем самым четким отпечаткам, упаковала каждый отпечаток в отдельный пластиковый пакетик и, сделав соответствующие надписи, положила их в конверт. Удовлетворенная проделанной работой, я решила наградить себя чашечкой кофе и направилась на кухню.

Когда аромат этого божественного напитка начал приятно щекотать ноздри и густая пена в серебряной джезве уже миновала ее сужающуюся часть, приготовившись светло-коричневой шапкой выползти на поверхность, раздался телефонный звонок. Автоответчик был включен, что позволило мне не торопясь завершить свою мистерию.

Когда, наполнив чашку, я подошла к аппарату, в микрофоне уже раздался голос Эдуарда Игоревича:

— Татьяна Александровна, это Шарков, если вы дома, подойдите к телефону.

— Я слушаю, Эдуард Игоревич. Что-нибудь случилось? — я сделала глоток из чашки и поставила ее рядом с аппаратом.

— Добрый день, Татьяна Александровна, я вам с утра пытаюсь дозвониться, оставил сообщение.

— Я только вошла, еще не успела прослушать запись.

— Дело вот в чем. Сегодня Гарулин устраивает презентацию новой коллекции одежды, я сам об этом узнал только утром, так как несколько дней не появлялся в офисе, занимался регистрацией своей компании. Так вот, я подумал, может быть, вы захотите туда пойти? Там будут все, кто присутствовал на той злосчастной вечеринке, когда пропали документы. Я бы мог сделать вам приглашение или представить в качестве своей подруги. — Мне показалось, что Шарков немного смутился.

Я чуть помолчала, обдумывая его предложение.

— Ну так что? Вы согласны?

— Вообще-то у меня были другие планы, но я думаю, что для пользы дела я приму ваше приглашение.

— Вот и хорошо, я заеду за вами в шесть, — обрадованно произнес Шарков.

— Нет. Будет лучше, если я приеду одна, меня могут узнать, а я не хочу, чтобы у моего клиента были из-за этого неприятности. При необходимости я сама к вам подойду.

— Тогда я оставлю приглашение на ваше имя у охранника. Магазин «Найс» на Октябрьской знаете?

— Конечно, знаю. Я даже несколько раз делала там покупки.

— Вот и хорошо, жду вас. Презентация начинается в шесть, но обычно основная масса подтягивается попозже.

— В таком случае я подъеду к половине седьмого.

— Тогда до встречи.

— До свидания.

Я плавно опустила трубку на рычаг и сделала еще несколько глотков уже изрядно остывшего кофе. К концу разговора я начала рассматривать неожиданное приглашение Шаркова как удачу. Что бы там ни было, я думаю, что наблюдение или личное знакомство с людьми, о которых тебе рассказали пусть даже максимально подробно, стоит любых самых обстоятельных и красноречивых описаний.

А если видишь всех этих людей вместе, как говорится, в непринужденной обстановке, у фуршетного стола, на танцплощадке, в разноцветном тумане огней, под парами алкоголя, относительно расслабленных и произвольно общающихся, ты можешь представить себя, при условии, что ты опытный наблюдатель, коварным пауком, себе на уме, чей одновременно холодный и плотоядный взгляд выслеживает добычу, а сам он незаметно и неторопливо плетет невидимую липкую паутину, куда обычно попадают легкомысленные мухи. В моем случае я тешила себя надеждой, что этими мухами окажутся собравшиеся на презентацию.

Но в связи с этим предложением придется отложить обыск квартиры Лысенко на завтрашнее утро. Допив остатки холодного кофе, я решила провести ревизию своего гардероба.

Открыв шкаф, я принялась перебирать плечики с туалетами. Задача заключалась в том, чтобы на презентации выглядеть модно и стильно, но в то же время не привлекать к себе излишнего внимания.

Перетряся весь гардероб, я выбрала четыре относительно приемлемых платья. Подойдя к зеркалу, я стала попеременно прикладывать их к своей фигуре и после десятиминутного колебания остановилась на черном трикотажном платье-стрейч. Вырез сзади меня особо не смущал, платье хорошо облегало фигуру, подчеркивая мою стройность. Массивное серебряное колье, плотно охватывающее шею, и такой же широкий браслет дополнили мой наряд.

Теперь все мои мысли были направлены на то, во что, согласно торжественности случая, можно было упаковать хотя бы часть моего профессионального арсенала.