Насилие - Вадим Десятниченко

Больше таких разговоров у нас не было.

В конце месяца мне позвонили. Это был первый звонок за последние полгода. Я долго тянула с ответом, мне не хотелось брать трубку.

– Да?

– Ребекка, милая, привет! Это твоя мама!

– Мама? С чего это ты позвонила? Кто-то умер?

– Доченька… – она разрыдалась.

– Кто?

– Твой отец… он умер!

– Ты же знаешь, что мне все равно.

Она перестала плакать.

– Ребекка, как ты можешь такое говорить? Он любил тебя!

– Ага, слишком страстно. А ты его постоянно выгораживала, – я старалась сдержать слезы. Это были не слезы грусти, а слезы обиды и тяжелых воспоминаний.

– Ты же знаешь, что был неуправляемым из-за алкоголя… Кстати, он уже год как бросил пить!

– Восхитительно! Ровно год с того дня, когда он потерял свою дочь. Мам, я не хочу ни о чем вспоминать, а уж тем более оплакивать отца. Что-то еще?

– Да, Ребекка, – мать наконец-то заговорила серьезным тоном, – я продала мастерскую и часть денег перевела на твой счет. Надеюсь, это хоть как-то замолит грехи отца. Прости за то, что произошло. Я любила вас обоих и не могла разрушить семью!

– Поэтому наша семья сгнила изнутри.

– Мне очень тяжело, Ребекка. Прошу, приезжай. Хотя бы на несколько дней, чтобы проститься с отцом, – она снова начала плакать.

– Я подумаю.

– Ребе…

– Я сказала, что подумаю! И не проси от меня большего.

– Хорошо… – она поняла, что получила крохотный шанс на воссоединение с дочерью, поэтому всеми силами вцепилась в него и не хотела его упустить из-за своей настойчивости.

– Прощай, мама.

– Пока, доченька.

Я положила трубку первой. Она надеялась услышать еще что-нибудь. Но за эти несколько минут было сказано больше, чем за последний год моего проживания в Портленде.

Я положила телефон на стол и рухнула на кровать. Я смотрела в потолок. Просто смотрела. Вокруг меня текла жизнь: на улице, в домах поблизости, в соседних квартирах… А я лежала неподвижно. Мой душевный груз был настолько тяжел, что этот бурный поток жизни вокруг не смог бы сместить меня ни на дюйм.

Я чувствовала раскол. Раскол своего сердца на несколько кусков. Первый кусок остался дома, в Портленде, с моими друзьями и дальними родственниками. Другой – с Молли.

Вскоре я начала понимать, что денег, вырученных с продажи мастерской, хватит, чтобы я получила образование и устроила свою жизнь в Портленде. Мне не нужно будет убивать Пэртона и Найджела, ведь я буду уже далеко – в своей новой жизни. Но мне нужно завершить начатое дело. Я не могу остановиться на полпути. Деньги отца мне помогут. Поэтому я остаюсь в Нью-Йорке.

Но сперва нужно съездить в Портленд к матери.

Февраль.

На следующий день я уже была в самолете. Одна старушка всеми силами старалась занять мое место у окна, но когда поняла, что сместить меня получится только вместе с креслом, села у прохода и почти сразу уснула.

Лететь нужно было почти две с половиной тысячи миль, поэтому у меня было достаточно времени, чтобы подумать о своей жизни. И о Молли. И о том, что со мной станет, если меня поймают. Если мне не хватит сил завершить начатое. Может, так было бы лучше. Пытаться стать счастливым, разрушая чужие жизни – не лучшая затея.

За мыслями я не заметила, как начали раздавать еду. Мне предложили только рыбу. Ненавижу рыбу! Я поднялась со своего места и начала кричать на стюардессу. В этот момент на меня пялился весь салон. Я бы полезла в драку, если бы не храпящая рядом карга. После минутной перепалки меня стали ненавидеть и пассажиры. Но конфликт с экипажем мне не поможет, поэтому я извинилась и села на свое место.

Через несколько часов я была дома. Мой дивный зеленый мир. Я вызвала такси. Назвала водителю мой адрес, который не произносила вслух уже больше трех лет. Проезжая по городу, я восстанавливала по кусочкам воспоминания о моем детстве. Мне было больно и радостно одновременно. Расплатившись с таксистом, я вышла из машины.

Меня ждал тот же небольшой домик. Прошло не так много времени, но я вернулась совершенно другой. Повзрослевшей. Уставшей. Убийцей.

Я постучала в дверь. Послышались шаги. Дверь приоткрыла мать. Увидев меня, она зарыдала от счастья и бросилась обнимать. Я нехотя ответила ей взаимностью. Мы прошли на кухню. Мама накрыла на стол. Я ела под непрекращающиеся рассказы матери о соседях и моих бывших друзьях. Мне говорить не хотелось. Она отвела меня в мою старую комнату.

Я осмотрела комнату и поняла, что в ней так ничего и не изменилось. Кроме одного. Мама поменяла дверь. Прежнюю выбил отец. От воспоминаний меня охватила паника. Но, сделав глубокий вдох, я пришла в себя. Он мне больше не навредит. Никогда. Я легла на свою кровать и погрузилась в сон.

Через пару дней мы похоронили отца. Я не могла на него смотреть и повернулась в его сторону лишь тогда, когда гроб с его телом опускали в яму. Вернувшись домой, я зашла в свою комнату, закрыла дверь и зарыдала. Чтобы мама не беспокоилась, я плакала в подушку. Как и в Нью-Йорке. Все по-прежнему.

Я винила отца в том, что он разрушил семью, которая была мне необходима. Необходима каждому. Но, возможно, пора двигаться дальше и создать новую семью? Теперь я могу получить образование, устроиться на нормальную работу и жить счастливо. Меня ничего не держит в Нью-Йорке.

В этот момент я подумала о Найджеле. Возможно, мне следовало самой подойти к нему и привлечь его внимание. Моя жизнь пошла бы совершенно другим путем. Но я испугалась. Вдруг он вспомнит меня? Или не захочет со мной быть? Но всегда можно все исправить. Я решила дать Найджелу шанс.

С помощью ноутбука и интернета я нашла коллег Найджела. Больше всего мое внимание привлекла Аманда Вуд. Молодая, симпатичная. На многих фотографиях запечатлена полуголой. Красивая, как Молли. Я решила написать ей:

«Здравствуй, Аманда! Мы с тобой незнакомы. Я случайно узнала (потратила два часа), что ты работаешь в White&Jackson. Не могла бы ты ответить на несколько моих вопросов? Пытаюсь решить, подходит ли мне ваша компания».

Следом я поставила много улыбающихся смайликов. Надеюсь, она не подумает, что я из террористической организации, что завлекает женщин с помощью смайликов, фотографий котят и Nutella.

Она прочитала мое сообщение только через пять часов: «Привет! Да, конечно, что бы ты хотела узнать?».

Я набрала ответ: «Меня в первую очередь интересует атмосфера в компании. Как там относятся к женщинам?».

Ответ пришел спустя три часа: «Нормально. Почти».

«Что ты имеешь в виду?».

«Если ты будешь работать в бухгалтерии, куда направили меня, то тебе повезло. Но, если окажешься в зале с трейдерами, держи ухо востро. Большинство из них неплохие ребята, но есть и откровенные уроды. Из-за выброса тестостерона на работе они ведут себя еще хуже».