Могучая крепость - Дэвид Вебер

это должно было стать крайне неприятным опытом, что бы ни случилось. И, если уж на то пошло, заключительная стадия этого путешествия потенциально могла быть действительно опасной.

— Ты не думаешь, что это просто из-за того, насколько трудной будет поездка? — спросила она, косвенно выражая своё беспокойство по поводу мыслей Кориса.

— Нет, не думаю. — Губы графа сжались, и он покачал головой. — Дачарн, вероятно, мог бы побеспокоиться об этом, особенно учитывая возраст Дейвина. Если уж на то пошло, даже Трайнейр мог бы задуматься об этом, хотя бы из-за его осведомлённости о потенциальной ценности, которую представляет Дейвин. Однако, я сомневаюсь, что Мейгвайру могло бы прийти в голову беспокоиться о том, как тащить девятилетнего ребёнка сквозь снег глубиной по пояс. А Клинтан…

Корис замолчал и пожал плечами, и настала очередь Айрис кивнуть. Викарий Замсин Трайнейр, вероятно, был самым хладнокровным и расчётливым канцлером, какого когда-либо создавала Церковь Господа Ожидающего за все девять пыльных веков со Дня Сотворения. Он был гораздо более склонен рассматривать Дейвина Дайкина исключительно в виде потенциального политического актива, чем маленького мальчика, чей отец был жестоко убит. И, судя по всем сообщениям, у Аллайна Мейгвайра, Капитан-Генерала Церкви, было примерно столько же воображения, сколько у изношенного ботинка. Ожидать, что ему придёт в голову беспокоиться о Дейвине, было бы столь же глупо, сколь и бесполезно.

А кроме того, оставался ещё Жаспер Клинтан. Айрис не больше, чем Корис, сомневалась в том, что Великий Инквизитор просто безучастно посмотрел бы на любого, у кого хватило бы безрассудства предположить, что ему следует так или иначе беспокоиться о благополучии Дейвина.

— Если бы они намеревались внести какие-либо существенные изменения в свои расчёты, касающиеся его, они могли бы захотеть, чтобы он приехал в Зион, где он был бы под рукой, — продолжил граф. — Если на то пошло, я думаю, что Клинтан, по крайней мере, хотел бы получить возможность… произвести впечатление на Дейвина тем, насколько серьёзный интерес к нему проявляют Инквизитор и его помощники. — Он покачал головой. — Нет, я склонен думать, что это в значительной степени именно то, что предполагает сообщение Трайнейра. Они хотят быть уверены, что я полностью понимаю их планы насчёт него. И, конечно, чтобы получить мои собственные впечатления о ситуации в Корисанде.

Мгновение Айрис выглядела так, словно хотела плюнуть, и Корис нисколько её не винил.

— Я уверен, что у них есть источники получше, чем у меня… чем у нас, — сказал он. — Или, по крайней мере, что их источники могут доставлять свои отчёты в Зион быстрее, чем наши агенты могут доставлять отчёты нам. Но всё, что они знают о Корисанде, в лучшем случае исходит из вторых рук, даже если это более свежее, чем всё, что мы слышали. Я не удивлён, что они хотят получить информацию от одного из советников вашего отца.

— Особенно информацию от главы его шпионской сети, ты имеешь в виду. — Губы Айрис дрогнули в короткой улыбке. Однако она была очень недолгой. — И особенно теперь, когда отец мёртв. Без сомнения, они хотят получить твоё представление о том, как наши люди скорее всего отреагировали, когда Кайлеб убил его.

На этот раз Корис только кивнул. Он наблюдал, как растёт Айрис Дайкин. На самом деле, как он однажды ей признался, он не один раз присутствовал при смене её подгузников. Он точно знал, насколько она была близка со своим отцом, точно знал, как она восприняла его убийство. И хотя он изо всех сил старался держать её разум открытым для других возможностей, он точно знал, кого она обвиняла в этом убийстве.

Подозрения Кориса на этот счёт, если говорить лично про него, лежали в несколько ином направлении. Но было опасно, особенно для неё, слишком открыто эти подозрения высказывать.

— Я уверен, что это одна из вещей, которые они захотят обсудить, — согласился он. — В любом случае, я думаю, что это, вероятно, означает, что они планируют оставить вас и Дейвина здесь, в Талкире, с королём Жамисом, по крайней мере, в обозримом будущем. Мне понадобится больше двух месяцев, чтобы добраться до Зиона, и я понятия не имею, насколько они планируют меня задержать, как только я туда доберусь. Поскольку я не думаю, что они собираются навсегда разлучить меня с Дейвином, или что они планируют отправить его куда-нибудь без меня в качестве его опекуна, это, вероятно, означает, что они рассчитывают оставить его здесь по крайней мере на пять или шесть месяцев. На самом деле, возможно, дольше.

— Я не могу сказать, что я бы очень сожалела, если бы они так сделали. — Айрис вздохнула и покачала головой. — Никому из нас здесь по-настоящему не нравится, но ему нужна некоторая стабильность, Филип. Нужно какое-то время побыть в одном месте, чтобы исцелиться.

— Я знаю. — Корис потянулся через стол и нежно похлопал её по тыльной стороне левой руки. — Я знаю. И я сделаю всё возможное, чтобы убедить их и в этом тоже.

— Я знаю, что сделаешь.

Айрис улыбнулась ему, надеясь, что он не заметил намёка на страх в её интонациях. Она знала Филипа Азгуда. Несмотря на репутацию, которую некоторые приписывали ему, она знала, насколько он всегда был предан её отцу, и сама безоговорочно ему доверяла. Она даже иногда думала, что возможно, даже больше, чем следовало бы. Не потому, что она думала, что действительно существует какая-то вероятность того, что он предаст её доверие, а просто потому, что, как всегда говорил её отец, никто из тех, кто сидит на троне или несёт ответственность за поддержку такого человека, никогда не может позволить себе полностью доверять кому-либо.

Но была причина, по которой её отец выбрал Кориса в качестве её собственного и Дейвина опекуна. И отчасти эта причина заключалась в том, что в случае Филипа Азгуда, по крайней мере, он отменил своё собственное правило не доверять кому-нибудь слишком сильно.

«Именно поэтому они попытаются разлучить меня и его с тобой, если узнают правду, Филип», — подумала она. — «На данный момент они вполне могут поверить во все те истории, которые вы с отцом всегда подпитывали, о твоих собственных амбициях и зловещих мотивах. Но, если они когда-нибудь поймут, кому принадлежит твоя истинная преданность, что ты не готов радостно пожертвовать Дейвином ради собственной выгоды или чтобы выслужиться перед ними, ты станешь потенциальной помехой,