Операция "Драконьи яйца" - Василиса Раса

* * *

(Смирна. В то самое время как Дракон Евсеевич Палица мнёт переносицу на пыльном полу библиотеки, но ещё не начал мять полные магии мячи, отвалившиеся от Петры)

Он едва успел подхватить девушку. Поймал уже у самого пола. Уложил её лёгкую, как ветер, навзничь на скоблёные деревянные доски у заставленного одинаковыми книгами стеллажа и осторожно коснулся нежной девичьей шеи. И чуть не задохнулся от страха, пытаясь найти еле ощутимую жилку пульса. Его собственное сердце колотилось так сильно, что было странно, как рёбра удержали его и не проломились.

Петра Шапек, его сокурсница и просто маленькая глазастая девчонка, потеряла сознание у него в руках во время обычного целительского сеанса, в которых он был самым быстрым и лучшим на курсе. Эти сеансы они оттачивали второй год по паре раз на дню, а бывало и чаще.

Смирна боролся с паникой, сканируя состояние девушки, и думал, что уроки лучше всего выучиваются в экстремальной ситуации. И его безбашенная самоуверенность тому подтверждение. Лазарет был бы безопасней и спокойней, так нет же, захотел рисануться. Позёр! Сзади что-то гневное прошипел Дракон, но Смирне было не до него. Помочь Невтон Евсеич сейчас мог едва ли.

Ладонь девушки неожиданно показалась ему настолько холодной, что Смирна испугался, не убил ли Шапежку ненароком совсем. В панике он склонился к груди девушки, которую не дальше, чем несколько минут назад венчали два незабываемых мяча, и принялся слушать тихий, сбивчивый стук её сердца. Капельки свежей крови проступали сквозь ткань ученической рубашки, и он с большим трудом удержался от того, чтобы не сорвать её, чтобы убедиться, что справился с раной.

Сила говорила, что справился. Но убедиться воочию, что у неё действительно всё прошло, хотелось до колкого жара в пальцах. Под пристальным взглядом Дракона, пыхтящего рядом, за плечом, Смирна с усилием сжал и разжал кулаки, чтобы отвлечься.

Отвлекалось так себе.

Зачем она всё это к себе привернула, он так и не смог понять. А собственные догадки о том, для кого именно она могла это сделать, поднимали внутри что-то разрушительное и очень злое. И хорошо, что она была сейчас без сознания, потому что ответ на этот вопрос, который он опасался увидеть в её побледневшем, осунувшемся в бессознательности лице, ему бы вряд ли понравился.

— Искусственное дыхание в таких случаях обычно хорошо помогает, — издевательски прокудахтал Дракон, придвигаясь поближе, — Морда, правда… Лицо потом долго болит, — поделился бесценным опытом, задумчиво потирая щёку.

Мысль о том, что дракону в эту самую морду уже прилетало, неожиданно растеклась по опалённым кислотой внутренностям бальзамом. Смирна прижал Шапежку к себе, пытаясь хоть как-то её отогреть, потом вспомнил вдруг заклятье быстрого суховея, но отпускать всё равно не решился. Он подержит её ещё. Так надёжней.

— Сами донесёте? Или помочь?

Смирне очень хотелось сказать, куда он может со своей помощью идти, но он просто буркнул:

— Справлюсь.

Шапежка была лёгкой, но он совершенно не знал, как лучше её взять, чтобы не потревожить. В итоге держал то на вытянутых руках, то прижимал крепко к себе и, наверное, делал этим её едва поджившей кожице только хуже.

Он осторожно спустился по тихо поскрипывающей лестнице с галереи библиотеки и вышел в большой тёмный холл на первом этаже ученического крыла, в котором отрывисто и тихо гудели низкие голоса. Луна высвечивала яркое пятно в самом центре переднего зала, и Смирна встал в тени лестницы, прижав Петру крепче к себе. Он подождёт, когда эти люди уйдут. Заодно убедится, что Шапежка точно согрелась. Ни к чему это, чтоб их с ней в таком виде кто-то увидел.

— Ты чего тут? — тихо спросили у него над ухом голосом Бачека.

Смирна дёрнулся, больно приложился плечом о стену и тихо выдохнул сквозь зубы.

— А ты? — спросил шёпотом.

Коэн неопределённо пожал плечами, поглядывая в сторону высоких входных дверей, около которых разговаривали два человека.

— Ну? — поторопил с ответом парень.

— В корпус иду, — нехотя ответил Смирна.

— Кто это? — ожидаемо поинтересовался Бачек, кивнув на его ношу.

Смирна подумал, что это вообще не его, Бачека, дело, но вслух ответил,

— Сокурсница. Сомлела в библиотеке.

— Сомлела, значит, — недоверчиво ухмыльнулся боевик. — И поэтому ты так её тискаешь, что…

Смирна не дал этому идиоту договорить, кивнув на спешащих куда-то тех двоих, что стояли у двери.

— Угу, — Бачек дождался, пока они покинут холл, и опять внимательно стал рассматривать Петру. И Смирне это категорически не понравилось.

Оставалось надеяться, что в темноте боевик не узнает девушку. Хотя его же узнал…

— Тыковка! — яростным шёпотом выкрикнул Бачек, возмущённо сверкая глазищами в полумраке холла.

«Узнал», с досадой подумал Смирна.

Он не мог точно сказать, радовало его, что Коэн видит у него на руках Петру, или же это его напрягало.

— Без сознания она. В лазарет несу, — рубанул предупреждающим шёпотом Смирна, следя за сверкающим взглядом боевика.

Тот неожиданно наклонился, протянув к нему здоровенные руки, и попросил:

— Дай подержать, а?

Коэн коснулся Шапежки пониже спины, отчего Смирну аж подбросило. Он резко отшатнулся назад, чуть не ляпнув сгоряча: «Отвали! Самому мало!». Потряс головой, в полной мере осознавая, что так и есть! Мало!

— Совсем… что ли? Говорю ж в лазарет! — прошипел так, и сам не узнал свой голос. Парень мотнул головой в сторону лестницы, — За нами Дракон!

Бачек отдёрнул ладони.

— Ладно. В следующий раз, — хмыкнул коротко.

А вот следующего раза точно не будет, зло подумал Смирна, вырываясь из ученического крыла в круглый замковый двор.

Время близилось к отбою, и сумерки почти смазали обзор под ногами. От зажегшихся магических фонарей видно было ещё хуже — они слепили глаза, не давая разглядеть дорогу, которая в этой части двора была очень неровной. Смирна, неловко споткнулся и чуть не завалился в усыпанный листьями и корой бесстыдницы старый фонтан, служивший студиозусам скамейкой и местом отдыха.

Парень шёл всё медленнее. В полной мере осознавая, что держит на руках настоящую, живую девушку. И это был его самый что ни на есть первый раз. До этого на руках он носил только щенков южнотиорской борзой, да ещё раз овцу на плечах как-то нёс, это было.

Петра была лучше овцы, хоть держать её было не так удобно.

А ещё девушка приятно пахла. То ли вишнёвым джемом, то ли яблочными пирожками. Смирна даже остановился на миг дыхание перевести, так вдруг дёрнулось что-то внутри и перехватило горло. От голода, подумал парень, и упорно двинулся дальше, чтобы донести её, наконец, в этот бесов лазарет, который всё никак не приближался!