Внебрачная дочь миллиардера - Анастасия Ридд

— Привет, Риш! — восклицаю я. — Давай встретимся, я и сама хотела позвонить тебе, потому что послезавтра мы с Кирой возвращаемся обратно. Замоталась, прости.

— Значит, я вовремя, — спокойно произносит подруга.

— Как ты? — я присаживаюсь на ближайшую скамейку в парке.

— Нормально, — девушка замолкает. — Кирилл пришел в себя.

— Ты приходила к нему? Разговаривала? — сыплю вопросами, понимая, что по-другому из разговорчивой Арины я не вытащу ни единого слова.

— Да, приходила, — Самойлова едва сдерживается, чтобы не зарыдать в трубку.

— И? — осторожно, едва слышно произношу я.

— Он ничего не помнит, Агния! — слышатся негромкие всхлипы.

— Что значит не помнит? — удивляюсь я.

— Он сильно пострадал в аварии. Его буквально достали с того света. А воспоминания частично стёрлись, — безучастным голосом произносит подруга. — Он помнит только, что в машине мы ехали вместе, и не понимает, что я там делала.

— И о сыне…

— Нет, Агги, он не помнит этого разговора, — грустно говорит она. — Значит, так тому и быть. Значит, он и не должен был знать. Сейчас его нельзя тревожить. Он до сих пор в тяжелом состоянии, а это означает, что правду о своем ребенке он не узнает. По крайней мере, в ближайшее время.

— Я даже не знаю, что сказать, — ситуации у Арины непростая. Мало того, что она так долго решалась на встречу с Киром, так теперь девушка и вовсе не может рассказать о мальчике.

— Не говори ничего. Ладно, до завтра, — прощается Арина. — Жду встречи.

— Хорошо, до связи, — отвечаю я и сбрасываю вызов.

Разговор с подругой приводит меня в чувства, открывая глаза не только на проблемы, связанные с Даниилом Воскресенским. Слишком много времени занимают мысли о бывшем муже.

— Что ты хочешь от меня? — раздается знакомый голос неподалеку от меня.

Я поворачиваю голову в ту сторону, откуда исходит звук и вижу на самой дальней скамейке Алису с каким-то незнакомым мужчиной. Жена Воскресенского сидит, сложив руки перед собой, с таким выражением лица, будто делает этому человеку одолжение, встретившись с ним. Неудивительно, что они выбирают именно эту часть парка. Здесь почти никогда никого не бывает. Моя рука на автомате тянется к мобильному, и я, недолго думая, нажимаю на камере видеозапись. Нет, у меня нет в планах прибегать к шантажу, но как минимум обезопасить себя и своего ребенка я должна.

— Я хочу, чтобы ты сказала мне правду, — в голосе мужчины слышатся нотки с долей нежности, и я невольно морщусь. Как вообще можно испытывать подобные чувства к этой стерве? Но только по одному предложению становится ясно, что этот несчастный любит Алису.

— Я сказала тебе правду, — раздраженно произносит девушка. — Это не твой ребенок.

— Не ври, Алиса! — тон ее собеседника моментально меняется. — Я знаю, что тебя давным-давно ничего не связывает с Воскресенским. Для чего тебе брак с ним? Ему плевать на тебя, как ты не поймёшь!

— Наши отношения — не твоего ума дело, — Алиса вскакивает со скамейки и делает шаг, чтобы уйти, но мужчина удерживает ее за запястье.

— Отпусти его, — чуть мягче произносит он. — Ты не будешь с ним счастлива. И этот малыш… — он делает небольшую паузу, — я знаю, Алиса, он мой.

— Нет, — даже на таком расстоянии я вижу, как лицо Воскресенской меняется, принимая гримасу отчаяния. — Он не твой, Андрей. Пожалуйста, — она выпутывается из крепкой хватки и разворачивается, чтобы уйти, — оставь меня в покое. Свой выбор я сделала очень давно.

Алиса быстрым шагом выбегает из парка, оставляя мужчину в расстроенных чувствах. Как же мне становится жаль его, ведь эта бесчувственная стерва не щадит никого на своем пути, в том числе и единственного человека, пожалуй, на всем белом свете, который искренне любит даже такую как она.

Утро следующего дня я планирую провести с Ариной и, наконец, рассказать своей лучшей подруге правду об отце моей девочки. Вечером у нас запланирована встреча с родственниками, поэтому времени собраться остается не так уж много. Самолет ожидается рано утром.

Сегодня Киру мне не с кем оставить, поэтому дочка едет со мной на встречу. Я выбираю уютную кофейню с игровой на окраине столицы, но это совсем не удивляет Арину. Раньше мы частенько посещали не самые популярные заведения столицы. И когда нам хотелось просто поболтать по душам вдали от городской суеты и шума, мы с подругой ехали в маленькие ресторанчики с прекрасной кухней.

— Привет, Ариш, выглядишь чудесно! — я обнимаю подругу.

— Привет, Агги! Рада, что нам удалось встретиться, — широко улыбается она. На лице девушки нет ни одного следа печали или грусти, что очень меня радует.

— Да, мы пробыли здесь почти месяц, а встретиться удалось только сейчас. Встреча в больнице не считается, — я присаживаюсь на диванчик.

— Где Киренок? — Арина заглядывает в игровую и тут же встречается взглядом с моей дочерью.

— Какая красивая девочка, Агги! — восклицает Самойлова, разглядывая Киру. — Глазки твои, а в остальном…

— Риш, я хотела тебе кое-о-чем рассказать, — я набираю в легкие побольше воздуха.

— Давай, но только я закажу что-нибудь поесть, не то умру с голода, — усмехается девушка, после чего подзывает официанта.

Пока Арина мучает парня расспросами о блюдах, представленных в меню, мой телефон издает короткую трель. Не глядя в экран, я открываю журнал сообщений и замираю. В отправителях числится Даниил Воскресенский.

Доброе утро! Нужно срочно поговорить. Где ты? Я подъеду.

Недолго думая, я набираю односложный ответ.

Привет! Я занята. Напиши, что хотел.

Проходит десять, двадцать минут, но ответ так и не приходит. Я отрешенно смотрю, как подруга поглощает свой завтрак, параллельно слушая забавные истории о ее сынишке.

— Моя Кира — дочь не случайного парня, ее отец Даниил, — выпаливаю на одном дыхании.

Вилка застывает в тарелке Арины. Девушка едва не давится едой, а за столом воцаряется напряженное молчание. Моя подруга не понаслышке знает семью Воскресенских, поэтому ее испуганное выражение лица весьма оправдано.

Самойлова переводит взгляд в сторону детской игровой и молча наблюдает за Кирой. Моя подруга кивает девочке головой, ласково улыбаясь, а я обреченно вздыхаю, жалея, что не рассказала Арине раньше.

— Кира — дочь Воскресенского? — удивленно спрашивает подруга.

— Никто не должен знать об этом. Мы были уже в разводе, когда я забеременела, — мой голос дрожит.

— Агния, но девочке уже четыре года, — возражает она. — Ты видела, кем стал Даниил? Он отберет ее, стоит ему лишь раз взглянуть на малышку. На тех фотографиях, которые ты мне присылала, не слишком понятно, но, увидев Киру воочию, ясно абсолют все. От тебя ей достались только глаза. Ну и пол.