Внебрачная дочь миллиардера - Анастасия Ридд

— Но ты всегда четко знала, чего хочешь, Аг-ги, — мужчина медленно растягивает мое имя, а я будто проваливаюсь в прошлое, вспоминая обо всём, что нас когда-то связывало.

— Да, я ещё с первого курса хотела создавать красоту в жилых и нежилых помещениях, — быстро отвечаю, сжимая пальцы рук в замок.

— Не сомневаюсь. Выйти замуж за первого встречного, а затем пить таблетки, чтобы не забеременеть от него… — Даниил замолкает, а внутри меня все холодеет. — Чтобы только получить долгожданный диплом и профессию.

— Откуда ты узнал об этом? — я едва могу выдавить из себя логичный вопрос.

— Увидел у тебя в сумке в одну из встреч, — холодно отвечает Воскресенский.

Я забываю как дышать. В голове как лента кинофильма проносятся все наши встречи с Воскресенским. Слегка киваю головой, вспоминая, когда именно мужчина узнает об этом.

— Почему ты не сказал, что знаешь? — я продолжаю непростую беседу, хоть и то, что было в прошлом уже давно должно было кануть в небытие.

— Это бы что-то изменило? Ты перестала бы их пить? — голос мужчины становится жёстким.

— Нет, но…

— Агния, от тебя требовалось лишь выполнить условия договора. Я выполнил свои, ты — нет, — резко говорит он, отворачиваясь к окну.

— Я хотела закончить учебу, а потом уже подумать о детях, — уверенно произношу я, потому как больше мне ничего не остаётся. Показать свое сожаление или, тем более, признать вину я не могу.

— Мы могли обсудить это, но ты приняла собственное решение, — хриплым голосом произносит Воскресенский.

— Возможно, если бы мы виделись чаще, то я бы рассказала тебе об этом. И мы всегда встречались только ради одной цели, — неожиданно для самой себя говорю я. — Мы никогда ничего не обсуждали. Ты лишь выдвинул условия…

— На которые ты согласилась! — рявкает он, резко поворачиваясь ко мне.

Мужчина оказывается слишком близко, а его грудная клетка почти касается моей. Пульс набирает обороты, заставляя участиться и дыхание. Черт возьми! Этот невозможный человек действует на меня слишком сильно, словно притягивая к себе магнитом.

— Так или иначе, — выдыхаю ему в губы, — мы развелись, даже не поговорив. Хотя можно было решить вопрос в два счета. Вот так! — я щелкаю пальцами в воздухе, после чего Даниил резко отстраняется от моего лица, будто вспоминая, кто мы друг другу, и где находимся. — А я была для тебя лишь игрушкой, которая должна была родить тебе ребенка. Навряд ли хоть кому-то такое понравится, даже если того требуют условия договора.

— Ты не была для меня игрушкой, — грубо произносит он. — Ты была моей женой.

Его слова эхом отдаются в ушах. Я не осмеливаюсь спросить, что это значит, боясь услышать ответ, который может перевернуть все с ног на голову. У каждого из нас своя жизнь, свой ребенок, а то, что было в прошлом, должно там и остаться.

Автомобиль подъезжает к дому, в котором я сняла квартиру на время пребывания в столице. На ватных ногах направляюсь к подъезду, бросая на прощание безликое "до свидания". Взгляд Воскресенского прожигает мне спину, но я не считаю нужным обернуться. Мечтаю поскорее увидеть свою дочь, которую Костя уже привез и уложил спать.

— Кот, спасибо, — крепко обнимаю брата.

— Пожалуйста. У тебя все в порядке? — серьезно спрашивает брат.

— Да, просто немного устала, — я сладко зеваю, после чего вяло улыбаюсь брату.

— Ладно, Кирюнька спит, я поехал к своим, — Костя целует меня в щеку, после чего выходит за дверь.

Мне срочно нужен контрастный душ и крепкий сон, поэтому уже через минуту я оказываюсь в ванной комнате. Слова Даниила никак не идут из головы. Мне сто́ит немалых усилий заставить себя не думать об этом.

Крепко прижавшись к нашей дочери, я закрываю глаза, но сон не идет. Одна скупая слеза стекает по щеке, попадая на мягкую подушку и образовывая крохотную лужицу.

— Это был всего лишь сложный день, — едва перебираю пересохшими губами. — Завтра все будет иначе.

Всю следующую неделю я тружусь над окончательным согласованным с Глебом вариантом дизайна его квартиры. К счастью, работа и дочь отнимают все мое время, поэтому Воскресенский уходит на второй план. Но иногда все же в голову врываются внезапные мысли. Узнай Даниил о том, что я родила дочь, как бы он поступил. И ответ, который рождается на этот самый вопрос, не несёт в себе ничего хорошего. Совсем скоро мы с Кирой вернёмся в Лондон, и, я надеюсь, что бывший супруг растворится в моем разуме, будто его и не было никогда. Лишь его маленькая копия с небесными глазами как у меня станет напоминанием о браке, в котором я несмотря ни на что любила.

Я тяжело вздыхаю, откидываясь на спинку рабочего кресла. Если бы это было так просто.

— Мамочка, ты говорила, что мы сегодня пойдем в игровую, — мой маленький ураган врывается в комнату. — Когда пойдем? Я уже покушала, умылась и почистила зубки.

— Киренок мой, какая ты умничка, — я усаживаю дочь на колени и крепко прижимаю к себе. — Тогда нам пора собираться, раз все дела выполнены.

— Ура! — громко восклицает мое сокровище и моментально спрыгивает на пол. Дочь бежит к своему небольшому чемоданы и достает из него свое любимое платье цвета карамели.

Я выбираю большой торговый центр неподалеку от дома, где мы снимаем квартиру. Здесь огромный выбор детских игровых комнат, что поначалу у моей девочки разбегаются глаза. Ей хочется побывать абсолютно везде, но после долгих уговоров она всё же выбирает одно место, в котором вариантов, чем заняться, оказывается в разы больше, чем в других игровых.

Я располагаюсь неподалеку от входа в детскую комнату и заказываю свой любимый латте. Надо сказать, здесь его готовят просто божественно.

По правде говоря, я несколько удивлена, что в такое ранее время в игровой довольно много детишек. Кира уже носится за каким-то мальчуганом, весело смеясь и крича свое любимое "догоню".

Невольно улыбаюсь. Моя девочка растет очень добрым и дружелюбным ребенком. И мне хочется, чтобы несмотря на жизненные трудности, которые, так или иначе, будут встречаться на ее пути, доброта и отзывчивость Киры оставалась при ней.

— Мамочка! — восторженно кричит моя девочка, в мгновение оказываясь около меня. — Я была врачом, а Илюша моим пациентом.

— Илюша, значит? — я выгибаю бровь.

— Да, это вон тот мальчик, — она бросает рукой в сторону ребенка, с которым только что играла. — Но он уже уходит домой. Ладно, мам, я побежала. Вылечу ещё кого-нибудь.

Кира возвращается в игровую, а я невольно обращаю внимание на мальчика. Ребенок оказывается примерно одного возраста с моей дочерью, а я едва успеваю сообразить, что Илюша кого-то мне отдаленно напоминает. Так, стоп. Мне везде мерещится Воскресенский. Делаю небольшой глоток кофе, но едва не давлюсь, когда отец мальчика оборачивается, и я встречаюсь с таким же непроницаемым взглядом как у Даниила. Черт возьми! Из всех игровых в столице я должна была прийти именно сюда, чтобы встретить ещё одного Воскресенского.