📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгУжасы и мистикаДети жемчужной Медведицы - Александр Форш

Дети жемчужной Медведицы - Александр Форш

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 8 9 10 11 12 13 14 15 16 ... 60
Перейти на страницу:

Конец XIX века

Трудно пришлось оюну[1] с пацаненком. Мать отказалась от него, только увидев. Да разве он виноват, что уродился таким?

Убей уродца и закопай!шептала она страшным голосом, закрывая глаза ладонями.

Оюн и сам сперва перепугался, уж чего греха таить. Кожа у младенца оказалась сплошь рубцами да струпьями покрыта; на левой ручонке большого пальца недостает. Смотрит он на мать одним глазом,второй бельмом белесым затянут,кривит тонкие губы да ноздри, что у упыря кверху вывернутые, раздувает. Не плачет, лишь кряхтит. Только народился, а уже понимает – не нужен он ей такой.

Забери, не клади камень на душу,уговаривал оюн. Да куда там, уперлась баба рогом и ни в какую.

Ты не убьешь, я сама его в канаву сброшу по пути к дому. На твоей совести будет!

Хотел он ее сразу прогнать, да пожалел. Если духи умом обделили, тут уж ничего не поделаешь. А может, надеялся – переменится несчастная, возьмет обратно слова, что вместе с ядом выплевывала.

Ты же мать. Без тебя ему не выжить. Неужели не понимаешь?

Не выжить, говоришь?Баба, кажется, развеселилась, глазенки забегали, рот в улыбке жуткой растянулся.Ну, значит, бог так захотел. Только Яшке его не показывай, я уж сама как-нибудь разберусь. Этого,она чуть ли не плюнула на кряхтящий сверток,как Яшка заснет, вынеси в лес и оставь под деревом. Наверняка тут волки водятся. Вот им пир-то будет!

Тут уж оюн понял – и с тем умишкой, что у нее имелся, баба распрощалась. Все чего попросил: пока она в его доме, кормить дитё грудным молоком. Знал – не станет противиться, чуяла она, что зависит от оюна, но попыток избавиться от нежеланного отпрыска не оставит. Пришлось ему даже сидеть подле нее во время кормления, чтобы не задушила ненароком детенка. С нее станется. А баба бесстыжая не стеснялась нисколько, грудь при нем вываливала, не дожидаясь, когда отвернется.

Зачем ты пила, если знала о беременности?

Баба посмотрела на оюна ошалелыми глазами, но, быстро совладав с собой, нагло ответила:

Тебе не понять, старик. Живешь в своем лесу, как проклятый, света белого не видишь. Вся жизнь она там – в городе. Вино хмельное, еда сладкая да мягкая постель. А у тебя тут что? Спишь на соломе, как бродяга какой.Она похлопала ладошкой возле себя.Небось и не слышал про перины пуховые?

Видать, на перинах ты и ребенка нагуляла?

Не завидуй, старик,усмехнулась она.Нагуляла или нет, то мой грех. Муж у меня вон где,сжала кулак и показала его оюну,все по моему слову будет. Помер младенчик, схоронила по-тихому, чтобы не вспоминать. Другого рожу, если захочется.

И другого похоронишь?устало обронил он.

Надо будет – дюжину схороню. Забирай урода ненавистного, нажрался, вон уже отрыгивает.

С этими словами она едва ли не швырнула ребенка в руки шаману и растянулась на постели.

Через два дня, когда гости засобирались в путь, за его домом появился маленький холмик с крестом. Пусть мать-кукушка думает будто по ее воле вышло. Ему забот меньше.

После той ночи, когда занесло в лес бричку с беременной бабой, прошло почти семь лет. Оюн и сам не заметил, как пацаненок окреп, взялся по хозяйству помогать. Шамана звал не иначе как дедом. О своем уродстве и не думал. Куда уж об этом было вспоминать самому оюну. Да и не видел он внешности внука, глубже смотрел – туда, куда не всякому заглянуть дано. Пацаненка оюн назвал Иваном. Очень ему имя в пору пришлось, сами духи оюну послали в его лице чудо[2].

Как время подошло, по древней традиции дед сделал внуку подарок – нож с рукояткой в виде медвежьей головы с пастью раззявленной.

Береги его, Ивашка!Видя, как загорается радостью здоровый глаз внука, оюн сам едва не пустил слезу.Клинок не простой, его наши предки ковали. Теперь уже их духи будут тебя охранять.

Дед, а как предки могут нас охранять, если они померли давно?

Предки всегда рядом,прижимая внука к груди, улыбался шаман. Перед глазами его проплывали лица тех, кто когда-то жил на этой земле.

Выходит, они хорошие, ну предки эти, если мы про них помним?

Помнить нужно всех: одних, чтобы гордиться, других же, чтобы не повторить их ошибок.

А кто мои родители, дед?

Шаман замолчал. Не любил он этого вопроса касаться.

Ну, дед? Расскажи!требовал внук, усаживаясь к нему на колени.Про медведя и медведицу. Ты же помнишь?

Оюн снова начинал улыбаться, закуривал трубку с душистым табаком и заводил рассказ:

В тот год, когда ты родился, стояла страшная засуха. Пожары вспыхивали то тут, то там и зверью не было от них спасения. Я точно так же, как мы с тобой сейчас, сидел на крыльце и вдруг из леса вышли ко мне медведь с медведицей. Не сразу я приметил в могучих лапах одного из них шевелящийся комочек.

Это я был! Да, дед?Пацаненок не мог долго сидеть на месте, а монотонный рассказ оюна его убаюкивал.

Ты,покивал шаман.Медведица наказала мне беречь тебя и подарила тот самый клинок, который у тебя за поясом висит.

Выходит, медведи и есть наши предки. А, дед?

Выходит, так.В такие моменты он и сам начинал верить в придуманную историю. Незачем парнишке знать правду. В лесу она ему без надобности.

Дед,не унимался внук,а я такой сделался из-за пожара?

Какой еще такой? О чем мы с тобой говорили, помнишь?

Пацан кивнул.

Повтори, если помнишь.

Да помню я,заупрямился вдруг тот.Только пожаров давно уже нет, а медведица так за мной и не вернулась.

«И хорошо, что не вернулась,подумал про себя дед.Не нужна тебе такая мать. Кукушка она, а никакая не медведица».

Спасибо, дед!

Оюн так и не понял, за что именно поблагодарил его внук. Взял пацаненка за руку и повел в чащу. Времени у него осталось не так много, нужно успеть обучить Ивана выживать в лесу.

1 ... 8 9 10 11 12 13 14 15 16 ... 60
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?