Мерзавец и Маргарита - Юлия Гауф

Девушки ведь плохо катаются – с координацией у них проблемы! А я лет в двенадцать неплохо гонял на роликах.

— Что, струсила, младший лейтенант? – подначиваю я.

Марго внезапно расхохоталась. И смех у нее… дьявол, никогда на меня так не действовал женский смех. Даже женские стоны – чаще наигранные, даже звуки секса, когда минет делают. Именно этот смех – искренний, громкий, грудной. Завел меня так, что не будь мы в этом идиотском роллердроме – снял бы с нее идиотские тряпки, и держись, темная королева!

— Идем уже кататься! – тянет меня за руку Марго, и я осознаю, что застыл как дурак.

Таращусь на нее, и почти слюни пускаю. Тьфу, поплыл.

Но теперь я точно понимаю, что время с Марго будет приятным!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Макс

Кажется, я был слишком уверен в себе! Думал, что это Марго будет хвататься за меня, стараясь удержаться на ногах, а я буду снисходительно поддерживать ее, а оказалось…

— Давай руку, — Марго подъезжает ко мне, и протягивает свою тонкую руку. – Да хватайся же!

— Сам встану!

Точно дурак! Вон, мелкота всякая катается, и не падает, а я развалился. Кто же знал, что можно разучиться кататься на роликах? В детстве я был хорош!

Опираюсь на руки, и встаю на дрожащие ноги. Вниз смотреть страшновато – рост у меня не маленький, и падать с такой высоты не очень приятно. Не выдерживаю, и опираюсь руками на плечи Марго.

— Не бойся, — успокаивает она меня, как маленького. – Давай я поеду задом-наперед, а ты держись за меня, и отталкивайся. Только вниз не смотри!

Берет меня за руки, смотрит в глаза, улыбается, и начинает двигаться. Медленно едет, чутко реагируя на мои неуверенные движения – дрожащие, неровные… чертовы ролики!

Да и я дурак! Нашел, куда девушку привести!

Хотя, Марго, судя по всему, в восторге! Не было бы меня рядом – ехала бы быстрее ветра, кружась под музыку.

Судя по всему, она про меня забыла. Держит мои вытянутые вперед ладони своими – хрупкими и прохладными, улыбается мечтательно, почти танцует под какую-то попсовую песню… а я любуюсь ею.

Увидишь раз – забудешь, вылетит ее лицо из памяти, будто не видел никогда. Но теперь… нет.

И я, на удивление, быстро приноравливаюсь и к медленным движениям Марго, и с роликами начинаю справляться – вспомнил, наконец, как кататься. Но руки ее отпускать не хочется.

«Позорище! Веду себя, как девка, наигранно боящаяся на коньки вставать, — закатываю глаза, мысленно ругая себя. – Может, отвести Марго еще и в комнату страха, и завизжать от ужаса, прячась за нее от зомби-аниматора?»

Представляю эту душераздирающую картину, и почти в голос смеюсь – дожил!

— Как служба на благо Родины? – интересуюсь я, вспомнив о деле.

И почти сразу чувствую какой-то укол. Марго грустнеет, и качает головой.

— Наверное, это не мое! Пора уходить…

— Почему?

Нельзя, чтобы она бросала службу. Только не сейчас!

Мне она нужна в СК.

Марго

— Почему? – спрашивает Макс.

И как объяснить? Что я – идиотка, которая грезила этой работой! Что бросила экономический, что связи появились, и протекция, но теперь я понимаю, что слишком романтизировала эту работу.

Не работу – службу!

— Понимаешь, — подбираю слова, надеясь, что не покажусь совсем уж дурочкой: — я, как, наверное, и многие, рисовала себе в голове образ великого следователя. Борца за закон, который отнюдь не слеп. Я – не адреналиновая наркоманка, и дело даже не в том, что меня определили почти в секретарши, а…

Замолкаю на миг, кусая губы – говорить, или нет?

— В СК обычные люди работают, как оказалось, — фыркаю я. – Многие работают спустя рукава, вместо работы предпочитая заниматься тем, что на порносайтах сидят. Взятки, сплетни, разнарядки сверху – вот, что интересует большинство. Никаких идеалов! Вернее, есть и идеалисты, но им от этого лишь хуже: денег мало, работы много, а благодарности никакой!

Макс хмурится недовольно, словно не нравится ему то, что я сейчас говорю. Хотя, почему «словно»? Любому нормальному человеку будет неприятно услышать то, что СК – тот же офис, где перетирают сплетни около кулера.

— И ты разочаровалась в своей работе?

Киваю с отвращением. Разочаровалась – это мягко сказано.

Сослуживцы мои свято верят, что раз я не от мира сего – значит, ничего не слышу, и ничего не вижу. Не замечаю их разговоров о «прикрытии откатов», о том, как они не реагируют на сигналы о нарушениях, если хорошо заплатят… да даже прайс-лист есть на их услуги!

А услуги эти недешевы, ведь если за руку поймают – посадят. Если покровителя нет в верхах. Иногда ловят особо отличившихся коллег, и устраивают «показательную казнь», чтобы граждане видели, что мы не дремлем, и своих караем еще суровее, чем обычных людей.

Противно!

Но таких, конечно, меньшинство. Большинство просто выполняет свою работу – без огонька, без драйва. От звонка и до звонка, не проявляя инициативы – работают за зарплату. Некоторые из таких трудяг, наверное, пришли, как и я – Родине служить, но быстро поняли, что к чему. Поняли, кто высот в карьере добивается – отнюдь не идеалисты, про которых кино любят снимать.

Нет, карьеру делают хитрецы. Те, кто умеют закрывать глаза, когда надо. Которые договариваться умеют, и которые без мыла везде пролезут.