Герой по вызову - Даниил Широков

— Интересно, — полностью повернулся ко мне тот, кто остановил некроманта с дебильными именем Окиус. — Судя по виду, ты ни разу не опытный искатель приключений, да и магии я от тебя почти не чувствую. Запах других богов… Подскажешь, Окариус?

— Нет, — громким басом ответил тот, к кому обращались. — Чувствуется только лёгкий аромат господина, едва уловимый на его одежде.

— Послать человечишку, неспособного даже штаны спустить, чтобы просраться, — с печалью и почему-то с сожалением в голосе протянул первый некромант. Я покраснел, сдерживая мат. — Да, наш господин только так и работает.

— Он знает, кто наложил на Лес проклятые чары, — покивал Окиус. — Если нет запаха этой ведьмы Селины, значит, он узнал это от господина.

— Я Окурис, — представился ближайший некромант, жестом приглашая меня к столу. Под движением его ладони камень задрожал, вытягиваясь и принимая форму табуретки — такой же, за какой сидели остальные. Аккуратно сложив дубинку с щитом рядышком, я присел, нервно откашливаясь.

Некроманты уставились на меня, словно ожидая чего-то.

— Покер? Дурак? Кости? — почесал лысый череп Окариус.

— А, — дёрнулся я. — В дурака.

— Господин, вы иногда так раздражаете своими метафорами, — вздохнул Окурис, над именем которого я тихонько ржал, но только у себя в голове. Над каждым из некромантов всплыли таблички — чёрно-фиолетовые, с тёмными ветвями, окутавшими текст.

Окиус, первый чемпион Доккадена, бога мёртвых и материи.

Высший некромант(ур.???).

Это тот, что сидел напротив и был излишне импульсивным.

Окурис, первый чемпион Доккадена, бога мёртвых и материи.

Высший некромант(ур.???).

Это тот, что был наиболее сдержанным и сидел слева от меня.

Окариус, первый чемпион Доккадена, бога мёртвых и материи.

Высший некромант(ур.???).

А этот был справа и ржал, как старый конь.

— Видать, господин наш не снабдил тебя душами, чтобы сыграть? — склонил голову Окариус. — Ну, давай посмотрим, сколько костей будет стоить твоя…

И не дождавшись моего справедливого возмущения, скелет вытянул обе ладони в мою сторону, фигурально залезая телепатически мне в голову. Всё тело содрогнулось, задрожало, меня буквально выворачивало наизнанку — боль была такая, будто всё нутро перенеслось наружу, а всё, что было снаружи — вовнутрь. Кололо, щипало, царапало, и всё это под диким ледяным холодом, от которого я пытался не задохнуться. Зажмурив глаза, я ждал, когда некромант закончит. Прошло всего несколько секунд, показавшихся мне вечностью. Когда я вновь открыл глаза, возле рук лежала горсть костей, которую я ощущал, будто часть себя.

Откашлявшись, я посмотрел на некроманта, отряхнувшего ладони о робу. Остальные молча сдали карты, лежавшие возле своих куч костей, и передали их Окурису, который сложил их с теми, что были в центре, в одну большую колоду. Холод внутри никуда не ушёл, зато боль потихоньку отступала, и я принялся пересчитывать кости, бывшие, по сути, моей собственной душой. Двадцать одна штука. Солидно. Хотя перед каждым некромантом на столе лежала где-то сотня, если не больше. Так, Доккаден. Уж не захотел ли ты захапать себе меня целиком?

— Правила-то хоть знаешь? — злобно спросил Окиус, зыркая на меня своими рубинами.

Собравшись с силами, я коротко кивнул, сгребая свои кости поближе.

Поиграем, мужики. Зря мне, что ли, достижение накинуло плюс один в ловкость рук? Уж свои-то карты я от вас скрою.

— Сдавай, Окурис, — провёл по вмятине, где был когда-то его нос, Окариус. — А мы пока определимся со ставкой.

Скелет слева двинул плечами, как бы соглашаясь с решением товарища. Размешав колоду, принялся раздавать карты, сперва себе, потом мне — и так по кругу. Два оставшихся некроманта уставились на мои кости, со скрипом почёсывая свои костяные подбородки.

— Пять, для начала? — предложил я, самостоятельно беря и откладывая пять косточек вперёд, к центру стола. — Мне же нужно вас обанкротить, чтобы победить. Будем повышать с каждой игрой. Идёт?

— А неплохо, — хрустнул шеей Окиус, вдруг меняя свой тон. — Мне нравится твоё бесстрашие, человек. Сидеть в обосранных портках перед великими существами вроде нас, и спокойно предлагать свою ставку… Свою собственную душу. Я вижу, что увидел в тебе наш господин. Идёт. Первый вышедший из игры по правилам получает всё. Все согласны?

— Ага, — шевельнул челюстью Окариус.

— Вполне, — продолжая сдавать карты, ответил Окурис. И как бы между делом, заметил. — Учти, что жульничество карается в нашей игре смертью — без исключений для смертных и бессмертных. За триста тысяч игр не было ни одного момента, но я так… На всякий случай — предупреждаю.

— Я понял, — сдержал я судорожный вдох, спокойно втягивая носом холодный воздух обители некромантов. Дождавшись шести положенных карт, я приподнял их, запоминая положение, масть и значение с изображением. Остальные поступили также — разве что Окариус взял свои карты в руки.

Окурис положил колоду в центр, а под неё — бубновую шестёрку. Карты под пальцами ощущались живыми — они пульсировали и излучали тепло, словно не были простыми древними кусками бумаги, а чем-то большим. Новые ощущения пробежали по телу электрическим импульсом, но я не вздрогнул, держа лицо. И стараясь не улыбаться, потому что мне выпал козырный туз. Конечно, это лишь первая игра, и мне уже не по себе, но это, как минимум, хорошее начало. Может, в процессе игры мне удастся узнать о скелетах больше? А там и квест продвинется.

Короче — живём, пока живём.

— Я пас, — скинул свои карты Окиус, другой рукой пододвигая пять костей поближе к центру. — С таким раскладом только жить. Если понимаете.

Его товарищи коротко прыснули, и даже я не сдержал робкого смешка, вызванного скорей нервами, нежели глупой шуткой мертвеца. Отсмеявшись, мы определили очерёдность — по самой слабой карте, которая оказалась у Окуриса: шестёрка червей. Игра пошла спокойно, но в абсолютной тишине, нарушаемой только моим дыханием, периодически сбивавшемся из-за холода, который всё усиливался и усиливался. Переборов страх, я залез в инвентарь, доставая оттуда плащ-накидку убийцы, заслужив откровенные насмешки со стороны некромантов. Идите в задницу, засранцы. Вы уже дохлые — вам что холод, что жара ни по чём.

— Козырный валет, — выложил названную карту предо мной Окариус. — Берёшь?

— Беру, — кивнул я: туз следовало поберечь, да и колода подходила к концу.

— Лови ещё, — пихнул мне две карты Окурис, двигая туда-сюда черепушкой. — Хе. Человек, у нас одни козыри. Думаешь, есть у тебя шанс сохранить частички собственной души?

— Шанс есть всегда, — философски хмыкнул я, принимая двух вольтов и откладывая их в сторону от своих основных карт, вместе с третьим, козырным. А потом положил перед Окурисом четыре девятки. — Берёшь?

— Сука, смертный, скотина… — выдохнул обычно спокойный и невозмутимый некромант, подтягивая