Страсть горца - Карен Мари Монинг

– Вообще-то не должно, но для меня имеет. Видишь ли, я знаю, где ты их похитил. В тех коллекциях были куда более ценные вещи.

– Я ищу определенную информацию. И я всего лишь взял эти книги на время. Перед отъездом я верну их на место.

– А луна сделана из сыра, – сухо ответила Хло.

– Веришь ты мне или нет, но эти книги вернутся на место.

– А все остальные вещи, которые ты украл?

– Какие вещи?

– Вся эта кельтская атрибутика. Ножи, мечи, значки, и монеты, и…

– Они мои по праву рождения.

Она ответила скептическим взглядом.

– Это правда.

Хло фыркнула.

– Это регалии МакКелтаров. Я МакКелтар.

Ее взгляд снова стал оценивающим.

– Ты хочешь сказать, что всегда воровал только тексты?

– Брал взаймы. Айе.

– Не знаю, что и думать. – Хло покачала головой.

– А что тебе подсказывает твое нутр… – нет, это неправильное слово, – твой инстинкт?

Она уставилась на него так пристально, что этот взгляд был почти интимным. Дэйгис не помнил ни одной девушки, которая смотрела бы на него так, словно пыталась добраться до дна его души, до ее темной сердцевины. Какой приговор вынесет ему это чистое создание? Проклянет его так же, как он сам проклинает себя?

Через несколько мгновений девушка пожала плечами, и странное чувство прошло.

– Какую именно информацию ты ищешь?

– Это долгая история, – уклончиво ответил горец с насмешливой улыбкой.

– Если ты меня отпустишь, я действительно никому ничего не скажу. Я предпочитаю оставаться живой, а не героически умереть, отстаивая моральные принципы. Для меня это не бином Ньютона.

– Не бином Ньютона, – медленно повторил он. – Простое решение?

– Да. – Хло моргнула и уставилась на него. По некоторым выражениям, которые он использовал, по тому, как он иногда запинался, словно подбирая слово или фразу, можно было предположить, что английский – не его родной язык. Он понимал французский.

Из любопытства, чтобы проверить его, Хло спросила – на латыни – является ли гэльский его родным языком.

Дэйгис ответил по-гречески, что да.

Господи, этот вор не просто красавчик, он еще и полиглот! Хло опять почувствовала себя Рене Руссо, и на этот раз сходство почти пугало.

– Ты ведь читаешь все эти тексты, верно? – удивленно спросила она. – Зачем?

– Я уже сказал тебе, что кое-что ищу.

– Ну, если ты скажешь мне, что конкретно, я, возможно, смогу тебе помочь. – В тот же миг, как эти слова сорвались с ее языка, Хло замерла от ужаса и тут же выпалила: – Я не то имела в виду. Я не предлагала помощь и не собираюсь содействовать преступнику.

– А ты любопытна, девушка, не так ли? Подозреваю, что это часто тебя подводит. – Горец указал на тарелки. – Все остывает. Чего бы ты хотела?

– Того, что сначала попробуешь ты, – напряженно ответила она.

На его лице мелькнуло удивление.

– Ты думаешь, что я попытаюсь тебя отравить?! – возмутился Дэйгис.

Когда он это говорил, идея и вправду звучала глупо, словно измышления параноика.

– Ну а откуда мне знать? – попыталась оправдаться Хло. Не сводя с нее полных возмущения глаз, мужчина быстро перепробовал все блюда.

– Яд может действовать только в больших дозах, – задумчиво предположила она.

Он приподнял бровь и съел еще по паре ложек с каждой тарелки.

– У меня связаны руки. Я не могу есть.

Он улыбнулся – ленивой, сексуальной, вызывающей дрожь улыбкой.

– Еще как можешь, красавица, – мурлыкнул он, накалывая на вилку кусочек лосося и поднося к ее губам.

– Ты, наверное, шутишь, – сухо ответила Хло, стараясь не разжимать губ. О нет, он не собирался причинить ей вред, он собирался ее пытать, дразнить, притворяться соблазнительным и смотреть, как Хло Зандерс превращается в заикающуюся идиотку, пока ее кормит самый привлекательный мужчина по эту сторону Атлантического океана. Да ни за что. Она этого не позволит.

– Открой рот, – попросил он.

– Я не хочу есть, – упрямо проворчала Хло.

– Хочешь.

– Нет.

– До завтра ты все равно проголодаешься. – Легкая улыбка заиграла на его чувственных губах.

Хло нахмурилась.

– Зачем ты это делаешь?

– Давным-давно в Шотландии существовал обычай: мужчина выбирал лучшие кусочки и кормил ими свою женщину. – Завораживающий взгляд золотистых глаз не отпускал ее. – И только после того, как он удовлетворял все ее желания – целиком и полностью, – только тогда он мог удовлетворить свои.

Ох. Эти слова словно проникли в ее живот, заполнив его трепещущими бабочками. И не только в живот, но и в другие части тела, о которых лучше не думать. Он был не просто соблазнителем, он был нежным как шелк. Стиснув зубы, Хло ответила:

– Мы не в Шотландии, и я не твоя женщина. Да я и не думаю, что женщин там связывали.

Дэйгис улыбнулся ей, и Хло поняла наконец, почему его улыбка казалась ей странной: ни разу веселье не коснулось его глаз. Словно этот человек всегда был начеку. Никогда не позволял себе расслабиться. Держал какую-то часть своей души под замком. Вор, похититель и соблазнитель женщин: какие еще секреты он скрывает за этим взглядом?

– Почему ты сопротивляешься? Неужели ты думаешь, что я заколю тебя вилкой?

– Я…

Кусочек рыбы оказался у нее во рту. Подлый вор. Но рыба была вкусной. Великолепно приготовленной. Хло поспешно проглотила кусочек:

– Это было нечестно.

– Но хорошо?

Она молча смотрела на него.

– Жизнь не всегда бывает честной, но это не значит, что она не может быть приятной.

Ошеломленная такой многозначительной отповедью, Хло решила, что мудрее будет капитулировать. Одному Богу известно, что сотворит этот человек, если она не послушается, к тому же она проголодалась. И подозревала, что может спорить с ним до посинения и ничего не добиться. Он собирался ее накормить, и он ее накормит, вот и все.

И, честно говоря, когда он сидел на кровати, великолепный, соблазнительный, и притворялся, что флиртует с ней… было сложно сопротивляться, даже зная, что все это для него просто игра. Когда ей стукнет семьдесят (ну, если она доживет), она будет сидеть в кресле-качалке в окружении правнуков и вспоминать странную ночь, когда невероятный Гэльский Призрак кормил ее шотландскими блюдами и поил чудесным вином в своем пентхаусе на Манхэттене.

Опасность в воздухе, невероятная чувственность мужчины, эротизм ситуации – все это в целом делало Хло немного… безрассудной.