Портрет - Александра Плен

— Черт! — ругнулся в сердцах Алан. — Хотел тебя предупредить, чтобы ты закрыл кабинет. Но забыл.

— Ты заходил в кабинет?! — Джордж не мог поверить своим ушам.

Неужели Алан? Тогда зачем ему было признаваться? В голове царила сумятица, не давая связно мыслить.

— Да. Мы с Джу искали комнату. Она случайно ввалилась в кабинет. Но мы быстро смотались. Нашли уединение в какой-то коморке на втором этаже.

— Когда это было? Ты помнишь время? Картина еще висела? — быстро задавал вопросы Джордж.

— Не помню, — простонал друг, — я был занят девушкой. Но как только увидел, что мы в кабинете, сразу же испарился. Кстати, мы до сих пор с ней кувыркаемся в отеле. Джу просто огонь.

— Рад за тебя, — ворчливо пробормотал Джордж.

— Тебе нельзя в полицию, — озабоченно произнес Алан, — лучше найми частника.

— Знаю, пока.

Джордж положил трубку и уставился на пустой прямоугольник, висевший на месте Лауры. Нет! Так он сойдет с ума, постоянно бросая взгляд на безжизненную раму! Он решительно встал, снял картину с гвоздя и засунул в шкаф, с глаз долой. Потом сел и отрыл Гугл. Нужно найти частного сыщика.

Изабелла в глубине души была рада, что полотно украли, но, конечно же, не показывала этого. Признаться, она немного ревновала к этой нарисованной девушке. Джордж был одержим картиной. Но сейчас, когда ее нет, его внимание опять будет принадлежать только ей одной.

— Я говорила тебе об опасностях черного рынка живописи? — назидательным тоном произнесла Изабелла, когда приехала вечером из галереи, — это выброшенные деньги. Хорошо, хоть она немного стоила.

— Мать что-то купила? — Джорджу было тяжело говорить о Лауре, и он перевел разговор на другую тему.

Он до сих пор не мог прийти в себя. Ему казалось, что украли не картину, а часть его души.

— Да, — отозвалась Изи, — миниатюру Соломии. Но мне показалось, что она ее засунет в чулан, как только привезет домой. И купила только для того, чтобы порадовать невестку.

Джордж вымучено улыбнулся.

— Мама в своем репертуаре. Она не признает современной живописи, говорит, что за последние сто лет ничего толкового не нарисовали.

— И ты пошел в нее, если тебе нравилась украденная антикварная мазня, — скривилась Изабелла.

— Хватит! — в сердцах воскликнул Джордж, потом сразу же взял себя в руки. Если у него отвратительное настроение, то не стоит его портить и остальным. — Ну вот. У нас первая семейная ссора.

Он подошел к жене и крепко обнял ее.

— Прости, — Джордж уткнулся в волосы девушки, — завтра придет сыщик. Возможно, что-нибудь обнаружит. Дашь ему список гостей? И названия фирм, что устраивали торжество?

— Дам, конечно, — отозвалась Изабелла, — только я не думаю, что мои или твои гости могли взять картину. Я лично знаю каждого и готова за них поручиться.

Джордж поцеловал жену в висок.

— Пойдем ужинать? Я сегодня так и не смог поработать. Надеюсь, что хоть завтра что-нибудь напишу.

Но и на следующий день Джорджу не удалось написать ни строчки. Утром прибыл сыщик, Даниель Гарсия. Пожилой серьезный мужчина, как оказалось, бывший полицейский. Он внимательно выслушал честный рассказ Джорджа о картине из пражского музея и сделал единственный вывод.

— Значит, в полицию мне путь заказан, а у меня там остались неплохие связи. Сначала я осмотрю место преступления и опрошу слуг. Жаль, что Вы убрали раму, которую повесили вместо картины. Отпечатки будут смазаны.

Джордж пожал плечами.

— Она меня нервировала.

Он взял ноут отправился в библиотеку, чтобы хоть немного пописать, но в голову не приходило ничего путного. Он прислушивался к шагам в коридоре, приглушенному разговору детектива со слугами, стуку, шорохам, и все его нервировало. Наконец, он бросил эту затею, отправил компьютер в сон и открыл Диккенса. Если он сам не может писать, то пусть хоть почитает что-нибудь стоящее.

Сеньор Гарсия пригласил Джорджа в кабинет под вечер.

— Картина неутешительная, — произнес он, когда писатель уселся в кресло и с надеждой уставился на сыщика.

— Произошли две неприятные вещи. Во-первых, Вы сняли раму с крючка, во-вторых, прислуга убралась утром в вашем кабинете и вымыла полы. Они проверили — кабинет был открыт, значит, можно входить. Следов не осталось. Единственное, что могу сказать, — Джордж напряженно впился глазами в лицо детектива, — работал профессионал. Он проник в кабинет через дверь, она была не заперта. Я снял отпечатки, но вряд ли что-либо обнаружу. Особенно, если прислуга протёрла ручки. Далее. Похититель искусно заменил картину. Непонятно, зачем он оставил раму и полотно. Это попахивает какой-то странной прихотью. Я взял на исследование скобы, при помощи которых оно сейчас натянуто на раму. Посмотрим, что к чему. Если преступник воспользовался теми же скобами, то ему на все понадобилось не менее нескольких часов, чтобы ювелирно вытащить их и прикрепить заново. Это нонсенс. Воры делают работу быстро. Для них главное скорость, а не забота о том, чтобы после все красиво выглядело.

Джордж внимательно слушал. Пока все логично и правильно.

— Дальше. Он вышел через секретную дверь, ведущую в гараж. Я нашел ее за шкафом.

— О двери никто не знает, — удивился Джордж, — даже слуги. Риелтор, который продал мне виллу, рассказал о ней, а я оставил все в тайне.

— Что знают двое, знает и свинья, — глубокомысленно заявил детектив, произнеся известную немецкую поговорку, — остались чертежи особняка, да и риелтор, возможно, показывал ее кому-либо другому перед вами. Не суть. Наш грабитель проник в гараж. Если я правильно понял, вчера у вас было торжество.

Джордж быстро кивнул.

— Поздравляю, — кривовато улыбнулся Гарсия и продолжил, — он вышел через гаражную дверь. Не могу сказать, поднимал он ее или нет. Вы утром приехали на такси?

— Да, — ответил Джордж.

— Значит, не поднимал. Я нашел на воротах клочки белой рубашки. Вор был очень маленьким и гибким, если смог протиснуться в узкий проем под ними.

— Почему он не поднял их?

— Не знаю, — пожал плечами детектив, — может, боялся, что из-за шума подъемника его услышат гости?

— И он решил поранить спину, чтобы выбраться? — скептически спросил Джордж.

— Я же говорю, очень много неясностей. Дальше. Он вылез из ворот и скрылся позади дома. Ушел или через пляж, или перелез на соседний участок. В любом случае, следов нет — все вытоптали гости.

— Да, — Джордж потер переносицу, — в полночь был праздничный фейерверк над морем. Его было хорошо видно именно с той стороны.

Детектив вздохнул.

— Завтра я начну опрашивать гостей и обслуживающий персонал, не видели ли они кого-нибудь. Но могу сказать сразу, мистер Олдридж. Это глухарь.